8 марта 1584г. на московский престол взошел двадцатисемилетний Фёдор Иванович, третий сын грозного царя Ивана и его первой жены Анастасии Романовны Юрьевой.
Из книги в книгу повторяются такие характеристики Фёдора, составленные иностранцами: «Царь мал ростом, довольно худощав с тихим, даже подобострастным голосом, с простодушным лицом, ум имеет скудный или, как я слышал от других (польский посол Л. Сапега) и заметил сам, не имеет никакого, ибо сидя на престоле во время посольского приема, не переставал улыбаться, любуясь то на свой скипетр, то на державу…»
Шведский дипломат П. Петрей описывал его схоже: «Царь Фёдор от природы был почти лишён рассудка, находил удовольствие только в духовных предметах, часто бегал по церквам трезвонить в колокола и слушать обедню. Отец горько упрекал его за это, говоря, что он больше похож на пономарского, чем на царского сына». Все эти характеристики, как уже отмечалось, принадлежат иностранцам, которые не испытывали симпатий к русскому царю, как и он к ним. Но что же говорят о Фёдоре русские историки?
Василий Осипович Ключевский пишет о царе следующее: "В лице царя Фёдора династия вымирала воочию. Он вечно улыбался, но безжизненной улыбкой. Этой грустной улыбкой, как бы молившей о жалости и пощаде, царевич оборонялся от капризного отцовского гнева. Рассчитанное жалостное выражение лица со временем, особенно после страшной смерти старшего брата, в силу привычки превратилось в невольную автоматическую гримасу, с которой Федор и вступил на престол. Под гнётом отца он потерял свою волю, но сохранил навсегда заученное выражение забитой покорности. На престоле он искал человека, который стал бы хозяином его воли: умный шурин Годунов осторожно встал на место бешеного отца." Историк обращает особое внимание на то, что Фёдор Иванович вырос среди безобразия и ужасов опричнины, что от части объясняет и оправдывает поведение наследника Ивана Грозного.
Николай Михайлович Карамзин о новом царе говорит следующее: «На громоносном престоле свирепого мучителя Россия увидела постника и молчальника, более для келии и пещеры, нежели для власти державной рождённого: так, в часы искренности, говорил о Феодоре сам Иоанн, оплакивая смерть любимого, старшего сына. Не наследовав ума царственного, Феодор не имел ни сановитой наружности отца, ни мужественной красоты деда и прадеда: был росту малого, дрябл телом, лицом бледен, всегда улыбался, но без живости; двигался медленно, ходил неровным шагом, от слабости в ногах; одним словом, изъявлял в себе преждевременное изнеможение сил естественных и душевных».
Взгляды историка Сергея Михайловича Соловьёва на личность Фёдора не сильно отличаются. Он отмечает, что Феодор был не способен к правлению. Называет его младенцем по способностям, нуждающимся в опеке.
Исходя из всего этого мы можем сделать выводы о том, что большинство авторитетных русских историков считали Фёдора Ивановича человеком, не способным к управлению государством.
Однако, существуют и доброжелательные отзывы о Фёдоре, о которых я тоже считаю нужным упомянуть.
Архимандрит Тихон (Шевкунов), епископ Русской православной церкви в наши дни в одной из своих статей отмечал:
"Царь Фёдор Иоаннович был удивительный, светлый человек. Это был воистину святой на троне. Он постоянно пребывал в богомыслии и молитве, был добр ко всем, жизнью для него была церковная служба, и Господь не омрачил годы его царствования нестроениями и смутой. Они начались после его смерти. Редко какого царя так любил и жалел русский народ”.
Доподлинно неизвестно, был ли Фёдор Иванович действительно слабоумным, или являлся мягким человеком по своей натуре. Образ жизни этого царя импонировал народу благочестием, но абсолютно не сочетался с реальным государственным управлением. На этом благочестивом, но практически незаметном с точки зрения государственного управления монархе и завершилась династия Рюриковичей.
