Одним из способов подавления протестов против богатых является внедрение истории, убеждающей, что обогащение было всегда, оно неизбежно и поэтому неустранимо. Типичным примером служит повсеместно утверждаемая ложь, что торговый капитал возник в незапамятные времена. Якобы люди всегда торговали ради прибыли и всегда были те, кто торгует с прибылью, и поэтому получается, что торговцы из прибыли накапливают капитал, позволяющий им безбедно жить. Причем практика подтверждает это, а значит, убеждает: в массе торговцы действительно живут более-менее безбедно. Так что о подноготной торгового капитала задумываться не принято, потому что как бы то ни было – раз было всегда и будет всегда, то на наш век хватит.
Истина в том, что не хватит. Потому что было далеко не всегда и уже сейчас заканчивается. Про нарушение логистических цепочек по всему миру наверно все наслышаны. Кто-то серьезно думает, что США запретили ввоз продукции Huawei в 2019 году, потому что Россия начала СВО в 2022? А китайский запрет от 2023 на покупку продукции американской Micron из-за действий Путина! Это ирония.
Что касается истории торгового капитала в России, то понятие «честной купец» бытовало до 18 века. Ровно до того времени, как в России появилась первая торговая биржа в Петербурге (1705). Причем для купцов иностранных.
Честные купцы «торговали» не ради прибыли, более того, прибыли не имели. Их методом была присяга, верность которой строго соблюдалась не только самими купцами, но и государством. Бесчестье (юридический термин - лживое обвинение в нарушении присяги) было преступлением, наказываемым штрафом, а в некоторых случаях тюрьмой (Соборное уложение 1649 г., гл. X со статьи 6 и далее). Например, за бесчестие именитых людей Строгановых взымался штраф в 100 рублей. Огромные по тем временам деньги.
Чтобы гарантированно получать экономические блага в четвертой экономике, нужно участвовать в экономических отношениях, то есть давать присягу. Когда внешние условия не благоприятствуют экономике, а есть хочется, то нарождающихся едоков встраивают в уже существующие порядки переработки. При этом конечно приходится кому-то переприсягать, то есть отменять данную ранее присягу и давать новую. Возникает привычное отклонение от экономического отношения «присяга». Это создает условия для появления внеэкономических способов получения экономических благ. Дело вот в чем.
Запас – вещь, сохраняющая полезные свойства, будучи изъятой из места возникновения. То есть он сохраняется по определению. Для этого ничего специально делать не нужно. Поэтому если кто-то будет запас «сохранять», то для запаса хуже не будет, а человечек будет при деле. Присягать, что запас будет сохранен бессмысленно, зато за «сохранность» можно получать пайку экономических благ. Разумеется, добровольно никто не согласится, чтобы кто-то получал блага без труда.
Поэтому «моральным» основанием «сохранения» является выдуманная угроза, что если запас не охранять, то он испортится. Если же владелец запаса не поверит в угрозу, то ему запас портят, а то и просто украдут, чтобы «доказать» необходимость сохранения запаса правильным человечком. Способ, в общем-то, простой, но достаточно опасный, потому что есть риск нарваться на «ответку». А значит доказывать нужно не только добрым словом, но и пистолетом. Так и закладываются основы обогащения, которые сейчас называют торговым капиталом.
«Сохранение» запаса рождает противодействие – охранение запаса. Охранение может сопровождаться как прямым противодействием порче или краже, так и перемещением запасов в безопасное место, что создает такой род деятельности как «логистика». А это уже и есть собственно купеческая деятельность, подчиненная присяге: охраняющее перемещение запасов от одного владельца другому.
Именно в этой фазе, согласно философии упадка, в полной мере раскрывается тезис о «единстве и борьбе противоположностей». Честные купцы стоят на соблюдении присяги (сколько увез - столько привез), торговцы исповедуют откровение: «сидеть у ручья и не напиться!».
Вот только никакого единства купцов и торговцев нет. Купец, прельстившийся прибылью – это не торговец, а предатель, нарушитель присяги, маргинал.
Торговец – это другое дело. Он присягу не дает, поэтому он не выходец из четвертой экономики, а чужак, которому изначально идея присяги чужда. Человеку воспитанному в четвертой экономике и в голову не придет захватить чужие запасы, аргументируя это тем, что он их сохраняет. Только человек третьей экономики ищет самовозрастающие запасы. Возникшие запасы переработки ему такими и кажутся. А чтобы они возникали, с его точки зрения, достаточно ритуальных слов и жестов. Если для того, чтобы получить желаемое, нужно ритуально говорить, например, присягаю запас сберечь, то какие проблемы сказать?
Кто в России в полной мере запустил биржевую торговлю, которая с Петра I, считай, сто лет лишь походила на «иностранные купеческие города»? Немец граф Георг Людвиг Канкри́н. Чего ему в неметчине не жилось? А не было уже немецкой экономики третьего типа. Как пишут: экономика в Германии 19 века был сельскохозяйственной, при этом массово освобождалось крестьянство и были введены феодальные ограничения. То есть феодалы типа графьев уже жить немецкой экономикой не могли, вот и расползлись по свету жить за чужой счет в других экономиках.
А за чужой счет выродки третьей экономики могут жить только в упадочной четвертой. Если бы могли жить за счет упадочных экономик третьего типа, то жили бы и за счет упадочной своей. Ан, нет! За счет процветающих экономик чужаки жить не могут, потому что в процветающих экономиках все соборно, все свои. Только упадочные экономики из-за недостатка у себя ищут достаток на стороне, поэтому допускают в свою экономику чужаков. В это же время в Российской империи, судя по всему, был упадок четвертой экономики, что и дало возможность русским графам немецкого происхождения присосаться организовать торговый капитал в российской экономике.
Сергей Дегтярев