В очередной раз услышал шквал презрительных замечаний, доходящих до обзывательств, в адрес либералов. Ну, при этом называются всевозможные имена, которые и на самом деле мне крайне несимпатичны (вот только мне в голову не приходит как раз этих людей называть именно либералами). Ну, в речи при этом частенько начинают изобиловать словечки вроде «либерда», «либероиды», «либердень», «либерасты» и так далее.
Представляете себе, а я вот как раз считаю себя либералом. Да-да, последовательным либералом. Вот только искренне полагаю, что сейчас повсюду – как с левого спектра, так и с правого словечком «либерал» называют вовсе не тех. Как явно не тех, между прочим, называл либералами и В.И. Ленин, хотя, между прочим, именно В.И. Ленин указывал именно на либеральные учения, правда, кажется, так их не называя, как на один из источников и составных частей марксизма.
А кого надо? — Согласитесь, тогда это логичный вопрос.
Ответ вроде того, что «они сами себя так называют» не проходит. Либерально-демократическая партия тоже называется себя так, но вы всерьёз считаете их либералами или демократами? Национал-социалистическая рабочая партия Германии, что, на самом деле социалистическая и рабочая? Вы это серьёзно? Ага, а Коммунистическая партия Российской Федерации, конечно… чур меня, чур!… коммунистическая⸮
Так кто же такие эти самые либералы?
Самый простой ответ на этот вопрос такой:
либерал есть носитель идеологии либерализма.
Правда, тогда возникает иной вопрос: а что такое либерализм?
Вот с этого и начнём.
Либерализм это прежде всего представление об определённой части структуры правовой объективности. Во всяком случае, насколько я понимаю, именно так он начал оформляться.
Вот содержание либерализма:
Существует определённый объём прав и свобод, который
- безначален, присущ любому лицу просто из факта существования этого лица, даже если это существование только в некоторой возможности;
- всеобщ, должен признаваться за каждым лицом в равной мере, без всякого исключения;
- неотъемлем ни в какой части ни у какого лица.
Ровно этот объём прав и свобод и стал называться словосочетанием «права человека» и «основные свободы». Замечу, что словосочетания [права человека] и [основные свободы] надо понимать попарно только целиком, как единые иероглифы, первый из которых относится к правам, а второй — к свободам. Вопрос что именно входит в этот объём — вопрос конкретного исторического периода, но даже самая постановка вопроса о том, что этот объём как непустой существует, столь обыкновенная для нас, да и то не для всех, во времена Гоббса, Локка, Монтескьё, Вольтера была совершенно прорывной. Право и свободы не дарованы, их нельзя отнять у человека, никак не уничтожая человека, все до одного люди равны в этих правах и свободах. И наоборот: только те, кто имеет эти права и свободы и суть лица. Все остальные — не лица. Это может быть даже субъекты, например, животные, но ни в коем случае не лица. Именно поэтому либерализм вполне сочетался в определённое время с рабством. Вопрос разрешался просто: рабы не суть лица. Это — разновидность животных, вещей, чего угодно, но только не лиц. А вот лица все действительно равны в указанном объёме прав и свобод, имеют их по факту рождения и никаким правовым способом их отнять у них, не отнимая личности, нельзя.
Замечу, кстати, что, например, кальвинистскую предопределённость либерализм отрицал напрочь, так как эта предопределённость изначально постулировала неравенство людей, а кроме того устанавливала некоторое сверхчувственное внешнее начало прав и свобод, или по крайней мере их границ для каждого человека.
Вот что такое либерализм в его чистом, беспримесном виде.
Мы видим, что вопрос либерализма упирается в указанный некоторый непустой объём. Всё остальное относится уже к тому — какие именно права или свободы относятся к этому объёму. Кроме того, стоит обратить внимание, что в изначальном либерализме речь идёт именно о признании, но ещё не об осуществлении.
Между тем, любое право, как мы знаем, мы можем признать действительным, то есть существующим с необходимостью, должно быть
- конкретно определено как именно это право;
- признаваемо как именно это право;
- осуществимо как именно это право.
Мы также уже отмечали, что капитализм остановился именно на признании прав и свобод, но не на их осуществлении. Тут часто буржуазные теоретики любят либо молчать на эту тему, либо вообще говорить невозможности равенства в осуществлении, либо связывать это осуществление с какими-то внешними для права моментами, скажем, с полом или цветом кожи.
Именно то, что капитализм вообще вычленил указанный объём прав и свобод как особенный и именно в том смысле, что именно капитализм поставил вопрос о всеобщем их признании, и является действительно величайшим достижением именно капитализма. В этом и только в этом смысле можно говорить о том, что либерализм является порождением капитализма. Но присущ ли он только капитализму? Ну, вот Вы являетесь порождением своих родителей. Верно ли при этом утверждать, что вы совершенно неотъемлемы от своих родителей?!
А я при этом скажу, что Вы это — одно, а вот Ваши родители — иное, хотя да, в некотором смысле Вы и Ваши родители суть единое. Ровно в том самом смысле, что Вы постольку потомок своих родителей, в каком и поскольку они — Ваши родители, поэтому Вашему отцу совершенно точно не может быть лет больше, чем Вам. Ведь вопрос «сколько лет Вашему отцу?» имеет смысл вообще только с того момента, как он вообще именно Ваш отец. Да вот ровно столько ему лет, Вашему-то отцу-то, сколько лет Вам.
Но что значит тогда «быть последовательным либералом»? Это означает утверждать либерализм как действительное. А действительные права и свободы непременно требуют не только признания прав и свобод из указанного объёма, но и их осуществимости.
Именно в коммунистической идеологии и был поставлен вопрос не только и уже не столько о признании прав и свобод, это было сделано и до коммунистов, но и об их действительности (существовании с необходимостью), а значит — об их осуществимости. А они, гарантии осуществимости, могут быть, — ну, вот так, извините получается из природы общества и человека вообще, — исключительно в обществе. Именно в этом смысле и говорится у Ф. Энгельса, когда он в работе «Анти-Дюринг» говорит о «прыжке из царства необходимости в царство свободы». Иными словами, гарантии осуществления признанных свобод и прав возможны только в обществе, а вот равный доступ к осуществлению прав и свобод и есть справедливость, и то, что утверждается в марксизме, кстати, вовсе не только в нём, так это то, что действительная (то есть существующая с необходимостью) справедливость возможна только как справедливость социальная.
Что же у нас получается в итоге?
В итоге получается, что либерализм действительно был порождён буржуазным обществом. Это — чистая правда. Как правда, например, и то, что пролетариат как класс был также порождён именно капитализмом. Но, как в случае с порождением пролетариата, капитализм породил фундаментальное противоречие и тогда, когда породил и либерализм. Это противоречие буржуазия пытается снять тем, что урезает или вообще извращает именно либеральные идеи, не указывая на их неосуществимость именно при капитализме, либо вообще указывая на их принципиальную неосуществимость, либо же полностью их уничтожая или извращая. Либо их подменяя. И только коммунистическая идеология делает прямо обратное — утверждает именно либерализм как то, что должно существовать с необходимостью, то, что должно быть действительным. И это значит, что любой именно последовательный либерал это и есть коммунист, стремящийся к тому, чтобы общество осуществило на деле «прыжок из царства необходимости в царство свободы», при этом различая
условия,
средства,
цели.
Так как же можно обливать помоями именно либерализм, одновременно называя себя коммунистом? С какого боку вообще относятся как раз к либералам те полу- про- и протофашисты, которых наименовывают с немалым презрением либералами? Только с того, что они сами себя называют так? Но мы не обязаны именно в вопросах идеологии и права верить как раз им ни на гран!