Временный вассалитет Витовта над Рязанью и Тверью был исполнен им с превеликой радостью. В его загребущие руки падал почти весь русский колосс. Оставались только Псков и Новгород. Но Бог не оставил русский народ.
После неудачного похода в 1426-м году на Псков, Витовт решил попытать счастья в других русских землях.
В 1427-м году литовский князь решил с помощью дипломатии «прикарманить» себе Тверь и Рязань. Видимо силенок поубавилось у волчары, раз не хотел идти войной.
Внук рязанского князя Олега, Иван Федорович был не чета своему деду. Витовт добился от него клятвы верности. В общем если быть кратким, то ключевыми словами в той прихлебательской грамоте было следующее:
«Я, князь великий Иван Федорович рязанский, бил челом господину господарю моему, великому князю Витовту, отдался ему на службу: служить мне ему верно, без хитрости и быть с ним всегда заодно, а великому князю Витовту оборонять меня от всякого…».
Речь не мужа, но предателя и труса.
Но самое интересное, что дальше по тексту в грамоте сказано, что если между Витовтом и его внуком Василием возникнет какая либо замятня то рязанский великий князь должен будет стать на сторону Витовта.
Исходя из текста этой присяги, следует, что Рязань, по сути, стала частью ВКЛ.
Настал черед Твери. Тяжело было в то время в Тверском княжестве. Здесь свирепствовала эпидемия. Мор был и среди тверских князей. По итогам быстрой смены князей на троне, тверским владетелем стал Борис Александрович. При этом новый тверской князь не имел прав на стол ни по лествичному праву, ни по новомодному установлению «от отца к сыну». Он по-быстрому заключил договор с Витовтом, чтобы обезопасить свою власть от более законных претендентов на Тверское княжение.
Самое интересное, что в том же 1427-м году Витовт в послании к магистру Ордена сообщал, что его дочь
«…с сыном и великим княжеством своим, с землями и людьми отдалась в мою опеку и оберегание».
В общем, тогда реально настали последние времена для будущей судьбы не только великорусского племени, но и всего русского народа.
Если бы преемником Витовта после его смерти в 1430-м году стал более сильный князь в ВКЛ, то извините, судьба Руси пошла бы по другому пути.
Наступил 1428-й год. Витовт решил завершить судьбу Великороссии. У него оставались два серьезных соперника – Новгородская и Псковская республики.
Литовский князь с большими силами начал войну с Новгородской землей. В войсках Литвы были и тверские части.
Поводом к этой войне стали слова каких-то новгородцев о том, что они «лаяли его изменником и пьяницею». Новгороду он не изменял, значит, имелась в виду его частая смена веры.
Псковичи не решили идти на помощь Новгороду, помня старую обиду. За два года до этого новгородцы были на стороне Литвы.
По пути литовцам удалось взять пограничный Себеж. Но вот с Порховом врагам пришлось повозиться. Во время его осады объединенное войско ВКЛ применило огромную по тем временам бомбарду по имени «Галка» и с первого и единственного выстрела разнесли крепостную башню, а также пробили стену церкви одной из церквей крепости. Бомбарда разорвалась (было убито множество народа и лошадей), но одного выстрела было достаточно, что бы предатель (уже тогда) Исаак Борецкий муж посадницы Борецкой, поднял белый флаг и вышел из крепости. Переговоры закончились контрибуцией, которая была огромной, примерно 11 тысяч рублей.
Дальше старичку Витовту идти расхотелось. Он вполне удовлетворился русским серебром. Принимая от новгородцев выкуп за пленных, Витовт сказал им следующее: «Вот вам за то, что называли меня изменником и бражником».
Бояре-изменники пообещали от имени всех новгородцев не обзывать более Витовта алкашом и вероотступником.
Псков в тот момент спас Бог. Оставалось совсем чуть-чуть, и Литва бы захватила все русские земли. Но Русь выстояла.
В январе в Луцке (ныне областной центр Волынской области) состоялся слет различных князьков, и прочих власть имущих. Участвовал на этом слете-съезде и король Германии Сигизмунд. Были там представители и от северо-восточной Руси. Только вот вопрос, который поднял король Германии, был, как то не совсем связан с православными участниками съезда. Он был связан с тем, что Витовта решили короновать католической короной. Знать коренной Польши воспротивилась этому. Дальнейшие действия происходили втайне от ляхов. Корона, изготовленная в Нюрберге, так и не доехала до Витовта. Она по пути была похищена польскими шпионами. А 27 октября 1430-го года Витовт умер.
Надеюсь, читатель понимает, что если бы Витовт не умер, а пожил бы еще какое-то время, либо его преемником стал более сильный и умный правитель, то на северо-восточную Русь (Рязань, Тверь, Москва, Новгород) пришло бы католичество.
