Я решился присоединиться к казакам нашего юрта, оставалось согласовать с главой этот вопрос, как говаривал мой покойный батя: «На всякий пожарный случай». Долго продумывал свой подход к начальнику, чтобы это согласование не выглядело унизительно, но, ничего не придумав, пошёл на авось. Для этого пришлось записаться на приём по личному вопросу. Секретарша пыталась расшифровать этот «личный вопрос», заполняя анкету, но я уговорил оставить формулировку без подробностей, обещая, что ничего страшного в нём нет. Пустячок. Секретарша доверилась мне.
Глава встретил меня с настороженным любопытством. Я чувствовал себя неловко и немного сбивчиво объяснил начальнику цель прихода.
- От меня-то что надо, - недоуменно спросил начальник.
- Ваше согласие на моё участие, - брякнул я, начиная злиться на самого себя за эту нелепую затею.
- Это твоё личное дело. Хочется тебе, участвуй, - просветлел лицом начальник, - не возражаю. Тут ничего криминального нет.
Какой либерал, твою дивизию! Но, по выражению его лица, я понял, что ему моё испрашивание разрешения понравилось. А мне моя роль — поперёк души. Лизнул, Толя, лизнул...
- Спасибо, - я подскочил со стула и ретировался из кабинета с таким чувством, будто сам себе плюнул в душу.
- Быстро ты решил свой личный вопрос, - вдогонку удивилась секретарша, мимо которой я пролетел в коридор с пунцовым лицом.
- Ну, а к главе-то ходил, - поинтересовался атаман, когда я пришёл к нему сообщить, что готов участвовать в работе нашего юрта. Он был в курсе моих сомнений и советовал сходить к начальнику.
Коротко рассказал о приёме по личному вопросу.
- Не переживай ты так. Сходил и сходил, - утешил атаман, - наш глава любит, когда у него совета спрашивают. И тебе спокойнее. Скоро очередной казачий Круг будет, представим тебя обществу.
- Получишь ты от оппозиции за казака с хохлячьей фамилией.
- В гробу я их видал, этих оппозиционеров, не бойся — отстоим.
- Мне бояться нечего, развернусь да уйду, а тебе — оставаться.
Я продумал план своей защиты на казачьем Круге, полагая, что против меня обязательно кто-то выступит из оппозиции реестровой службе. И не ошибся в своих предположениях. Едва атаман завёл обо мне речь, как с передних рядов зала раздался знакомый голос: «А что это тут товарищ из администрации делает? Прислали развалить казачье движение изнутри?» Это был один из активных противников реестровой службы, знакомый мне по работе с Коллективными договорами организаций - он ещё был и профсоюзным лидером в солидной организации. Большой любитель погорланить в толпе, подстрекатель. Личность в нашем районе скандально известная. Пришёл на Круг в казачьей форме при офицерских погонах, хотя даже срочную службу не проходил. Читал его статьи в местной газете про казачество. Читал, пока не понял, что его статьи — повтор материалов из других районок нашей области, случайно наткнулся на похожую статью в газете одного из южных районов нашей области. Только под статьёй фамилия другого атамана стояла.
И кличка с самого детства у этого нашего горлопана занятная в казачьей среде — по фамилии одного известного белого адмирала. Наверное, за похожую стать окрестили. Больше у них ничего общего не было. Адмирал-то учёным был, жаль, что к белым подался.
Господин казак мнил себя местным трибуном, и, похоже, желал со мной подискутировать. Но я решил не отвечать на выпад, а дождаться, когда юртовой атаман сам предоставит мне слово. Я тут, всё-таки, новичок, порядков проведения Круга не знаю.
Однако защищаться мне не пришлось, заткнули горлопана казаки из зала, мол, любо нам его присутствие, замолкни. Он и замолк. А мне было приятно, что среди казаков есть мои сторонники.
Меня ввели в Правление юрта и с этого момента стал участвовать в делах казаков. По правде говоря, поначалу у меня была роль свадебного генерала - атаман не забывал упомянуть о моём офицерском прошлом при общении с хуторскими казаками, которые меня ещё не знали, или в соседних районах, куда мы тоже ездили на окружные мероприятия. На всяких казачьих форумах я больше помалкивал, слушал, изучал активистов казачьего движения, но не забывал зачем я пришёл. Старался примирить, сблизить лагеря будущих реестровых казаков и вольных, не допустить открытого противостояния. А горячих голов хватало в обоих лагерях. Самые ярые противники даже не встречались, а если случайно сходились, то делали вид, будто не знакомы. Как дети малые, ей Богу! Это было бы смешно, если бы не было чревато пусканием крови. Функцию посредника между обидчивыми атаманами взял на себя и, постепенно, расположил к себе самых главных зачинщиков противостояния. Даже горлопан снизошёл до нормального общения со мной, поняв, что я пытаюсь примирить стороны и перевести их энергию в нужное направление.
А направление этой зимой 1996 года было одно: зафиксировать сторонников реестровой службы, чтобы набрать минимальное количество желающих для регистрации казачьего общества в государственном реестре. В области атаманы окончательно разошлись ещё в октябре, но на местах казаки по инерции продолжали совместную деятельность по общим вопросам, пока не произошла регистрация нового общества, которая требовала документального членства. Я сразу отказался вступать в новое общество, мотивируя это муниципальной службой, с которой не собирался уходить. Поэтому, моё участие имело в перспективе конец или присоединение к вольным казакам. Пытались меня одеть в казачью форму, но смирились с моим отказом это сделать, уважили мою военную форму авиатора, которую изредка надевал. Очень не часто. Коробило меня появляться в своей заслуженной форме среди казачьих офицеров, которые в лёгкую росли в чинах и званиях на моих глазах. Надеялся, что реестровая служба положит конец этой вакханалии звёзд на погонах казаков.
Пока казаки собирали заявления на вступление в общество, администрации района и сельских поселений вовсю готовились к первым выборам главы района. Работали всякие штабы, агитбригады, активисты, административный ресурс развернулся вовсю, хотя, периодически приходилось делать вид невинной овечки, когда другие кандидаты пытались жаловаться на чиновников местного самоуправления. Но приструнить главного кандидата было некому и не за что. Он был не при чём. Это была самодеятельность чиновников, зарабатывающих очки перед действующим главой, в надежде на его победу. Такая была выбрана тактика.
Глава ездил по хуторам и станицам со своей предвыборной программой и его встречали залы, забитые людьми по максимуму. Другие кандидаты тоже пытались организовать встречи с избирателями, но у них это получалось гораздо хуже — через раз какие-то не стыковки по времени и месту получались. Случайно, конечно. И народу не столько приходило, на сколько рассчитывал кандидат. Занят народ, понимаешь...
Меня на агитацию не привлекли, чему был рад, даже на избирательный участок представительствовать не послали в день выборов. Была мысль у меня, что мне не доверяют, но я гнал её тем соображением, что у меня не было личного автомобиля, чтобы послать в дальний хутор, а для райцентра я ещё не дозрел. Вот, Васильевичу придётся ехать в одну из станиц района на своей машине, он уже ходил к председателю избирательной комиссии клянчить бензин. Тот послал его в общий отдел администрации, а начальник общего отдела послал его… вообще. Васильевич не так прост, выцыганит у кого-нибудь по старой памяти работы в налоговой. Он уже фантазирует на тему чем его угощать будут в комиссии. Опять вспоминал про свои старые поездки на участки в дни выборов. У меня аж слюнки потекли от его гурманских описаний.
Было и мне небольшое, но ответственное поручение перед выборами: проверить готовность дальних участков к выборам. Урны для голосования, кабинки, канцелярия, телефоны и прочее. Даже автомобиль служебный выделили. Проехал, проверил. Народ в комиссиях добросовестный, старается помещения украсить, хотя признаки упадка и разрухи лезут в глаза со всех углов.
Спрашиваю у представительной дамы — секретаря - в одном хуторском участке:
- Как настроение в хуторе? Наберёт действующий глава голоса в первом туре?
- Наберёт, - уверенно отвечает дама. Потом, после небольшой паузы добавляет, доверительно глядя мне в глаза, - А не наберёт, так сделаем.
Я было поддался своему любопытству и открыл рот, но вовремя одумался, вспомнив инструктаж Ивана Ивановича ещё перед выборами президента: «Никуда не лезь!» Стоп, стоп, Толя, тебе и так лишнего сказали, не надо пугать секретаря дурацкими вопросами, у тебя конкретное задание.
Сделав вид, что я понял даму, поспешил распрощаться. Зрелая, образованная женщина, наверняка, знает законы, а значит — ведает что творит. Не воспитывать же её? Себе дороже. Не успею до станицы доехать, а глава уже будет знать про мои провокации. Телефончик-то в помещении для голосования имеется. Не проработаю и до нового назначения. Есть специальные службы, которые следят за порядком, им за это деньги платят…
Действующий глава победил в первом туре троих кандидатов, подтвердив свой непререкаемый авторитет среди населения района. Работники администрации облегчённо выдохнули: работаем дальше. И сразу возбудились новой задачей: инаугурация! Надо провести на уровне, достойном заслуженной победы на выборах. Стали собирать информацию по краям и весям. Кто-то рассказал про участие на подобных торжествах армейцев. Красиво было! Так возникла мысль пригласить на церемонию в район военных. А нужное их количество можно было найти только в авиационном полку, который дислоцируется за 150 км от станицы.
Разве это расстояние для такого случая?
