В украинских интернет-изданиях, помнится, тогда поднялся «вой, галдёж и свист». В своё время… Да… впрочем, это — известная традиция и это самое время всегда, кажется, на Украине — именно своё. Просветите меня, когда на Украине (УССР не в счёт) не голосили бы на самые разные манеры по любому поводу.
Вообще, отмечу, что именно на Украине я сталкивался с несколькими вещами, которые как раз приписывали на Украине России, но на самом деле являются типичной проекцией самой Украины.
Ну, например, считалось, что в России царит повсеместное беспробудное пьянство. В реальности, я как раз обнаружил, что на Украине куда как сильнее бухали, чем в России.
Считалось, что в России жутко хамят. Да куда там! Несдержанность на Украине по сравнению с Россией просто шкалит. А уж матерятся там так фигурно, много и часто, как нам никогда и не снилось. Кстати, именно на Украине я усвоил одно из определений человека: «чорноротий». Раньше я подобного слова не слышал. Причём, любое замечание на эту тему воспринимается на Украине ни много ни мало, как покушение на свободу. Привыкнуть к этому можно, принять не удастся.
Но продолжим исследование как раз образа мыслей, который царил среди юридического сознания на Украине после полного разгрома вообще юридической науки в начале девяностых.
На тот раз этот галдёж был — из-за опубликованного еженедельником «Зеркало недели» проекта соглашения, который направило на Украину Министерство энергетики Российской Федерации. Оно опубликовано в названном еженедельнике. Ну, от комментирования и разбора обильно грязных и оскорбительных комментариев, в которых люди высказывают «мысли» в стиле гг. Паниковского или Трандычихи, много распространяться нет смысла. Смысл имеет попытаться говорить только о тексте соглашения и о том, что именно написано там.
Оговорюсь сразу: самое интересное то, что само соглашение большая часть изданий, которые что-то там пытаются излагать, вовсе не публикуют, а публикуют похожие друг на друга изложения этого соглашения, что согласитесь, не одно и то же. Изложение соглашения есть мнение по поводу его текста, так что если кто-то по этому поводу и пытается что-то обсуждать, то надо иметь в виду, что такой обсуждающий, прочитавший именно изложение, обсуждает не само соглашение, не его текст, а именно представление излагающего этот текст. Отношение к тексту такое мнение может иметь не большее, чем, скажем, г-н премьер-министр или президент Российской Федерации к праву или юридическим знаниям. Подчёркиваю: тогда самый текст соглашения, впрочем, куда как с более сдержанными пояснениями опубликовало, в видимой мною части интернета только «Зеркало недели».
Так как я не желаю уподобляться черноротым пустолайкам и предлагать обсуждать нечто исключительно по моему видению и представлению, то считаю необходимым опубликовать текст этого соглашения. Вот он:
Во-первых, заметим сразу, что этот проект есть именно проект, изготовленный одной стороной. Следовательно, в этом документе, который направлен на согласование Украине, излагаются представления именно направившей этот проект стороны в соответствии с её интересами. Было бы весьма странным, если бы министерство энергетики РФ взялось бы пояснять украинской стороне интересы украинской стороны. Вот тут лично у меня подобное поведение могло бы вызвать, если не возмущение, то по крайней мере — недоумение. Я, например, не раз и не два на замечание, что я, представляя какую-либо сторону, веду себя односторонне и требую исключительно гарантий для представляемой мною стороны, отвечал довольно стереотипно: «Я слишком уважаю другую сторону, чтобы заниматься соделыванием её работы. Тем более, что обоснование необходимости защиты интересов другой стороны зависят от интересов этой стороны, а мне они доподлинно неизвестны. А о чём не знаю, о том и не говорю».
Во-вторых, будем всё же объективны: во всём этом документе, как бы и что бы там ни писалось, но говорится, в основном-то, об инвестициях в экономику именно Украины, точнее: в её энергетический сектор. Нужна ли энергетика и энерготранспортная система Украине или не нужна, разумеется, решать Украине. Авторы проекта исходят из того, что нужна. Следовательно, всё, что там написано, необходимо понимать сугубо условно: «Если Вы хотите получить развитие энергетики и энерготранспортных систем с участием российских субъектов, то…». Конечно, если не хотите, то разговор более, чем короткий. На «нет», как говорится, и суда нет, а есть «особое совещание» в виде непрекращающихся газовых перемирий и не менее стандартной риторики, соответствующей этим перемириям, как их очередному окончанию, так и очередному началу. Не устали ещё, а? Заметим при этом, что размещение каких-либо активов украинских субъектов на территории Российской Федерации, а, следовательно, и под её юрисдикцией, проектом практически не предусматривается. В проекте предусматривается, в сущности, сотрудничество, скажем, в машиностроительной отрасли, поставка продукции украинского машиностроения в Россию. Но такая продукция вряд ли может быть названа активом украинских субъектов по целому ряду причин.
Одна из них: своеобразное валютное законодательство Украины, в сущности, не предусматривающее вообще реальных долгосрочных вложений за пределами территории Украины. Поставка за рубеж Украины осуществлялась, подчеркну, в силу законодательства всегда только под гарантии платежа, либо вообще при наличии денежной предоплаты.
Вторая причина состоит в обычае, который давным-давно существует во взаимоотношениях субъектов Украины и России: поставка осуществляется только до границы, то есть то, что пересекло границу России, становится собственностью российского субъекта; и было бы странно требовать украинскому субъекту от России каких-то защит и гарантий того, что украинскому субъекту уже точно не принадлежит. Подчеркну: я не желаю сейчас обсуждать ни разумность валютного законодательства Украины, ни разумность названного устойчивого обычая гражданского оборота. Скажу только, что учитывать существующее положение любой автор проекта всё-таки должен.
А из сказанного следует, что в проекте речь идёт именно о размещении на территории Украины и под юрисдикцией Украины активов российских субъектов, а вовсе не наоборот.
В сущности, наиболее оживлённое обсуждение вызывает именно статья 2 предлагаемого соглашения. и даже не вся она, а именно некоторые пункты. Имеет смысл именно их и рассмотреть. Но сначала, всё-таки и опять-таки, надо читать самый текст.
Крик поднимается из-за требований односторонних гарантий. А именно: гарантий со стороны Украины.
Сначала — о существе самих гарантий.
Гарантия неприкосновенности собственности тех субъектов России (но не Украины!), а равно их дочерних и зависимых предприятий, которые действуют на территории Украины. Требование, несомненно, сильное. Сильно здесь не то, что требуется гарантия собственности российских предприятий, а то, что такие гарантии должны быть распространены и на зависимые и дочерние предприятия российских субъектов. Можно согласиться с тем, что строительная компания, осуществляющая строительство, скажем, энергоблока АЭС, не должна опасаться потерять на территории Украины в результате модного тут рейдерского захвата или очередного бзика, например, г-на премьер-министра Украины («Ну, жидов мы, конечно, поднимем!» — помните, поди, откуда это?), свою уникальную технику и уникальные же технологии и материалы, которые ввезло на территорию Украины именно для этого строительства. Можно согласиться и с тем, что компания, хранящая в газовых хранилищах газ для экспорта, не должна опасаться, что в один прекрасный момент ей не скажут, что там вообще никакого её газа нет. Но именно интерес, и именно односторонний интерес представляет собою требование распространить такие же гарантии на дочерние и зависимые предприятия. Правда, тут я как раз повода для возмущения никакого не вижу, поскольку речь идёт о проекте, направленном одной стороной. О проекте, а не о подписанном соглашении, не так ли?
Естественно, обидным для Украины является требования гарантий такого российского актива как транспортируемого газа. Но основания требовать такого рода гарантий, как бы обидно это ни звучало, как раз у России есть. Да, кто старое помянет, тому глаз вон, да вот только тому, кто позабудет — два. В этом смысле проект вполне корректен: там никто ничего не поминает, но и забывать не намерен. Это же относится и к гарантии несанкционированного отбора транзитного газа (не хищения, а именно несанкционированного отбора). Надо ли напоминать и доказывать, что такой вот несанкционированный отбор транзитного газа как раз имелся и в весьма впечатляющих масштабах? Надо ли пояснять, что газ в украинской трубе есть актив российского субъекта под юрисдикцией Украины, а вовсе не наоборот?
По тем же самым причинам необходимы именно украинские гарантии на территории Украины, а не российские гарантии на территории России в части беспрепятственного допуска экспертов на объекты газотранспортной системы Украины для контроля над транзитом российского, заметьте, газа, находящегося под юрисдикцией Украины. Ну, например, для того, чтобы не приходилось третьим странам по поводу и без повода осуществлять челночную дипломатию между Москвой и Киевом, только потому что некий деятель не пускает российских экспертов в спорных случаях к измерительным приборам. Есть ли необходимость в таком же доступе украинских экспертов? Может быть есть, но полагаю, что отнюдь не на все транспортные станции, расположенные на обширных границах России (напоминаю, что сухопутные границы России — самые протяжённые в мире, и количество экспортных станций и станций подкачки — также). Если необходимо это и Украине — проблем, я полагаю, для пары станций, расположенных на границе с Украиной, то есть как раз тех источников информации, которые, в сущности, и касаются Украины, никаких не будет. Во всяком случае, я не слышал такого рода требований от украинской стороны и какого-либо отказа — от российской. Но некоторая несимметричность подобных гарантий сохранится, заметим, с необходимостью, поскольку газотранспортная система Украины совсем не единственное, что транспортирует газ, принадлежащий российским субъектам.
Так как в соглашении идёт речь только о газе российского происхождения, а, скажем, не добытом Украины из украинских источников, и поскольку случаев, как минимум, спорного реэкспорта газа с территории Украины было достаточно, а поставка российского газа как раз осуществляется на условиях невозможности реэкспорта, — ведь именно для Украины установлены льготные скидки на поставляемый газ, а не для третьих государств! — то требование подобных гарантий от Украины также вполне-вполне уместно. Кстати, Россия, я полагаю, с лёгкостью согласится дать взаимные гарантии неэкспортирования газа, который поставлен Украиной для России, для внутренних относительно России целей. Вот только о каком газе в этом случае пойдёт речь — не имею ни малейшего понятия. Пока что газовым кредиторам была и остаётся по сей день именно Россия, а должником — Украина (только не надо строить обиженные физиономии на термины «кредитор» и «должник»), а требовать с кредитора каких-то гарантий, как минимум, странно. Да и гарантий, в сущности-то, чего? Впрочем, повторюсь: если так будет поставлен вопрос, то при всей бессмысленности такого текста он, я надеюсь, и будет составлен, однако то, что его практический смысл будет именно тот, который изложен в проекте соглашения, для меня лично — несомненно. Гарантии России в данном случае будут гарантии исполнения несуществующего обязательства, которое в обозримом будущем вряд ли вообще возникнет. Но если уж так кому-то хочется…
Спорным, действительно спорным, но требующим не лая и не обзывательств, а разъяснения, толкового, аккуратного разъяснения, является предложение создания совместного предприятия для закупки и реализации газа на территории Украины. Как по мне, так я вообще не понимаю — отчего Украине просто-запросто было бы не допустить работу иностранных предприятий, реализующих газ на собственной территории. Без всяких ограничений и оговорок. Я не понимаю, и не могу понять — какой смысл, кроме коррупционногенного, состоит в организации и функционировании некоей новой посреднической структуры. Быть может, — я допускаю, — такой смысл есть. Но я его не вижу, а потому и согласен с тем, что этот пункт ст. 2 в указанном проекте соглашения спорен. Замечу только, что спор такого рода и обсуждение не могут вестись в хамской форме. И уж тем более: с применением дымовых шашек и под градом яиц. То, что российская сторона может иметь в виду что-то своё, не согласующееся с украинскими интересами, настолько естественно, что выливать озёра блевотины по этому поводу, простите, просто глупо.
Самым потрясающим, что пункт о том, что необходимо предусмотреть разрешение споров с помощью механизма третейских судов, отчего-то то те, то другие журналисты взялись интерпретировать как распространение юрисдикции российских судов на территорию Украины. Скажу прямо: я на такую интерпретацию, и правда! купился. И даже начал строить определённые планы. Но в том-то всё и дело, что ничего подобного в проекте даже и в помине нет. Есть там только одно: требование признавать Нью-Йоркскую конвенцию о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года. А то, что Украина, мягко говоря, не слишком «переймається» по части признания на своей территории решений иностранных третейских судов (арбитражей) — факт, который великолепно виден, например, из «дела славян». Именно в нём как раз и обнаруживается, что г-н главный обвиняемый в этом деле, а равно и все остальные господа именно из-за решения международного коммерческого арбитража, состоявшегося-таки в г. Новосибирске (Российская Федерация, между прочим!), если кому-то что-то и должен, так именно зарубежной компании «Data technology», а вовсе не банку и не какой-либо внутренней украинской компании, расчёт с которыми произведён сполна, если не с избытком. (Между прочим, и из решения другого международного коммерческого арбитража, но уже состоявшегося в г. Москве (тоже пока находящейся в Российской Федерации!), видно, что глава Единых Энергетических систем Украины провела свои дни в следственном изоляторе и вообще в качестве подозреваемой в контрабанде газа — совершенно зря!) Только вот отчего-то и по сей день приговоры все эти, инспирированные, между прочим, по самые уши замаранном в этом деле украинским премьером, а ныне обретающимся в городе Москве дедушкой, не отменены. А некто Михаил Юн, помнится, предупреждал ещё во времена оные, что подобные штучки-дрючки, подобные неприличные коленца, никто никогда Украине не забудет, ибо тому, кто позабудет — два глаза вон! Так что, лишний раз не поминая поганость названного человечка в ранге тогдашнего премьер-министра и совершенное отсутствие легальной судебной системы на Украине (можно доказать, что все, по крайней мере, апелляционные суды Украины вообще-то не удовлетворяют ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вот только никакого шума в обществе по поводу такого грандиозного по своим последствиям положения не слышно. Странно, правда?), выдвижение требования о разрешении возможных споров именно в международном коммерческом арбитраже, а не на территории, скажем города Киева, где могут впихнуть в дело и вовсе невпихуемое, никак нельзя признать чем-то ужасным. Тем более, что названной Нью-Йоркской Конвенцией Украина связана и без всякого условия, что никак не признаётся никем покушением на независимость Украины.
Даже «вiд здорового глузду».
Так что никакого основания для воя, крика, галдежа и свиста в данном случае не было. Ведь, в конце же концов, никто из российских субъектов не пытается навязать Украине юрисдикцию российских государственных арбитражных судов (не путать с международными коммерческими арбитражами! А журналисты-пересказчики, кажется. перепутали!).
Остаётся, в сущности, только односторонний отказ Украины от иммунитетов. Вот тут кричат: «О! односторонний, ух! односторонний!»
Этот как раз ларчик открывается элементарно: односторонний именно потому, что никаких аналогичных иммунитетов в России просто не существует. Ей просто не от чего отказываться! Сложности с банкротством стратегических предприятий — да есть, особый порядок — есть, а вот иммунитетов, вроде моратория на исполнения решений в предприятии угольной отрасли или на обращение взыскания на имущество ОАО «Нафтогаз України», — просто нет! А вы, читатели Украины, полагали, что подобные иммунитеты есть общая мировая практика?
Должен разочаровать — это если и практика, то только очень небольшого количества государств, которые намеренно обособляют себя от остального мира и ценят собственных капиталистов выше права, хотя трындят именно о праве, а не об интересах ахметовых и коломойских. Терпеть такую «броню», как невозможность получить долги даже по решениям суда ни один нормальный партнёр не захочет, и всегда будет требовать, чтобы эта «броня» была бы снята. Да, в одностороннем порядке. И именно потому в одностороннем порядке, что она именно односторонняя. Если у меня нет пистолета, а у вас есть его, то мир и разоружение в этом как раз случае будет состоять в том, что вы в одностороннем порядке выбросите свою волыну. Если уж хотите, то я могу метнуть в навозную кучу свою, но исключительно символически. Так как пистолета у меня не было. Тут дело обстоит ровно так же, как с гарантиями недопущения реэкспорта. Чему же тут возмущаться-то?!
Ну, а что касается остальных статей соглашения, то я что-то особо не слышал возмущённых криков по их поводу, кроме как утверждений, что для той или иной атомной станции не хватает воды для охлаждения. Тут я не специалист и не знаю — хватает или нет, учитывается это или нет, а если учитывается, то как. Но даже если всё это так, и воды не хватает, то это основание не реветь во весь голос о предательстве национальных интересов со стороны откровенно слабого президента (уж, простите, пожалуйста, кого выбрали, того и выбрали!) и грязного, действительно, грязного и измаранного по уши в весьма некрасивых интригах и нарушениях всяческих прав, премьер-министра, а попытаться разрешить эту, впрочем, техническую проблему.
На сем заканчиваю, так что примите мои заверения в исключительном почтении как к Вам, дорогой читатель, так и к украинским журналистам, кои суть, конечно, не читатели, а писатели, а равно и пожелание всем: «Читайте, пожалуйста, первоисточник!»
