Дверь палаты распахнулась и два дюжих медбрата вкатили с грохотом каталку. Они небрежно скинули на единственную свободную кровать худое тельце. Вдруг откуда-то из-за спин молодцев послышалось:
- Аккуратнээ! Аккуратнээ, ну чтож ви так! – сухонький старичок, приволакивая парализованную ногу и громко стуча по кафелю палочкой, пробился к кровати. Тем временем каталка, движимая силой качков от медицины, уже выкатилась за дверь, которая, тихонько скрипнув, затворилась сама.
- Лилиечка, дэвочка моя, сичас… сичас… я всиё поправлу! Вот так. Так удобна? – бормоча под нос, засуетился дед. Он поправил сбившуюся до подмышек рубашку, поднял повыше подушку, накрыл одеялом, - Вот так! Вот так! Карашо?
Женщина, чей заострённый профиль просматривался на подушке, не реагировала никак. Но это не останавливало, не избавляло её от заботы потрёпанного жизнью, но всё же ещё очень интересного, поклонника.
Нет, конечно, нет. Это был муж. Это был человек, с которым Лилия прожила больше пятидесяти лет. Год назад она сама вот так же ходила за ним, когда у Васечки, у Василька, как она его всегда называла, случился инсульт. А теперь вот и сама в больнице, и ещё страшнее – ногу отрезали! Как же они теперь? Авас хромает, а она вообще ходить не сможет. Мысли кружились в голове роем, и забота мужа только ещё больше распаляла боль в груди. Слёзы, непрошенные, предательские, потекли из глаз по морщинкам в подушку, и она резко отвернулась от мужа.
- Что ты? Что ты, Лилиечка?! Не плач! Всиё будэт карашо! Доктор сказал, что всиё зажывает карашо. Купим каляску, Рудик обэщал помочь. Нэ нада баяца, праживём как-ныбудь! – муж присел на краешек кровати и взял её ладонь в руки. Поглаживая её и пряча свои собственные слёзы, он всё говорил, говорил, говорил…
- Эй, красавица?! Ты не знаэшь, далэко до станции? – смуглый, курчавый то ли грузин, то ли цыган, с ярким акцентом окрикнул Лилю, бежавшую с утра на работу, привычно считая шпалы на подъездных путях к заводу, вдоль которых пролегала тропинка.
- Нет! – резко ответила она и прибавила ходу.
- Падажды! Что ты так бижишь, как на пажар? – не унимался попутчик, - Я тэбя вчера на танцах видэл! Канфэтка! Маа!– восторженно добавил он.
- Что есть, то есть, но не про вашу честь! – съязвила в ответ девушка.
- Эээ! Грубишь! Не понимаэшь… А я бы может жэнылся бы на тэбэ!
- Чтооо? – от неожиданности Лиля остановилась, - да горы золотые посули, не пойду! - И дёрнув плечиком, побежала дальше.
- Гор залатых не обэщаю, а сэрдце и всиё что ест оттам, нэ пажалэешь! – крикнул в спину Лиле неудачливый ухажёр и отстал, потом и вовсе пропал из виду.
Пока весь этот разговор длился, Лиля уже почти дошла до вокзала, где работала дежурной по станции. На перроне стояла Аля, ждала свою сменщицу уже с сумкой, готовая бежать домой к семье. Она видела издалека сценку:
- Это кто там к тебе, не Авас случаем клинья подбивал?
- Кто? Откуда я знаю, как его зовут, вообще первый раз вижу.
- Да ну-ка! Командировочные уже две недели новое оборудование на заводе ставят, а ты типа не видела ни разу. Этот Авас уже несколько раз приходил, про тебя спрашивал. Сказал, как увидел, сойдя с поезда, на перроне, так и голову потерял.
- Прям так и сказал? – недоверчиво ответила Лиля, - Ладно тебе! Что там по смене?
- Да ничего, я всё в журнал записала, - бросила в ответ Аля и побежала в посёлок по тропинке, где только что произошла судьбоносная встреча Лили с Авасом.
Через неделю Лиля уже сама высматривала на танцах знакомый орлиный профиль и курчавую голову. Поймав взгляд, отворачивалась и делала вид, что не замечает влюблённого по уши молодого джигита. А ещё через неделю Авас подошёл и сказал жёстко:
- Я завтра уезжаю, командировка заканчивается. Хочешь, поедем со мной!
- Я не могу, у меня мама в городе, больная.
- Как знаешь, - резко бросил в ответ Авас и ушёл.
Он вернулся через полгода, а Лили нет. Лилия пошла на повышение и её перевели на узловую станцию дежурной по вокзалу. Однажды пришла Лиля на смену, а ей сменщица и говорит:
- Тут тебя спрашивали, грузин какой-то. Я сказала, что ты в ночь, может, не надо было?
- Авас! – только и смогла выдохнуть девушка, как весь при параде и напомаженный поклонник с огромным букетом гвоздик возник перед её глазами.
Пятьдесят лет с хвостиком душа в душу, ни разу не пожалев о своём выборе. Троих детей вырастили, внуков и правнуков дождались. И в горе и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии… всегда рядом…
Лилия, окружённая заботой мужа, быстро пошла на поправку. Иногда на дежурство к постели матери приходили дочь и сыновья, прибегали внучки, а однажды в палату смущенно зашёл высокий красивый джигит, единственный внук.
Через две недели, окрылённый Василёк, Авас, забирал домой свою ненаглядную Лилиечку, забирал в новенькой инвалидной коляске, купленной единственным внуком Рудольфом, Рудиком.
Дай Бог им счастья и долгих лет жизни.