Долго искать заданный предмет не пришлось. Им оказалась небольшая фарфоровая чаша в уголке купальни, закрытая несколькими рядами ажурных, словно воздушных, ширм, таких, словно они должны были воспарить облаками к небу и там прикрыть какое-то особенное место, где нужно было предаваться чему-то возвышенному. Сам урильник представлял из себя – Раэ не поверил глазам – белоснежную чашу, подобно ванной вмурованной в пол, с отверстием на дне. Стоило им воспользоваться, приставленный сильф выливал в него из серебряной чарки воды с розовым маслом и проходился щеткой на короткой неудобной ручке.
«Без сильфов уже и по нужде не сходят!» - с раздражением подумал Раэ, напрасно понадеявшийся, что хоть тут можно уединиться. С недовольством вырвал у сильфа стопку узорчатой тонкой бумаги, с помощью которой воздушный дух так же собирался услужить посетителям. Раэ положил ее на столик рядом с урильником. Недовольный жест заставил сильфа скользнуть по полу, задев ноги человека, и оставить его одного.
«Ну хоть так!!» - подумал раздосадованный Раэ и продолжил осматривать приспособление, чтобы понять, как выполнить столь странное задание. Так, куда заталкивать губку, он понял, вот только как? Она же туда не поместится!
Раздался стрекот крыльев за плечом. Раэ обернулся и увидел Оникса, который облапил по обыкновению альвов четырьмя лапками крупный кусок губки и позавидовал разведчикам, которые настолько могли понимать альвов, что объяснили малышу, как действовать. Кусок от губки был рваным – явно его выгрызли впятером под руководством сурового Оникса. Раэ послушно принял этот губочный обрывок, затолкал его в дыру, протолкнул неудобной щеткой. Оникс внимательно пронаблюдал и одобрительно цвиркнул. Затем вылетел из-за ширм. Раэ последовал за ним, но нигде не увидел малыша-разведчика. Как растворился в воздухе.
Раэ прошел из купальни в спальню, где Мурчин крутилась у зеркала в серебряном платье, в то время как сильфы у нее на голове наворачивали немыслимое сооружение из десятка тонких еле видных сеток и длинных шпилек с фигурными хрустальными головками.
-Ну как тебе? – спросила Мурчин.
-Пробку от ванной еще на голову водрузи, - сказал Раэ.
-Дурак, - ласково сказала Мурчин, которая была в самом что ни на есть благоприятном расположении духа, - я отлично, отлично знаю, что хорошо выгляжу!
Раэ, вообще-то равнодушный ко всяким там вышивкам, утомленный увлеченностью матери и ее воспитанниц, не мог не оценить даже издали скуповатое но искусное шитье черным шелком по краям подола и рукавов.
-Трофейное платье Ронды, - сказал он. Мурчин и бровью не повела.
-Ты просто не представляешь, как я искала повод его надеть! Я думала, что оно мне пригодится в Ивартане… но мне не представилось случая!
«Странно, - подумалось Раэ, - в столице мира ты себе не могла позволить развлекаться, разве что Бриуди Рив тебя на лодочке покатал между твоими странными совещаниями с канцлером, а здесь ты решила покрасоваться».
-Отчего это ради тебя такой ужин устраивают? – спросил Раэ.
-А ты подумай, - пропела Мурчин, - твоя ведьма становится очень, очень влиятельной особой. Торчать здесь, в Дилинкваре, для большинства - просто наказание. Для всех присутствующих мой визит – это возможность отсюда выбраться. А ну как я замолвлю словечко за того или за другого в нужное время в нужном месте…
-Выбраться? – спросил Раэ, - зачем тогда сюда все эти ваграмноцы забрались?
-Ну… здесь, считай, место почетной ссылки. Сюда отправляют людей, которых не хотели бы публично осаживать, но нужно по-тихому удалить из столицы. Такое вот негласное наказание.
-Наказание? – Раэ припомнилось, как его уже в ванной, под струями воды, которые Мурчин лила ему на голову, слегка тряхануло, и ведьма поспешила его успокоить «это не трус земли, я тебе уже говорила, что замок на ночь спускается под землю». Да уж, жить здесь, скорее всего, было беспокойно, но этот недостаток восполнялся роскошью и немыслимыми удобствами, - разве это нечто вроде тюрьмы?
-Нет, дурачок. Просто в Дилинкваре жить неудобно, фаворита ни одной из наложниц сюда не засунут. Ну, вот взять хотя бы в пример Согди Барта. Он скверно влиял на принца Рансу, как и вся их шайка. Он из ковена Вилхо Ранда, серьезно его не накажешь – связи. Тогда его сюда отправили, чтобы развалить развеселую компанию принца Рансу, с которой он так весело безобразничал. Согди даже в должности повысили и жалование увеличили в его гонцовой службе, но… отправили исполнять свои обязанности сюда, в провинцию. И таких, как он, тут… в общем, не один он хочет отличиться на службе и выбраться… хотя бы в Ортогон! Так что я…
-Столичная штучка, - докончил Раэ, - в Дилинкваре даже Этрарская…Гардения – влиятельное лицо!
Мурчин на это только усмехнулась. Она знала, что Раэ кипит из-за альвов, поэтому даже наслаждалась его поддевками – хоть чем-то могла его пронять.
-Думаю, тебе стоит лечь спать, проснешься – замок с рассветом поднимут, - сказала она, - наверное, тебе на мозги сильно давит базальтовая плита, что у нас над головой. А ведь ты радоваться должен. Она – надежно защищает нас…
-Да от кого? Может, уже скажешь, наконец?
Во время мытья Раэ несколько раз пытался задать этот вопрос, но ведьма, должно быть, желая его помучить, а может, и даже вывести из себя, уклончиво отвечала на отрывистые и резкие вопросы охотника.
-От твоих любимых кайдзю, - пропела ведьма.
-Что? – встряхнулся Раэ.
-Их тут предостаточно. Дилинквар во время погибели и об этом позаботился. Но, как видишь, не очень-то они и страшны. Видишь – можно найти управу на кайдзю не посылая на смерть сопливых мальчишек.
Мурчин окончательно отбила у Раэ охоту дальнейшего разговора. Ему стало так тошно, что он отправился спать даже зная, что не уснет – лишь бы не видеть довольной рожи Мурчин, которая за несколько часов до полуночного ужина начала собираться, наряжаться, чтобы вовремя успеть. Нечего поднимать настроение этой заразе своим раздосадованным видом. Чтоб она там сливками подавилась так, чтобы через нос пошли!
Раэ была не в радость настоящая большая кровать. Над ней реял маленький белый шарик света. На ней было нагромождено несколько перин, гора подушек, несколько видов одеял. Был поставлен кувшинчик с молоком с подогревающей свечкой под донышком, графинчик с вином в ледяном поддоне, нарезанная тарелка для фруктов и холодное мясо с хлебом тонкого помола – ну кто-то из кожи вон лез, чтобы угодить и Мурчин, и ее ученику. Тфу!
Раэ лег, не раздеваясь, зарылся в подушки.
Через некоторое время Мурчин наведалась в купальню, и Раэ вскоре услышал ее ворчание:
-Это еще что? Засорился горшок! Так-то они меня принимают! Немедленно прочистить! Уф!
Раэ обмер… ради чего ему дали задание засорить урильник? Чтобы напакостить ведьме? А если Мурчин спросит, зачем он затолкал кусок дорогой губки в такое странное место.
Ведьма вернулась к зеркалу и продолжала возиться с прической и шнуровкой, как ни в чем ни бывало, а Раэ лежал обмерши. Да уж, он теперь точно не уснет…
Внезапно раздался в купальне легкий скрип двери и чьи-то шаги.
-Это кто там еще? – крикнула ведьма из спальни в купальню.
-П…простите, сударыня, я думал я вас не побеспокою, - донесся робкий голос из купальни.
-Я спрашиваю – кто ты такой? – раздраженно проговорила Мурчин.
-Я… пришел прочистить нужник… они часто засоряются после спуска з…замка.
-Тфу! А сильфы не могут?
-Их может утянуть в канализацию, сударыня!
-Очень познавательно! – фыркнула Мурчин.
Раэ выглянул из-под подушек. Ведьма, шурша платьем, вышла из спальни в парадную дверь, считая ниже своего достоинства прощаться с надутым Раэ и в тем более продолжать разговор с грязным слугой. Там, в передней уже зазвенел звонок, свистнул сильф, хлопнула дверь, и Раэ услышал быстрый уже знакомый голос:
-Сударыня, позвольте сопроводить вас к столу…
-Вы? Вы, сударь Асванг, осмеливаетесь ко мне близко подойти после того, что учинили на «Морской Гарпии?»
-Сударыня, я виноват, очень виноват, позвольте мне объясниться.
-Вы? У вас могут быть какие-то объяснения тому, что вы пытались зарезать моего ученика?
-Мне нет оправдания, но поймите, я осознал свою вину! Я достаточно поплатился за это, когда меня выкинули с корабля…
-Что ж, сударь Асванг, - усмехнулась Мурчин, - спасибо, что напомнили, как весело вы летели за борт вверх тормашками… пожалуй, я позволю себя сопроводить, а вы меня развлечете своей историей - кажется, вы должны были приземлиться среди питомника со стрыгайями… И как вы потом добрались до Диодарры? Позабавьте меня.
Дверь хлопнула. Раэ сел на постель и принялся молиться. Быстрее, чем он ожидал, раздался шелест сбежавших сильфов по полу. Тогда он встал и на ощупь пошел в купальню.
Медленно приотворилась дверь. В проеме стоял слуга в мешковатой одежде, лет двадцати пяти, высокий, несколько долговязый, с прямыми бровями, утолщенными у длинной узкой переносицы. Его серые глаза были иного оттенка, чем у Юматры, но в них горела та же живая искорка, которой не было в глазах Согди. На плече у слуги сидел Оникс. Остальные альвы реяли над его головой и, попискивая, обсуждали этого человека, время от времени перепискиваясь с Ониксом.
-Здравствуй, Рогни, - шепотом сказал Раэ.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 117 глава.
