Является перепечаткой воспоминаний Джона Х. Уотсона, доктора медицины, ныне покойного сотрудника медицинского департамента армии.
Глава 1- Мистер Шерлок Холмс
В 1878 году я получил степень доктора медицины в Лондонском университете и отправился в Нетли, чтобы пройти курс, предписанный для армейских хирургов. Закончив курс, я был прикомандирован к Пятому Нортумберлендскому стрелковому полку в качестве помощника хирурга. В то время полк дислоцировался в Индии, и прежде чем я смог присоединиться к нему, началась вторая афганская война. Высадившись в Бомбее, я узнал, что мой корпус продвинулся через перевалы и уже углубился во вражескую страну. Однако я последовал за ним со многими другими офицерами, которые были в таком же положении, как и я, и мне удалось благополучно добраться до Кандагара, где я нашел свой полк и сразу же приступил к своим новым обязанностям.
Кампания принесла почести и продвижение по службе многим, но для меня она не принесла ничего, кроме несчастья и катастрофы. Меня уволили из моей бригады и прикомандировали к беркширцам, с которыми я служил в роковой битве при Майванде. Там я был ранен в плечо пулей из Джезайла, которая раздробила кость и задела подключичную артерию. Я бы попал в руки кровожадных гази, если бы не преданность и мужество, проявленные моим ординарцем Мюрреем, который перекинул меня через вьючную лошадь и благополучно доставил к британским позициям.
Измученный болью и ослабевший от длительных лишений, которым я подвергся, я был перевезен вместе с большой группой раненых в базовый госпиталь в Пешаваре. Здесь я пришел в себя и уже настолько поправился, что мог ходить по палатам и даже немного погреться на веранде, когда меня свалила кишечная лихорадка, проклятие наших индийских владений. В течение нескольких месяцев я был в отчаянии, и когда, наконец, пришел в себя и начал выздоравливать, я был настолько слаб и истощен, что медицинская комиссия решила, что нельзя терять ни дня, и отправила меня обратно в Англию. Соответственно, я был отправлен на военном корабле «Оронт» и месяц спустя высадился на пристани Портсмута с безвозвратно подорванным здоровьем, но с разрешением правительства потратить следующие девять месяцев на попытки его улучшить.
В Англии у меня не было ни родных, ни подруг, и поэтому я был свободен как воздух — или настолько свободен, насколько позволяет человеку доход в одиннадцать шиллингов и шесть пенсов в день. При таких обстоятельствах меня, естественно, потянуло в Лондон, в эту огромную выгребную яму, в которую неудержимо стекаются все бездельники Империи. Там я некоторое время жил в частном отеле на Стрэнде, ведя неуютное, бессмысленное существование и тратя те деньги, которые у меня были, значительно свободнее, чем следовало бы. Состояние моих финансов стало настолько тревожным, что вскоре я понял, что должен либо покинуть мегаполис и поселиться где-нибудь в сельской местности, либо полностью изменить свой стиль жизни. Выбрав последний вариант, я начал с того, что решил покинуть отель и поселиться в каком-нибудь менее претенциозном и менее дорогом жилище.
В тот самый день, когда я пришел к такому выводу, я стоял в баре «Критерион», когда кто-то похлопал меня по плечу, и, обернувшись, я узнал молодого Стэмфорда, который был костюмером под моим началом. Одинокому человеку действительно приятно увидеть дружелюбное лицо в огромном пустынном Лондоне. В прежние времена Стэмфорд никогда не был моим закадычным другом, но теперь я приветствовал его с энтузиазмом, а он, в свою очередь, казалось, был рад меня видеть. В порыве радости я пригласил его пообедать со мной в «Холборне», и мы вместе отправились в путь в экипаже.
- Чем вы занимались все это время, Ватсон? - спросил он с нескрываемым удивлением, когда мы с грохотом катили по переполненным лондонским улицам. - Вы худой, как щепка, и смуглый, как орех.
Я вкратце рассказал ему о своих приключениях и едва успел закончить их к тому времени, когда мы добрались до места назначения.
- Бедняга! - сказал он с сочувствием, выслушав о моих несчастьях. - Чем вы сейчас занимаетесь?
- Ищу жилье, - ответил я. - Пытаюсь решить проблему относительно того, можно ли получить комфортабельные номера по разумной цене.
- Это странно, - заметил мой спутник. - Вы второй человек за сегодняшний день, который употребляет по отношению ко мне это выражение.
- А кто был первым? - спросил я.
- Парень, который работает в химической лаборатории при больнице. Сегодня утром он оплакивал себя из-за того, что не смог уговорить кого-нибудь пойти с ним в несколько хороших комнат, которые он нашел и которые были слишком дорогими для его кошелька.
- Клянусь Юпитером! Если он действительно хочет, чтобы кто-то делил с ним комнаты и расходы, то я как раз тот человек, который ему нужен. Я бы предпочел иметь соседа, а не быть одному.
Молодой Стэмфорд довольно странно посмотрел на меня поверх своего бокала с вином.
- Вы еще не знаете Шерлока Холмса, - сказал он. - Возможно, он не понравился бы вам как постоянный спутник.
- А что, разве есть что-то против него?
- О, я не говорил, что у меня есть что-то против него. Он немного странный в своих идеях — энтузиаст в некоторых областях науки. Насколько я знаю, он достаточно порядочный парень.
- Студент-медик, я полагаю? - спросил я.
— Нет, я понятия не имею, чем он собирается заниматься. Я полагаю, что он хорошо разбирается в анатомии, и он первоклассный химик; но, насколько я знаю, он никогда не посещал систематических занятий по медицине. Его исследования очень разрозненны и эксцентричны, но он накопил много необычных знаний, которые удивили бы его профессоров.
- Вы никогда не спрашивали его, чем он занимается?
- Нет, он не из тех людей, которых легко вывести на чистую воду, хотя он может быть достаточно общительным, когда им овладевает фантазия.
- Я бы хотел с ним познакомиться, - сказал я. - Если бы мне предстояло поселиться у кого-нибудь, я бы предпочел человека прилежного и спокойного. Я еще недостаточно окреп, чтобы выносить много шума или волнений. В Афганистане у меня было достаточно и того, и другого, чтобы хватило до конца моего существования. Как я мог бы познакомиться с этим твоим другом?
- Он наверняка в лаборатории, - ответил мой спутник. - Он либо избегает этого места неделями, либо работает там с утра до ночи. Если хотите, мы вместе прокатимся по окрестностям после ланча.
- Конечно, - ответил я, и разговор перешел в другое русло.
Когда мы направлялись в больницу после отъезда из Холборна, Стэмфорд рассказал мне еще несколько подробностей о джентльмене, которого предложил взять в качестве сожителя.
- Вы не должны винить меня, если у вас с ним не сложатся отношения, - сказал он. - Я знаю о нем не больше того, что узнал, время от времени встречаясь с ним в лаборатории. Вы предложили это соглашение, так что вы не должны возлагать на меня ответственность.
- Если мы не поладим, нам будет легко расстаться, - ответил я. - Мне кажется, Стэмфорд, что у вас есть какая-то причина умыть руки в этом деле. Действительно ли у этого парня такой грозный характер, или что это такое? Не будьте таким сладкоречивым по этому поводу.
- Нелегко выразить невыразимое, - ответил он со смехом. — Холмс, на мой вкус, чересчур наукообразен - это приближается к хладнокровию. Я мог бы представить, как он дает другу небольшую щепотку новейшего растительного алкалоида, не из недоброжелательности, как вы понимаете, а просто из любопытства, чтобы иметь точное представление о воздействии. Надо отдать ему должное, я думаю, что он и сам воспринял бы это с такой же готовностью. Похоже, у него есть страсть к определенному и точному знанию.
- Тоже очень правильно.
- Да, но это может доходить до крайности. Когда дело доходит до избиения испытуемых палкой в анатомических кабинетах, это, безусловно, принимает довольно причудливую форму.
- Избиение испытуемых!
- Да, чтобы проверить, насколько обширными могут быть синяки после смерти. Я видел его за этим занятием собственными глазами.
- И все же вы говорите, что он не студент-медик?
- Нет. Одному богу известно, каковы объекты его исследований. Но мы на месте, и вы должны составить о нем свое собственное впечатление.
Пока он говорил, мы свернули в узкий переулок и прошли через маленькую боковую дверь, которая вела в крыло большой больницы. Это была знакомая мне местность, и я не нуждался в руководстве, когда мы поднимались по мрачной каменной лестнице и шли по длинному коридору с его выбеленными стенами и серовато-коричневыми дверями. Ближе к дальнему концу от него ответвлялся низкий сводчатый проход, который вел в химическую лабораторию.
Это было высокое помещение, уставленное бесчисленными бутылками. Повсюду были расставлены широкие низкие столы, уставленные ретортами, пробирками и маленькими лампами Бунзена с их голубым мерцающим пламенем. В комнате был только один студент, который склонился над дальним столом, поглощенный своей работой. При звуке наших шагов он оглянулся и вскочил на ноги с радостным криком.
- Я нашел его! Я нашел его, - крикнул он моему спутнику, подбегая к нам с пробиркой в руке. - Я нашел реагент, который осаждается гемоглобином, и ничем другим.
Если бы он обнаружил золотую жилу, на его лице не отразилось бы большего восторга.
- Доктор Ватсон, мистер Шерлок Холмс, - сказал Стэмфорд, представляя нас друг другу.
- Как поживаете? - сердечно спросил он, сжимая мою руку с силой, за которую я вряд ли мог бы отдать ему должное. - Насколько я понимаю, вы были в Афганистане.
- Откуда, черт возьми, вы это узнали? - удивленно спросил я.
- Неважно, - сказал он, посмеиваясь про себя. - Сейчас речь идет о гемоглобине. Без сомнения, вы понимаете значение этого моего открытия?
— Химически это, без сомнения, интересно, - ответил я, - но практически...
- Да ведь это самое практичное медико-юридическое открытие за последние годы. Разве вы не видите, что это дает нам безошибочный тест на наличие пятен крови? Идите сюда!
В порыве нетерпения он схватил меня за рукав пальто и подтащил к столу, за которым работал.
- Берем немного свежей крови, - сказал он, вонзая длинную иглу в палец и набирая получившуюся каплю крови химической пипеткой. - Теперь я добавляю это небольшое количество крови в литр воды. Вы замечаете, что полученная смесь имеет вид чистой воды. Доля крови не может быть больше одного на миллион. Однако я не сомневаюсь, что мы сможем добиться характерной реакции.
Говоря это, он бросил в сосуд несколько белых кристаллов, а затем добавил несколько капель прозрачной жидкости. В одно мгновение содержимое приобрело тусклый цвет красного дерева, а на дно стеклянной банки осела коричневатая пыль.
- Ха-ха! - воскликнул он, хлопая в ладоши и выглядя довольным, как ребенок, получивший новую игрушку. - Что вы об этом думаете?
- Похоже, это очень деликатный тест, - заметил я.
- Прекрасно! Старый тест был очень неуклюжим и неопределенным. Так же как и микроскопическое исследование на наличие кровяных телец. Последнее бесполезно, если пятнам несколько часов. Теперь, по-видимому, это действует одинаково независимо от того, старая кровь или новая. Если бы этот тест был изобретен раньше, сейчас по земле ходили бы сотни людей, которые давным-давно понесли бы наказание за свои преступления.
- Действительно! - пробормотал я.
- Уголовные дела постоянно возбуждаются по этому единственному пункту. Человека подозревают в преступлении, возможно, через несколько месяцев после того, как оно было совершено. Его белье или одежда были осмотрены, и на них были обнаружены коричневатые пятна. Это пятна крови, или грязи, или ржавчины, или фруктов, или что это такое? Это вопрос, который озадачивал многих экспертов, и почему? Потому что не было надежного теста. Теперь у нас есть тест Шерлока Холмса, и никаких трудностей больше не возникнет.
Его глаза довольно блестели, когда он говорил, и он приложил руку к сердцу и поклонился, словно какой-то аплодирующей толпе, вызванной его воображением.
- Вас следует поздравить, - заметил я, немало удивленный его энтузиазмом.
- В прошлом году во Франкфурте было дело фон Бишоффа. Он, несомненно, был бы повешен, если бы существовал этот тест. Затем были Мейсон из Брэдфорда, и печально известный Мюллер, и Лефевр из Монпелье, и Самсон из Нового Орлеана. Я мог бы назвать десятки случаев, в которых это имело бы решающее значение.
- Вы, кажется, ходячий календарь преступлений, - сказал Стэмфорд со смехом. - Вы могли бы написать статью на эту тему. Назовем это полицейскими новостями прошлого.
- Это могло бы стать очень интересным чтением, - заметил Шерлок Холмс, заклеивая место укола на пальце маленьким кусочком пластыря.
- Я должен быть осторожен, - продолжал он, поворачиваясь ко мне с улыбкой, - потому что я часто балуюсь ядами.
Говоря это, он протянул руку, и я заметил, что она вся покрыта такими же кусочками штукатурки и обесцвечена сильными кислотами.
- Мы пришли сюда по делу, - сказал Стэмфорд, усаживаясь на высокий трехногий табурет и подталкивая ногой другой в мою сторону. - Мой друг ищет жилье, и поскольку вы жаловались, что не можете уговорить никого разделить с вами плату, я подумал, что мне лучше свести вас вместе.
Шерлок Холмс, казалось, был в восторге от идеи разделить со мной свои комнаты.
- Я положил глаз на апартаменты на Бейкер-стрит, - сказал он, - которые подошли бы нам с самого начала. Надеюсь, вы не возражаете против запаха крепкого табака?
- Я сам курю, - ответил я.
- Этого достаточно. Обычно у меня при себе есть химикаты, и я иногда провожу эксперименты. Вас бы это раздражало?
- Ни в коем случае.
— Дайте-ка я посмотрю - какие у меня еще недостатки? Временами я впадаю в уныние и целыми днями не открываю рта. Вы не должны думать, что я дуюсь, когда делаю это. Просто оставьте меня в покое, и я скоро поправлюсь. В чем вы можете признаться сейчас? Двум мужчинам лучше узнать друг о друге самое худшее, прежде чем они начнут жить вместе.
Я рассмеялся над этим перекрестным допросом.
- Я держу щенка, - сказал я, - и я против ссор, потому что у меня расшатаны нервы, и я встаю в самое неподходящее время, и я чрезвычайно ленив. Когда я здоров, у меня появляется другой набор пороков, но в настоящее время это главные из них.
- Включаете ли вы игру на скрипке в свою категорию скандалов? - с тревогой спросил он.
- Это зависит от играющего, - ответил я. - Хорошая игра на скрипке - это наслаждение для богов, а плохая...
- О, все в порядке, - воскликнул он с веселым смехом. — Я думаю, мы можем считать, что дело улажено - то есть, если комнаты вас устроят.
- Когда мы их увидим? - спросил я.
- Приходите сюда завтра в полдень, и мы пойдем вместе и все уладим, - ответил он.
— Хорошо, ровно в полдень, - сказал я, пожимая ему руку.
Мы оставили его работать среди его химикатов и вместе направились к моему отелю.
- Кстати, - внезапно спросил я, останавливаясь и поворачиваясь к Стэмфорду, - откуда, черт возьми, он узнал, что я приехал из Афганистана?
Мой спутник улыбнулся загадочной улыбкой.
- Это просто его маленькая особенность, - сказал он. - Очень многие люди хотели знать, как он все выясняет.
- Это тайна, не так ли? - воскликнул я, потирая руки. - Это очень пикантно. Я очень благодарен вам за то, что вы свели нас вместе.
- Тогда вы должны изучить его, - сказал Стэмфорд, прощаясь со мной. - Однако вы обнаружите, что он представляет собой сложную проблему. Держу пари, он узнает о вас больше, чем вы о нем. До свидания.
- До свидания, - ответил я и зашагал к своему отелю, весьма заинтересованный своим новым знакомым.
