Самый известный соучастник убийства Цезаря не был ни инициатором, ни организатором покушения. И не он нанёс смертельный удар. Но именно его имя стало нарицательным.
Марк Юний Брут вошёл в историю как убийца Юлия Цезаря. Кто-то трактует этот поступок как образец удивительного коварства. В сознании других Брут является тем человеком, который поставил принцип выше собственной выгоды и личных отношений.
Сын Цезаря?
Семья, в которой родился будущий тираноубийца, относилась к числу респектабельных. Отец, Марк Юний Брут Старший, исполнял обязанности народного трибуна. Мать — Сервилия — принадлежала к патрицианскому роду.
Впрочем, ещё в древности появился устойчивый слух, что подлинным отцом Брута-младшего являлся не народный трибун, а любовник Сервилии — молодой аристократ Гай Юлий Цезарь.
Счастливое детство ребёнка было недолгим. Брут-старший был убит по приказу Гнея Помпея — одного из видных вождей периода гражданских войн. За это сын убитого — Брут-младший — будет ненавидеть Помпея всю свою жизнь. Ненавидеть — и сражаться в его войсках!
Пока же мальчика приютил его дядя — брат Сервилии, знаменитый оратор и политик Марк Порций Катон Младший (позднее прозванный Утическим). Катон на весь Рим слыл человеком принципиальным и кристально честным. Дядя стал в глазах мальчика образцом для подражания.
В школе «честного маклера»
Правда, принципиальность Катона порой принимала причудливые формы. Ни для кого в Риме не было секретом, что все высшие выборные должности республики (консулы, трибуны, квесторы и т. д.) фактически продаются. А «демократические выборы» служат лишь ширмой для откровенного подкупа избирателей.
Подкуп этот шёл через так называемых дивизоров («разделителей» — так как они делили полученные от кандидата деньги между избирателями). Услуги дивизоров стоили дорого.
В связи с этим периодически возникали проблемы. Дивизоры требовали от кандидатов предоплаты. Кандидаты разумно опасались обмана и хотели платить постфактум — после удачных выборов. Как быть?
Выход был найден: деньги отдавали на хранение авторитетному человеку с незапятнанной репутацией. В роли такого честного маклера время от времени выступал и неподкупный Катон Младший — кумир юного Брута.
«Первый парень» Рима
В доме дяди Марк Юний Брут получил отличное образование. Он превосходно знал греческую и римскую словесность, обладал выдающимся ораторским талантом.
Юноша быстро приобрёл известность. Он даже удостоился лестного прозвища «молодёжного принцепса» (princeps iuventutis). Принцепс в переводе означает «первый» (от этого слова, кстати, произошли европейские «принцы»). То есть в своей возрастной категории Брут считался общепризнанным лидером.
Когда Цезарь перешёл Рубикон и развязал новую гражданскую войну (в 49 году до н. э.), все ожидали, что Брут встанет на его сторону — ведь соперником Цезаря был тот самый Помпей, который приказал убить его отца, Брута-старшего!
Но вышло иначе. Брут примкнул к Помпею. Просто потому, что считал спасение республики делом более важным, чем сведение каких-то личных счётов. Однако после разгромной для помпейцев Фарсальской битвы (48 год до н. э.) Брут идёт на мировую с Цезарем.
Диктатор радостно принял Брута в своём лагере. Мысль о том, что сын его возлюбленной Сервилии (а может быть, и его собственный сын!) сражается на стороне врага, тяготила полководца. Но теперь, после того как Брут добровольно явился к Цезарю, все тревоги оставались позади.
В «ближнем круге» вождя
Несмотря на своё помпеянское прошлое, Брут немедленно вошёл в «ближний круг» Цезаря — в число тех немногих, кого Цезарь называл «друзьями».
Любимец диктатора стал быстро делать успешную карьеру. Прошёл всего лишь год с тех пор, как Брут явился с повинной, — и вот он уже наместник Цизальпийской Галлии. Повелителем этой важной территории Марк Юний Брут стал в нарушение всех законов и традиций. Прежде, чтобы получить в управление провинцию, надо было побывать в должности консула или претора. Брут не был ни тем ни другим.
Но Цезарь с его легионами уже мог не считаться с правилами и обычаями. В Риме поговаривали, что через считаные годы Брут, несомненно, будет «выбран» консулом (процедура выборов при Цезаре стала совсем пустой формальностью).
Казалось бы, у Брута не было никаких личных мотивов, чтобы желать смерти Цезарю. Он был прощён, щедро награждён и обласкан своим благодетелем. Но всё же Брут примкнул к республиканскому заговору.
Цель оправдывает средства
Брут не сразу решился пойти на убийство. Поначалу он надеялся, что диктатура Цезаря — явление временное. Пройдёт несколько лет, и Цезарь добровольно откажется от диктаторских полномочий — как когда-то сделал Сулла.
Но постепенно эти надежды растаяли, как дым. Стало ясно, что Цезарь — это навсегда. Гай Юлий постарался укрепить римлян в этом мнении: в феврале 44 года до н. э. послушный сенат провозгласил Цезаря пожизненным диктатором. Это означало крах всех надежд Брута на восстановление республики.
К политическому разочарованию добавились и личные проблемы. В апреле 46 года в городе Утике покончил с собой любимый дядя Брута — Катон Младший. Этот упорный враг Цезаря предпочёл умереть, но не склонить головы перед тираном.
Примерно в то же время разорвалась многолетняя связь Цезаря с Сервилией — матерью Брута. Причина размолвки неизвестна, но Сервилия, несомненно, всеми своими обидами поделилась с сыном, чем ещё больше настроила его против Цезаря.
В итоге Брут примкнул к зревшему в недрах сената антицезарианскому заговору. Нельзя сказать, что Цезарь находился в полном неведении. Слухи о том, что в Сенате что-то затевается, доходили до ушей диктатора. Но вот в причастность Брута он совсем не верил.
«И ты, Брут?»
То, что случилось дальше, прекрасно известно. Когда Цезарь пришёл на заседание сената (15 марта 44 года до н. э.), заговорщики по условному знаку выхватили кинжалы и набросились на диктатора. В числе убийц находился и Марк Юний Брут. Цезарь упал, истекая кровью. Позже на его теле насчитали 23 раны.
Кстати, а что насчёт легендарных слов Цезаря: «И ты, Брут?» Были ли эти слова сказаны на самом деле? В такой формулировке эта фраза впервые встречается лишь в Новое время. Мы её знаем из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь». Древние авторы писали иначе. Светоний и Дион Кассий сообщают, что, увидев Брута с кинжалом, Цезарь сказал ему: «И ты, дитя моё?»
