Светлана Петровна не подавала виду, но в душе у нее все бушевало. И только Катино положение и беспокойство за ее здоровье не давали Светлане Петровне изливать наружу все свои эмоции, а их у нее было очень много.
Продолжение. Предыдущая часть здесь
Сказать, что она была вне себя от того, что натворила ее дочь – это не сказать ничего. Ей было очень обидно, что все усилия, все планы и мечты пошли прахом. Какая же у нее Катя глупенькая и наивная. Ну как можно было вот так, ни за что, ни про что, своими руками лишить себя будущего?
Но Кате мать сейчас ничего не говорила, да и что тут скажешь, все уже сделано, и ничего не исправишь.
Не говорила Светлана Петровна дочери и о визите к родителям Павла, и о том, каких оскорблений она там наслушалась. Светлана Петровна ощутила себя чуть ли не матерью преступницы, из-за которой бедный, несчастный мальчик Паша едва не свел счеты с жизнью.
Все слова Светланы Петровны о том, что проблема – общая, и Паша виноват не меньше Кати, были впустую. Родители Павла не желали ничего слышать, они были уверены, что их сын тут вообще не причем. Что мальчик стал жертвой охотницы за красивой жизнью. Что Катя – распущенная девчонка, которая, узнав о своей беременности, просто решила выбрать отцом самого перспективного из своих поклонников.
Напрасно Светлана Петровна убеждала родителей Павла, что ее дочка – не такая, они были уверены в обратном, и не желали слышать голос разума.
- Мы немедленно покидаем этот город, наш сын не останется здесь ни дня. Не хватало еще, чтобы ваша дочь подкараулила его где-нибудь и наговорила ему очередных сказок. Мы еле-еле спасли нашего мальчика, и уж точно не для того, чтобы он опять из-за этой … что-нибудь с собой сделал.
- Ваш мальчик уже не ребенок, он сам вскоре станет отцом, а вы хотите помочь ему избежать ответственности? Почему вы своего ребенка опекаете, а его лишаете даже шанса позаботиться о собственном ребенке? Ведь его малыш останется без отца.
- Не останется. Я уверена, ваша дочь найдет другого дурачка. Кто-нибудь точно отыщется. – Сказала мать Паши в завершение разговора, и распахнула перед Светланой Петровной двери. – Надеюсь, мы с вашей семьей больше не увидимся.
После такого разговора Светлана Петровна и приняла решение: никогда, ни при каких обстоятельствах ни она, ни ее дочь больше не будут общаться с этим семейством. И уж тем более, просить их о чем-либо.
«Катенька, я научила тебя всему. Готовить, стирать, делать уборку, вязать и шить. Хорошо учиться, слушаться маму. Верить в мечту, упорно трудиться ради ее осуществления. Но я не научила тебя самому главному. Я не научила тебя разбираться в людях, не научила различать, кому можно доверять, а кому нет. И еще одну ошибку совершила: сама слишком сильно тебе доверяла. Не думала, что ты у меня способна на такие глупости. Ничего, будет теперь урок не только тебе, но и мне» - с такими мыслями Светлана Петровна ложилась спать после того, как они с Катей пол ночи просидели за чаем и разговорами.
***
Катя с матерью уже три часа ходили по центральному рынку, который еще недавно, при Советском Союзе, предлагал жителям города лишь продукцию колхозников и ферм, а теперь, в духе нового времени, стал источником сосредоточения всех самых ходовых и актуальных товаров в городе.
Тут тебе были и книжные развалы, где можно было найти авторов, о которых раньше мама с дочкой могли лишь мечтать. Тут же, рядом с книгами, с мясными и молочными рядами, располагались прилавки с одеждой: модными «варенками», пестрыми свитерами с надписью «Gucci», смысла которой Катя не знала, короткими джинсовыми юбочками и ветровками всех цветов радуги. Там же были развалы с разноцветными значками и неоновыми шнурками, аудиокассетами с музыкой популярных групп, лотки с модными сережками и заколочками – мечта каждой старшеклассницы.
Катя украдкой поглядывала на все это роскошество и вздыхала. Она понимала – об этом теперь можно забыть. Матери и на них-то двоих зарплаты не всегда хватало, а теперь, когда должен родиться третий член семьи, будет совсем туго. Тут уж не до нарядов.
Нашли они с матерью и отдел с детскими вещами. Прямо сказать – там было негусто товаров. Да и покупатели у прилавка не толпились. Мама с Катей смекнули – их ждет еще одна трудность: детские принадлежности.
- Ничего, в крайнем случае, в Москву съездим за покупками. Не переживай, Катюша, без одежды маленького не оставим.
При упоминании Москвы Катя приуныла, но тут же взяла себя в руки и сказала:
- Мам, пойдем тогда в «Детский мир» сходим, поглядим, какие там есть коляски.
- С колясками мы еще успеем. Нам к врачу надо. На учет вставать. Не забыла, что у нас на сегодня талончик?
***
В консультации было не протолкнуться, повсюду стояли и сидели женщины и девушки, было душно, кто-то с кем-то переругивался.
У кабинета, в который надо было идти Кате, была небольшая очередь. Катя рассмотрела в ней и двух беременных, каждую из которых сопровождали мужья. Ей стало грустно.
Впервые по-настоящему Катя осознала, что ей предстоит. Она будет проходить весь путь одна. Без поддержки отца своего будущего ребенка. Никто не будет держать ее за руку, как держат этих, что сидят в очереди. Никто не поможет, не будет рядом. А когда родится ребенок – никто не будет его папой. Катя едва сдержалась, чтобы не расплакаться.
В кабинет Катя зашла одна, хотя мама и порывалась сопровождать ее. Но Катя внезапно проявила твердость характера и отказалась от такой поддержки. В конце концов, она сама скоро станет мамой, надо учиться самостоятельности. Тем более, что ей рассчитывать не на кого.
Катя опасалась, что врач, узнав, что она не замужем, и даже еще не получила на руки школьный аттестат, отнесется к ней с осуждением. Но врач, по виду молоденькая, будто только что из института, повела себя дружелюбно. Подбодрила Катю, сказав, что все будет хорошо, чего только в жизни не случается, и что Катина главная задача – не переживать об отсутствии мужа, а сделать все, чтобы ребенок родился здоровым.
«Эх, как бы мне хотелось тоже вот так, через несколько лет, сидеть на приеме и записывать в карточку сведения о пациенте» - подумалось Кате. Но она тут же отмела эту мысль, как несбыточную. «Забудь. Теперь твоя жизнь на годы вперед – это пеленки, распашонки, подгузники да соски. Какая уж тут учеба!».
Врач провела осмотр, задала несколько вопросов, сказала, какой у Кати срок, и сообщила, что ребенок родится в конце зимы.
- Ты не переживай так, не ты первая, не ты последняя. Знаешь, сколько я тут насмотрелась разных случаев. Приходят женщины, которые годами не могут забеременеть, мечтают о ребенке – но не получается. А тебе повезло.
- Вот уж повезло, так повезло, - уныло ответила Катя.
- Да все у тебя будет хорошо, ты молодая, здоровая, быстренько родишь – и пойдешь получать образование. И человеком обязательно станешь.
Катя поразилась, она ведь ни слова не сказала доктору о том, что ее гнетет, но та каким-то удивительным образом догадалась сама.
- Да какое уж тут образование, - Махнула рукой Катя. – Я в медицинский хотела, а куда я теперь… Там же заочного нет.
- А мама-папа, бабушки-дедушки у тебя имеются? – Уточнила врач, заправляя под белоснежную шапочку выбившуюся прядь волос.
- Да, но все равно, я не понимаю…
- Значит, тебе есть кому помочь с ребенком, а это самое главное. Ничего, если захочешь – выучишься, было бы желание. Когда чего-то хочешь по-настоящему сильно – никакие препятствия тебе не помеха.
Вышла Катя от врача со смешанными чувствами. Глупо, честное слово. Ну как она может куда-то поехать учиться? Ей теперь надо о ребенке думать, да вдобавок не забывать, что они будут сидеть на шее у матери. Значит, нужно искать работу. Какая уж тут учеба. Смешная эта врач.
Читайте также:
