В одной из прошлых статей мы говорили о концепции Ф. И. Тютчева, который считал, что Россия это, несомненно, Европа, но при этом противопоставлял её Западу. Однако могли возникать по этому вопросу и другие теории.
Самой яркой работой на эту тему, несомненно, является книга известного российского социолога Н. Я. Данилевского "Россия и Европа". В своём исследовании Данилевский достаточно убедительно показывает, что европейскую цивилизацию нельзя отождествлять с развитием всего человечества. Автор говорит о том, что само выделение Европы как отдельной части света достаточно условно. Россия хоть и находится географически частично в Европе, но это не означает, что она обязана двигаться именно по европейскому пути развития.
Основу концепции Данилевского составило учение о культурно-исторических типах, которое можно считать предтечей идей, которые впоследствии будут развиты в трудах А. Тойнби. Учёный полагал, что можно выделить несколько основных цивилизаций на основе общности языка и культурных особенностей. Каждая из таких цивилизаций выделяется собственным видением действительности, способна на уникальные достижения в отдельных сферах. Для каждого культурно-исторического типа характерны собственные религиозные особенности и даже специфика в развитии науки. Каждая из цивилизаций проходит периоды развития, расцвета и упадка.
Наибольшее внимание Данилевский обращал на славянскую цивилизацию, которая находилась на пути к своему расцвету. Однако для его достижения славянам, по мнению Данилевского, необходимо было отрешиться от нескольких вредных иллюзий. Нужно было понять, что не существует каких-то общечеловеческих интересов. Данное выражение всего лишь пустая абстракция.
Кроме того следовало понять, что Россия и вообще славянство не принадлежат к европейской цивилизации, поэтому их интересы никогда не будут совпадать. Россия и Европа обречены на борьбу.
Конечно, Данилевский не мог игнорировать тот факт, что и между вполне европейскими странами можно было наблюдать соперничество вплоть до ожесточённых войн. На конкретных примерах учёный показывал, что отдельные локальные конфликты внутри Европы не нарушают её единства и осознания общих интересов. В тоже время противостояние России является именно общеевропейской задачей, для которой вполне способны объединяться государства совсем недавно считавшиеся врагами. Европа всегда будет врагом для России, какую бы миролюбивую политику последняя не проводила.
Данилевский многочисленными примерами убеждал, что Россия практически не проводила завоевательную политику. Увеличение её территории объяснялось мирным расселением на землях, которые были либо вовсе не заселены, либо принадлежали племенам, которые не могли создать собственной государственности. При этом присоединённые территории зачастую пользовались большими привилегиями, чем собственно русские, примером могла служить Финляндия.
Основную мысль Данилевского можно свести к тому, что
"Нам необходимо, следовательно, отрешиться от мысли о какой бы то ни было солидарности с европейскими интересами".
Если говорить о конкретных политических целях, то Данилевский полагал, что они должны заключаться в создании общеславянского государства федеративного типа, центром которого являлась бы Россия. В данном случае Данилевский отступал от чисто национального принципа и придавал большое значение религиозному. В будущую федерацию помимо славян должны были также войти румыны и греки, а столицей должен был стать отвоёванный у турок Константинополь.
Многие из идей Данилевского не потеряли актуальности и сегодня, продолжают активно использоваться в современных политических дискуссиях. Если допустить некоторое упрощение, то современный спор о судьбах России можно свести к противостоянию "патриотов" и "либералов". Последние настаивают на том, что современный Запад является единственным образцом для развития всего человечества, включая и Россию.
Их противники возражают, что даже если бы Россия и захотела стать частью Европы, то этого не допустили бы сами представители этой цивилизации. Для доказательства этого приводятся многочисленные примеры применения двойных стандартов в отношении России, которым можно найти удивительно точные аналогии в работе Данилевского.
Так любое вмешательство России в систему международных отношений рассматривается как глобальная угроза существованию человечества, тогда как гораздо более агрессивные действия Запада всячески оправдываются и признаются необходимыми для защиты цивилизации.
Более того, даже внутренняя политика России, направленная на подавление сепаратистских тенденций, также подвергалась со стороны Европы не просто порицанию, но и активным попыткам вмешательства во внутренние дела России. При этом во времена Данилевского подобные упрёки смотрелись особенно лицемерно на фоне активной колониальной политики ведущих стран Европы.
Сама собой напрашивается аналогия между подавлением польского восстания в середине XIX столетия и чеченскими событиями уже в современной России. Данилевский пишет о том, что
"Вешатели, кинжальщики и поджигатели становятся героями, коль скоро их гнусные поступки обращены против России. Защитники национальностей умолкают, коль скоро дело идет о защите русской народности".
Разумеется, далеко не все идеи Данилевского можно назвать достаточно актуальными в современной политике. Вряд ли сегодня можно всерьёз говорить о перспективах панславизма. Большинство славянских стран проявляют однозначное стремление к интеграции именно в Европу и готовы ради этого, в том числе, и на достаточно недружелюбную политику по отношению к России. Впрочем, уже и сам Данилевский отмечал возможность того, что некоторые славянские нации могут стать враждебны России, приводя в пример Польшу, которую он считал потерянной для славянского единства.
