— Лида! Доченька, отзовись! — кричал Игнат, пробираясь сквозь лесные поросли к старому болоту.
Вторя его зову, позади следовали мужики.
Силой увел Лидочку в чёрные топи Захар. Парень из соседнего поселка, что долгое время добивался её расположения. И даже сватался. Однако не ёкнуло сердечко девушки, да и родителям не приглянулся. Затаил обиду уязвленный Захар, угрожал, говоря: «Никому не достанешься, ежели мне отказала. Жизни тебе не видать!» И слово сдержал. Душегуб проклятый!
Показалась топкая равнина, покрытая ковром из мхов, лишайников и трав. Здесь, у кромки болота, Игнат приметил сначала платок дочери, затем одинокий башмачок.
— Лида! — разнесся отчаянный вопль отца.
— Утопил таки! — скинув шапки, зашептались за спиной мужики. Обезумев от горя, Игнат уже хотел броситься в самую топь вслед за дочерью. Мужикам удалось остановить его и повалить на землю.
Игнат выл раненым зверем и вдруг затих. Окруженный в кольцо мужиков, прорычал:
— Убью паскуду!
—Тихо, Игнат. Кажется, расплата уже настигла Захара, — указывая на едва уловимые следы, помятую траву и кустарники, перебил его старый опытный охотник Тимофей. — Погляди, видишь Лидкины следы: один в башмаке, другой босой ноги. И здесь же след сапог Захара. Ведут лишь к трясине, а обратных следов не видать. По всему думаю, Лидка эту сволочь за собой утянула!
На том и порешали.
С той трагичной истории, случившейся в 50-х годах, неофициально называли местные жители болото Лидушкиным.
И даже по прошествии десятков лет, время от времени в нашем поселке находились те, кто якобы своими глазами видели призрак девицы, бродящей по топям. Одни им верили, другие ругали, твердя: «Пить меньше надо!» Из года в год родители пугали детвору рассказами о неупокоенной Лидочке, жесткой и беспощадной, что ходит по своим болотам, высматривая жертву, а найдя, непременно утащит в трясину. И особо примечает невинных детей, поглощая их в пучины трясины. Отчего мы, ребятня, обходили страшное место стороной.
Повзрослел, я считала те истории о призраке лишь сказкой, оберегающей детей от коварных болот. И зря, потому как спустя десятилетия история едва не повторилась...
Окончив школу, мне пришлось покинуть родной поселок и уехать в город. Я училась на первом курсе училища, когда из дома передали плохую весть: мама заболела. В тот же день, бросив всё, отправилась домой. До родного поселка около ста километров. На единственный следующий в наш поселок автобус не успела и купила билет на другой, конечная остановка которого происходила в соседней деревне.
И вот я выхожу из автобуса и передо мной встает выбор: идти по пустой грунтовой дороге, а это километров десять, или через лес по прямой не более трех километров. Темный мрачный лес выглядел не гостеприимно. И поскольку на улице уже смеркалось, я выбрала первый вариант. И как оказалось, весьма неудачный.
Пройдя пару километров, услышала звук приближающегося автомобиля.
— Ооо, важная дама пожаловала! Здорово, Алёнка! Какими судьбами? Да ещё по темноте одна бредешь! - послышалось позади.
Я сразу же узнала знакомый скрипучий голос, принадлежащий Борису. «Вот ещё напасть!» — подумала я, и, стараясь не выдавать своего страха, ответила:
— Привет! Мама заболела, приехала навестить.
— Ну так садись, подвезу! — ухмыляясь и приглашая на переднее сиденье полусгнившей, дребезжащей зеленой копейки, предложил он.
— Не надо, Боря. Я лучше прогуляюсь!
Зная, что этому человеку не стоит грубить, старалась выглядеть дружелюбно. Еще в школе Борис держал в страхе всю местную детвору. Особенно обижал младших. Жестоко обходился и с животным. Ему ничего не стоило замучить до смерти старую соседскую дворнягу и кота одинокой учительницы. О его злодеяниях знал всякий живущий в поселке. Тем не менее каждый раз подлец выходил сухим из воды. Второгодник и двоечник, он так и не смог окончить школу. И остался в поселке, работая пастухом. Но более всего меня пугало то, что когда-то я отвергла его настойчивые поползновения в мою сторону. А мой ещё живой отец задал Борису знатной порки, отчего тот забыл дорогу к нашему дому. Год назад папы не стало, и защитить меня теперь было некому.
— Ну, впрямь фифа городская! Брезгуешь, поди? — не унимался Борис, продолжая ехать рядом. – Ути, какая цыпа!
— Прошу тебя, оставь меня. Пожалуйста! — не сбавляя шага, попросила я.
В следующее мгновение Борис резко вывернул руль, преградив дорогу машиной. И стремительно оказался рядом. Я не успела и опомниться, как он повалил меня на землю. Попутно расстегивая штаны и сдирая с меня одежду. Из его уст доносилась грязная брань:
— Сейчас узнаешь настоящего мужика! Я тебе, стерва, такое устрою, что визжать будешь на сотни километров!
Я умоляла его остановиться, вырывалась и кричала. Отчего получила пощечину. Бил крепко, наотмашь. Необъяснимым чудом нащупала крупный камень, коим я ударила его по голове. Он застонал и завалился на бок. Воспользовавшись моментом, бросилась лес. К тому времени его окутала мгла. Лес и темнота были единственным шансом на спасение.
— Алёнка! — разразился в лесной глуши голос Бориса. Он очнулся и преследовал меня: — Алёёёнка!— нарочито растягивая моё имя, издеваясь, звал он. — От меня не убежишь!
Налетая на ветки, спотыкаясь о корни деревьев, я бежала буквально на ощупь. И хотя знала, что впереди Лидушкино болото, я ни секунды не сомневалась. Лучше сгинуть в топях, чем попасть в руки этого зверя.
Он продолжал преследовать меня, попутно выкрикивая о тех мерзостях, что сотворит с моим телом и как после расправится со мной.
Вдруг под ногами я ощутила липкую жижу. Это значило одно: я в топях. И уже попрощалась с жизнью, когда в голове раздался женский голос: «Беги!» И, поверив сказанному, не разбирая пути, я устремилась вперед. «Направо! Сейчас!» — снова указал путь голос. В следующий миг я полетела вниз и оказалась в яме на мягкой земле. Надо мной свисали корни деревьев и сухая трава, что скрывали меня от Бориса. В вышине мелькнул свет фонаря и послышались хлюпающие шаги.
— Аленка, ну хватит бегать. Выходи, дорогуша! Поверь, нам с тобой будет хорошо вместе, — глумился Борис.
Мне подумалось: «Ещё пару шагов, и он настигнет меня!» И я было хотела бежать из укрытия, когда почувствовала холод, что наполнил воздух вокруг меня. Раскаленное потом и жаром тело обдало леденящим потоком, исходящим за моей спиной. В висках застучало, слух уловил собственное сердцебиение. В нос ударил едкий запах трясины. Набравшись смелости и не издавая ни звука, медленно обернулась. И увидела Лиду. Ту самую девушку, невинно убиенную на болоте много лет тому назад. Её спутанные волосы растекались по плечам. Порванное грязное платье едва прикрывало нагое тело. Черные глубокие глаза на бледной коже казались неживыми и не мертвыми. Весь её облик напоминал восковую куклу. Движения были резкими и безжизненными. Двигаясь на коленях и опираясь на руки, она некоторое время рассматривала меня.
Это покажется странным, но я совершенно не испугалась её. Тот, кто преследовал меня, был гораздо опаснее и страшнее. Невольно подняв ладонь, я провела по волосам Лиды. Моё сердце наполнила непередаваемая печаль, что исходила от девушки. Лида встрепенулась, заслышав шаги Бориса. И приложив палец к своим губам, тем самым указав сидеть тихо, стремительно выскочила из укрытия.
— Одумалась, милая! Ну, иди ближе, иди! Что таишься в мраке? — позвал Борис, приняв Лиду за меня. Затем он смолк и вскоре прохрипел: — Ты кто? Прочь! Нет! Нет!
По болоту прокатился его предсмертный вопль, наполненный животным страхом и отчаянием. Внезапно всё стихло. И только звуки булькающей трясины разбивали звенящую тишину, что окутала топь...
— Эй! — крикнула я, выглянув из ямы. Заметила включенный фонарь, что валялся поодаль от меня. Схватив его и осветив болото, не увидела ни Лиды, ни Бориса.
На рассвете добралась до поселка. Первым делом бросилась к дому Григория Степановича, нашего участкового, и рассказала о произошедшем. Испугавшись, что меня сочтут сумасшедшей, утаила о помощи Лиды. Сказав, что, преследуя меня, Борис оступился и утоп.
Тело Бориса обнаружили в трясине и даже смогли вытащить, потому как тот, зацепившись ногой за корягу, частично остался на поверхности. Между тем вопросы остались. Почесывая затылок и недоумевая, Григорий Степанович не мог понять одного: кто же затащил парня в трясину и утопил?
— Затащил его за собой тот, кто сам в трясине увяз. Чую, не всё ты мне рассказала! Неужто Лидкиных рук дело? — перейдя на шепот, неожиданно спросил участковый.
— Сказала всё, что знаю! Могу идти? Мама заждалась! — закончила я разговор.
— Ну, ступай, ступай, — ответил он, сверля взглядом спину.
Возвращаясь домой, я думала о Лиде, спасшей меня от страшной участи. О тех нелепых россказнях, что годами сочиняли о ней жители наших краев, запугивая друг друга. Несчастная девушка, безвинно убиенная и не нашедшая успокоения, обретя пристанище в топях, стала моей спасительницей. Не делай зла другим, сохраняй добро в сердце, и тогда Лидушкино болото не поглотит тебя.
