Сегодня я хочу поговорить о пяти особенностях, которые либо в древности, либо сегодня отличают корейский буддизм от буддизма всего остального мира.
В большинстве своём статья была основана на работе Болтач Ю. В. «Из истории корейского буддизма».
1. Буддизм, охраняющий государство
Концепция «хогук пульгё» («буддизм, охраняющий государство») характеризуется тем, что ван оказывал покровительство и поддержку буддизму, который, в свою очередь, должен был обеспечитьблагополучие и процветание страны. В эпоху Корё буддизм был государственной идеологией, тесня конфуцианство даже в таких сугубо «конфуцианских» сферах, как проведение ритуалов, направленных на поддержание космического порядка. Так, предполагалось, что если «народ страдает от вторжений, болезней, засух или наводнений», то вану следует читать сутры, поощрять совершение приношений и возносить молитвы буддам, бодхисатвам и священным изображениям. Посредством совершения буддийских ритуалов ван стремился добиться того, чтобы «будды и бодхисаттвы всегда покровительствовали стране, правителю и народу». И со временем защита государства стала рассматриваться корейцами как одна из фундаментальных функций буддизма, что привело к созданию концепции «хогук пульгё» («буддизма, охраняющего государство»).
2. Проводник континентальной культуры, грамоты и науки
Функция буддизма как проводника континентальной культуры, грамоты и науки выражалась в том, что буддизм способствовал знакомству всех слоев корейского населения с китайской литературой и культурой через корееязычные буддийские тексты. Таким образом, во-первых, те, кто не умел читать или писать, так или иначе знакомились с китайскими буддийскими трактатами. А во-вторых, все, кто хотел стать монахами, были обязаны учиться письму и чтению. А учитывая тот факт, что в эпоху Объединённой Силла и Когурё профессия монаха считалась престижной (к слову, в полный противовес с эпохой Чосона, когда профессия монаха считалась такой же недостойной, как куртизанки или мясника), большое количество подавались в монахи и обучались грамоте. Более того, наряду с конфуцианскими чиновниками, буддийские монахи были единственной категорией населения, знакомой с достижениями китайской науки. Так, например, когурёский монах Тотыну в 646 г. руководил постройкой большого моста через реку Чхичхон.
3. Сближение и синтез с местной традицией
Что касается сближения и синтеза буддизма с местной традицией, то буддизм стал хранителем местной традиции и включил в состав буддийских произведений многие памятники древней корейской литературы, скульптуры, живописи и т. д., которые благодаря этому сохранились до наших дней. Например, буддизм оказал влияние на развитие скульптуры, которая в добуддийский период была представлена главным образом простыми статуэтками из обожженной глины и дерева. После принятия буддизма корейские мастера быстро освоили технику изготовления бронзовых и каменных статуй. Примером, подтверждающим высокий уровень, достигнутый корейской буддийской скульптурой, может служить пещерный храм Соккурам, построенный в VIII в. Ещё стоит упомянуть институт хваранов. Хвараны - это социальный институт для юношей, существовавший в Силла до Х в. Члены хваранов в мирное время изучали конфуцианские и буддистские тексты, сочиняли хянга, заведовали танцами и выполняли жреческие функции, а в военное время – сражались на поле боя в первых рядах. Более того, в заповедях хваранов, составленных буддийским монахом Вонгваном, заметно буддийское влияние. Эти заповеди называются «Пять предписаний для повседневной жизни»:
- Верностью служи правителю (кор. 사군이충, кит. 事君以忠).
- Сыновьей почтительностью служи родителям (кор. 사친이효, кит. 事親以孝).
- Доверием обретай друзей (кор. 교우이신, кит. 交友以信).
- Во время боя нет отступлений (кор. 임전무퇴, кит. 臨戰無退).
- В убиении или оставлении живым есть выбор (кор. 살생유택, кит. 殺生有擇).
4. Стремление к сближению учений буддийских школ
Ещё одной особенностью корейского буддизма на протяжении всей его истории является стремление к сближению учений буддийских школ. Сами корейские монахи называли это стремлением к «общей буддийской гармонизации». Эта черта в первую очередь была характерна для учения школы Хваом (кит. Хуаянь), которая была основана в VII в. монахами Ыйсаном и Вонхё. Именно там благодаря монаху Вонхё зародилась идея о том, что основные направления буддизма Махаяны могут быть непротиворечиво объединены. В будущем это нашло отражение в попытках объединения школ сон-буддизма и кё-буддизма. Так, например, в 1908 г. в результате сопротивления японской колонизации Кореи и попыткам объединить японский буддизм с корейским, возникло течение Вон-чжон, которое по идее создателей должно было представлять весь корейский буддизм и помочь сохранить чистоту корейского буддизма от японского.
5. Вид буддизма, пришедшего на корейский полуостров
Нельзя не принимать во внимание вид буддизма, пришедшего на корейский полуостров. Проникновение буддизма в Корею началось с Когурё, куда 372 г. с посольством Ранней Цинь прибыл монах Сундо, привезший с собой изображение Будды и буддийскую литературу. Через два года, в 374 г., в Когурё прибыл другой буддийский монах – Адо, а годом позже, в 375 г., в Когурё воздвигли первые два буддийских храма: Чхомунса и Ибулланса. Их настоятелями стали Сундо и Адо. Таким образом, буддизм начал проникать на территорию корейского полуострова с 372 г. из Китая, что предопределило все часть вышеперечисленных особенностей корейского буддизма и историю его дальнейшего развития. Во-первых, проникший в Корею буддизм относился к ветви Махаяны, чьи заповеди стали основой всего корейского буддизма на ближайшие столетия. Во-вторых, пришедший в Корею буддизм уже нельзя было назвать «чистым» или «истинным» (т. е. таким, каким он был на территории Индии), поскольку он уже подвергся ряду изменений в Китае.
6. Экзамен на монаха
Наконец, последняя особенность корейского буддизма – это наличие сынгва. Иначе говоря, экзамена на монаха. Из-за того, что на протяжении длительного времени происходило сближение буддизма и государственного аппарата, между ними появилось организационное сходство. Это выразилось во введении в 958 г. системы экзамена для монахов, которая была создана одновременно с учреждением экзаменов на чин. По своей структуре эти две системы практически точно повторяли друг друга и служили одной и той же цели: отбора талантливых людей на государственную службу. Экзамен сынгва был многоступенчатым. Сперва низшие в иерархии монахи чаньских (сон-буддизм) и доктринальных (кё-буддизм) школ сдавали экзамены раздельно в своих храмах. После предварительных испытаний они допускались к государственному экзамену. Успешно сдавшим его присваивался титул тэсон (대선, кит. 大選), получение которого открывало путь к более высоким званиям: тэдок (кор. 대덕, кит. 大德), тэса (кор. 대사, кит. 大師), чжундэса (кор. 중대사, кит. 重大師), самчжундэса (кор. 삼중대사, кит. 三重大師). Затем, в зависимости от школы, к которой принадлежал монах, ему давали следующие титулы: в школе сон-буддизма это были сонса (кор. 선사, кит. 禪師) и тэсонса (кор. 대선사, кит. 大禪師), а в школе кё-буддизма - сучжва (кор. 수좌, кит. 首座) и сынтхон (кор. 승통, кит. 僧統). Иерархию венчали ванса (кор. 왕사, кит. 王師) и кукса (кор. 국사, кит. 國師), что переводится как «наставник вана» и «наставник страны». Каждый из этих двух высших титулов присваивался не более чем одному человеку одновременно.
