"Поединок меча и брони" не просто вечен - он, пережив холодное оружие, продолжился во времена оружия огнестрельного. А в Первую мировую в роли "брони" выступили пулеметные гнезда, колючая проволока и спираль Бруно - вещи, сделавшие привычные на то время атаки пехоты и кавалерии по сути бессильными. Ситуацию переломила пускай и примитивная, но бронетехника (хотя и "броне-", но в этом случае выступившая в роли меча): ее мобильность позволяла прорывать оборону там, куда невозможно было оперативно перебросить артиллерию. А против брони (пускай и хилой по нынешним меркам) оказались бессильными и пулеметы, и винтовки: даже патрон с пулей "К" (закаленный сердечник из высокоуглеродистой стали) пробивал 12-миллиметровую броню самого первого танка "Марк 1" со ста метров только в трети случаев, как показала практика. Не говоря уже о том, что пробитие брони вовсе не гарантировало лишение танка боеспособности, зато огрызнуться в ответ он мог еще как.
К тому же и развитие авиации сказалось: винтовки и пулеметы под тот же калибр против тогдашних "тряпочных" аэропланов оказались малоэффективными. Нет, конечно, те же "Максимы" разрослись до артиллерийских масштабов - но, к примеру, у немцев 37-миллиметровые автопушки системы Максима использовались в первую очередь на флоте, на суше же были по сути вновь стационарными, требовавшими тяжелый станок для стрельбы.
В ответ на появление английских танков на поле боя немцы приняли логичное решение: сделать патрон, который сможет пробивать бронелисты и при этом будет пригодным для использования в хотя бы относительно мобильном оружии, плюс быть достаточно дальнобойным для зенитной стрельбы. Сроки поджимали - "надо было еще вчера" (хотя это для армий всех эпох и стран типично).
Фабрика Ойгена Польте в Магдебурге (Armaturenfabrik Polte), в войну переквалифицировавшаяся в патронный завод, по армейскому заказу разработала новый полуфланцевый патрон 13,25х92SR. Организованная "под крылом" министерства обороны комиссия (Gewehr Prüfungs Kommission) в октябре 1917 года объявила конкурс на создание тяжелого пулемета под этот боеприпас, в котором финалистами стали Rheinmetall AG (разработавшие стероидную версию пулемета Льюиса) и Maschinenfabrik Augsburg-Nürnberg (по аббревиатуре сами понимаете, чем они сейчас известны) - те сдеали прототип пулемета с ленточным питанием на основе MG 08, который, в свою очередь, был местной перелицовкой все того же "Максима".
Пулемет разработки MAN было принято поставить на вооружение как MG 18 TuF (Tank und Flieger). Вот только, пока шел конкурс, противотанковое оружие стало нужно уже не "вчера", а "позавчера" (по факту в итоге к концу войны успели сделать всего несколько десятков крупнокалиберных пулеметов, которые даже не попали на фронт). Выход был очевидным - как несостоявшийся MG 18 TuF дал начало классу крупнокалиберных пулеметов, так и новое решение армейского командования привело на поле боя крупнокалиберные винтовки (или, по привычной для русского языка терминологии - "противотанковые ружья").
Крупнейший подрядчик армии в этом плане, фабрика "Маузер-Верке" в Оберндорфе, ради срочности особо не ударялась в разработки. Основой первого в истории противотанкового ружья Tankabwehrgewehr M1918 (или проще T-Gewehr, а мы для удобства будем далее говорить "танкгевер") стала обычная армейская винтовка "Маузер", пропорционально увеличенная в габаритах.
Настолько пропорционально увеличенная, что к ней пришлось приделать пистолетную рукоятку, несмотря на наличие шейки приклада: при таких размерах эту шейку и Хафтор Бьернссон не смог бы охватить пальцами.
Хотя "Танкгевер" и был настолько монструозен внешне, что стал любимым объектом позирования на фото (15,9 кг без сошек!), для своего времени это было ультимативное решение: винтовка, разгонявшая 51,5-граммовую пулю до скорости 785 м/с (15,9 кДж дульной энергии), на 300-метровой дистанции прошивала 15 миллиметров брони. При этом бронирование новейшего на тот момент английского танка Mark VIII не превышало 16 мм, как и у французского Renault FT, на бронеавтомобилях было еще меньше (у английского "Ланчестера", также использовавшегося и Россией - 8 мм по кругу, у французского White-Laffly AM Mle 1917 - те же 8 мм, и так далее).
К концу войны Германия успела выпустить в районе 16 тысяч "танкгеверов" (менее чем за год). На каждую роту планировалось иметь один расчет из двух человек: стрелок вместе с винтовкой переносил наплечную сумку на 20 патронов, второй номер, помимо двух таких сумок, мог "награждаться" еще и ящиком на 72 патрона. По факту 2-3 расчета удалось иметь только на полк.
Впрочем, второй номер по факту был запасным стрелком: винтовка, не имевшая никаких средств снижения отдачи, очень быстро отбивала стрелку плечо. Даже при недетском весе винтовки выстрел из нее по энергии отдачи был сопоставим с залпом из трех пехотных "Маузеров" одновременно.
Первая партия (около 300 винтовок) оснащалась стволами тяжелого профиля длиной 86 см и стандартными "маузеровскими" целиками с разметкой до 2 км. Затем ствол был удлинен, но облегчен. Целик установили новый, с разметкой до 500 метров.
Ближе к завершению войны в Оберндорфе попытались добавить винтовке магазин (правда, всего лишь на один патрон), однако в серию пустить это решение не успели. После Версаля, естественно, производство "танкгеверов" побежденной Германии запретили, однако с крупнокалиберным оружием зашевелились по всему миру: в США создали свой .50 BMG, британцы приняли на вооружение 12,7х81, с запозданием французы сделали свой 13,2х96, а в Советском Союзе, опираясь на не особо удачный британский опыт (ибо сами англичане быстро поняли, что против брони их патрон слабоват), сделали старый добрый 12,7х108, а затем и не менее старо-добрый 14,5х114. Вечное противостояние меча и брони начало делать новый оборот.
