Жизнь принца Уильяма была предопределена самим рождением, как первенца у наследника престола. Значит, в определённое время он столкнётся с жёсткой линией воспитания будущего короля. Второй сын может быть более свободным в воспитании. Никуда не денется королевский этикет и аристократические манеры, но эмоционально второму полегче. Диана поставила перед собой цель воплотить и провести равноправное воспитание. Если бы такого желала простолюдинка, это оправдано, она понятия не имеет об устройстве жизни аристократии. Диана изумляет своей близорукостью. Сама из старинного аристократического рода, с рождения к нему принадлежа, Диана вошла в систему ценностей королевской жизни и не пыталась её изменить. А своих детей решила воспитать в авангардном стиле. При этом ни в коем случае не покидая жизнь Высшего света. Стирая иерархию, которой 1000 лет, она лишает младшего сына осознать себя индивидуумом. По желанию мамы, он калька своего старшего брата.
Диана точно знает, ей не дадут осуществить этот проект — два брата, одна судьба. До двенадцати лет Гарри она сумела на подсознательном уровне много заложить в него, что повлияло на дальнейшее развитие. Правда, без неё. Потрясение, что он "запасной" на всю жизнь будет гложить Гарри изнутри. Если бы мама шла чётко по преемственности воспитания королевских детей, сколько бы было блага для Гарри. Сегодня младший сын Дианы остался бы в гармонии с самим собой. Второй, запасной, какая разница, главное — родной и необходимый, которому столько в детстве было доверено тайн. Ему не было бы так больно, не было бы столько желчи, разъедающей его. Леонор, принцесса Астурийская, наследница испанского престола и инфанта София, младшая сестра, уже начинает исполнять свои представительские обязанности, у девочек нет ни соперничества, ни вражды. Всё в гармонии и доброжелательности.
Выясняется, что принц Гарри Маунтбеттен-Виндзор хотел покинуть и семью, и Фирму ещё задолго до Меган. Вполне верю. Жёсткий контроль за любителем горячительных напитков и любителя бузы начинал угнетать Гарри с юности. Ему к тридцати годам, а полной самостоятельности у него нет. Но он рассматривал себя только в часы досуга, себя как клерка он не рассматривал. Меган осуществила его мечту. Они ушли каждый со своей мечтой, только Меган ушла женой, герцогиней, матерью члена королевской семьи, являющегося принцем по крови. А ещё она ушла, как подпорка для Гарри, никогда не жившего за периметром дворца. А Гарри, получается, ушёл за туманом.
Королева-мать как в воду глядела, наблюдая за воспитанием правнуков в недопустимой для монархии форме. Принц Чарльз поддержал Диану, вспоминая своё детство, где мама это, прежде всего, королева, а папа — стойкий спартанец, не признающий слабости и сомнений для мужчин. Будущий король засомневался, правильно ли, что у мальчиков неравные старты и возможности. Но все не увидели, каково маленькому Уильяму? На нём всегда будет ответственности больше. Жалость и любовь — это не одно и то же. У меня вопрос: почему в любви Дианы к младшему сыну было столько жалости? Эту тайну могла бы открыть только она, но она не оставила ни одной зацепки. А мёртвые, как известно, не говорят, они всё уносят с собой. Королева-мать боролась, как могла, с чудовищным нарушением монархических устоев. Она приглашала Уильяма и объясняла ему устройство государства, а Гарри не звала не потому, что злая-плохая. Елизавета Боуз-Лайон держала иерархию на практике, показывая, что "наследник-запасной" - это благо. Прошли десятилетия, и мы можем видеть, как права была прабабушка и какое зло мама, не хотя этого, заложила в душу младшего сына, которого ласково называла "мой маленький Спенсер".
