Зов птиц умолкших мне напоминает
о том, что близится Разлуки час, –
и мы сойдём,
как старый фильм,
с экрана…
«Я так один. Никто не понимает…» –
писал по-русски Рильке.
Странно,
что так писал по-русски человек,
лишь краем глаза ведавший Россию…
«Я так один…»
Верней, мы так одни…
Так на Руси ведётся искони,
и так ведётся в каждой части света:
никто
нигде
не мог понять поэта,
хотя поэзия была понятна
всем…
Зов птиц умолкших каждому понятен –
о том, что близится Разлуки час,
когда безжалостный анатом
нас расщепит на атомы,
смеясь…
«…смешно,
когда бы не было так грустно!» –
опять в России и опять по-русски,
хотя уже совсем другой поэт…
Смешно, действительно.
В действительности –
грустно.
Но ведь иного не было
и нет…
Зов птиц умолкших мне напоминает,
что надо жить и не спешить с экрана…
«Я так один…»
«Смешно…»
И всё ж ни грамма
я жалости не требую в ответ…
«Усталый раб давно побег замыслил…» –
опять по-русски и опять в России.
Его безжалостной рукой сразили,
а он из Вечности вернулся –
независим!
Судьба поэта –
странная судьба:
всё видеть, знать,
всё ощущать
и слышать –
и умереть –
с одной лишь мыслью:
выжить! –
не выжить –
нет! –
но пережить себя!..
1982
Оскар Грачёв
