"- Йохан, ты говоришь про взятие деревни Меруги, будто её можно захватить так же легко, как и Париж! Ты ошибаешься! Русские серьёзные противники, поэтому их нужно уничтожать, уничтожать и уничтожать, до последнего человека!
Глаза лейтенанта при этом загорелись лихорадочным блеском".
(с) Евгений Читинский
Начало первой книги "Лейтенант Старновский" здесь:
Начало второй книги ЗДЕСЬ. "Бои на "Линии Сталина". Лейтенант Старновский". Кн.2-я.
Предыдущая глава ТУТ. Гл 84
Глава 85. Бой ДОТа № 136, произошедший 6 июля 1941 года возле деревни Латышки. Часть 1. Немецкий РО
Прототипом этого боя был реальный бой, произошедший 6-го июля 1941 года возле деревни Латышки.
Как только немцы стали окапываться, к ним подошло подкрепление.
Командир вновь прибывшей роты обер-лейтенант Йохан Вадельпуль увидел возле крестьянской телеги фон дер Ляйне. Тот склонился над расстеленной на телеге картой и что-то обсуждал со своими унтер-офицерами. Увидев своего друга, Йохан подошел к нему небрежной походкой, постукивая себя по сапогу прутиком, и вальяжно сказал:
- Ганс, дорогой мой Ганс, бросай ковыряться в земле, ты же видишь, русских здесь нет! Так что давай собирай своих людей, — он указал прутиком на солдат, которые начали копать траншеи, — нам приказано взять Меруги!
Фон дер Ляйн чуть скривился не столько от чадного дыма горящих домов, сколько от самоуверенного тона своего боевого товарища:
- Йохан, ты говоришь про взятие деревни Меруги, будто её можно захватить так же легко, как и Париж! Ты ошибаешься! Русские серьёзные противники, поэтому их нужно уничтожать, уничтожать и уничтожать, до последнего человека!
Глаза лейтенанта при этом загорелись лихорадочным блеском.
- Ну, ну, Ганс, зачем так кровожадно? — Вадельпуль очертил прутиком границу бушующего пожара. — Нам же самим теперь приходится обходить всё это по полям, а не напрямик, по дороге! И насчет Парижа и деревни Меруги — это не я так ошибаюсь, это приказ командования. А действия начальства обсуждать можно, но только за рюмочкой шнапса, а вот игнорировать никак нельзя. Так что бери своих землекопов и вперёд, за мной!
- У меня только два лёгких противотанковых орудия! Как с таким наступать?
- Не бери в голову. Русские побегут только от одного вида доблестных немецких солдат! А поддержка артиллерии скоро будет! Как только артиллеристы найдут брод через реку, сюда переправят легкие гаубицы.
Ганс как-то тоскливо оглянулся на реку, потом посмотрел на виднеющийся впереди лес, затем поднял глаза к небу, что-то прошептал, а затем громко сказал своим пехотинцам:
- Вперёд, солдаты, с нами Бог!
Тут на солнце наползло облачко, а с опушки леса снова донёсся волчий вой.
Сидящий возле правой амбразуры ДОТа № 136 красноармеец Лопухин настороженным голосом сказал:
- Слышали, товарищ сержант, опять волк воет!
- Да какие тут волки возле деревни, наверное, собака.
- Как какие волки, а вот такие, которые курей да поросят таскают!
Сержант Роман Бирюков прислушался, повернув ухо к открытой амбразуре, затем утвердительно кивнул:
- Точно волк!
- А я что говорил! — обрадовался Лопухин, будто это было очень важно. Видно было, что молодой боец немного боится, как никак, на краю деревни сосредотачивались немцы. А сержант всё ждал и ждал, когда же они наконец приблизятся на расстояние эффективного огня пулеметов. Даже пальцы немного занемели на рукоятях «Максима».
Тут боец, сидящий за перископом, доложил:
- Товарищ сержант, к немцам вроде подкрепление подошло!
- Что значит вроде? — спросил Бирюков недовольным голосом. Все солдаты гарнизона ДОТа были первогодками* (*согласно ст. 8 Закона о всеобщей воинской обязанности от 01. 09. 1939 года «срок действительной службы исчисляется с 1 января года, следующего за годом призыва»). Сержант зло сжал кулаки, потом их разжал, выпустив из рук рукояти пулемёта.
- А ну пусти, сам гляну! — он встал, пододвинул наблюдателя и прильнул к окулярам перископа. Присмотревшись, он отчетливо увидел двух немецких офицеров, которые о чем-то разговаривали возле окапывавшихся солдат. Тот, который был с прутиком, тыкал им то туда, то сюда. А со стороны полей, огибая деревню, выходила небольшая колонна немцев.
Сержант тут же поднял трубку телефона, соединяющего его с командиром 43-го пульбата:
- Сто тридцать шестой, сто тридцать шестой, вызывает первого!
- Слушаю тебя, сто тридцать шестой!
- Из-за деревни появились немцы, численностью приблизительно до роты. Теперь против меня две роты и две противотанковые пушки. Пока сосредотачиваются. Как поняли?
- Понял тебя хорошо. Счас угостим огурцами. Держитесь, мы вас не бросим! Противоштурмовой группе и взводу полевого заполнения приготовиться!
- Есть! Понял!
- Сам огонь открывай по готовности!
- Есть по готовности!
- Отбой!
Сержант обернулся к младшему сержанту, сидящему возле выхода, и коротко передал приказ:
- Дуй к лейтенанту, пусть взвод потихоньку изготовится к бою, да головы пусть не высовывают, чтобы не демаскировать позиции раньше времени. Ну и свою группу потихоньку выводи из своего блиндажа. Понял?
- Понял, товарищ сержант!
- Давай, Серёга, не подкачай. Помни, твоя противоштурмовая группа — это последний рубеж прикрытия нашего ДОТа. Если немец сбоку зайдет, то забросает нас гранатами! Понял?
- Да слышал я это уже сто раз! — несколько раздраженно махнул рукой младший сержант, направляясь к выходу.
- Не подведи, Серый! — совсем не по-уставному, а по-дружески сказал Бирюков.
- Ро-ома, да сделаем мы усё как надо! — слегка наигранно растягивая слова, ответил командир группы противоштурмовиков.
Немцы тем временем сгрудились в плотную массу, вновь прибывшие останавливались, дожидаясь хвоста колонны. Обер-лейтенант Йохан Вадельпуль, отдал приказ на выдвижение вперед «пехотного дозора» согласно гл. 2 (Разведка) Полевого устава германской армии «Вождение войск» 1933 года. В свою очередь, точно так же их две роты были посланы в качестве «пехотного дозора» командованием немецкой 18-ой моторизованной дивизии.
Это было сделано для проведения разведки проселочной дороги Латышки-Меруги, чтобы обойти бункеры русских на дороге Вишнева-Бельчица-Полоцк, двигаясь параллельным курсом по отношению к ней. Конечной целью этого плана был захват деревни Меруги, где надлежало закрепиться и ждать подхода основных сил 18-ой моторизованной дивизии (когда будет наведена понтонная переправа через р. Ушача).
В целом план был хорош. Зачем штурмовать бункеры русских в лоб, если можно лесными дорогами их обойти? Спасибо за это немецким туристам-велосипедистам 20-х, 30-х годов.
К слову сказать, немцы довольно точно собрали сведения по наличию и состоянию дорог в СССР (в том числе и во время распутицы). Собирали различными способами. В основном, конечно же, это была авиаразведка (особенно перед самым нападением) и агентурная разведка.
Но была и вполне себе легальная разведка — это сообщения представителей немецкого посольства и торговых миссий, журналистов, корреспондентов и всякого рода туристов, как немецких, так и… польских. Да-да, польских! Дело в том, что немцы, захватив Польшу, заполучили и материалы польской разведки, которая активно занималась шпионажем против СССР.
Все сведения по автомобильным и железным дорогам, а также мостам будущего противника были систематизированы в своего рода справочник (схема — ЦАМО РФ, ф. 500, оп 12451, д.915 л.2),** которым немецкое командование пользовалось в ходе блицкрига. Так что нет ничего удивительного в том, что немцы знали расположение просёлочных дорог. (** «оп» — это «особая папка», прим. автора).
Обер-лейтенант Йохан Вадельпуль, отправив вперед на разведку пехотный дозор, быстро сумел рассредоточить остальную роту так, чтобы в любой момент можно было развернуться в боевой порядок. Всё зависело от того, обнаружат разведчики русских или нет.
Собственно говоря, две роты под командованием Вадельпуля были разведывательным отрядом (РО) 18-ой моторизованной дивизии. Правда, без бронетехники, грузовиков и орудий, которые остались за речкой Ушача. То, что такому отряду ставились задачи, больше подходящие для разведки боем и захвату населенных пунктов, а также рубежей обороны противника, было неудивительно.
Согласно главе 2-ой (Разведка) Полевого устава германской армии «Вождение войск» 1933 года немецкая разведка вермахта велась разведывательными отрядами (РО) и разделялась на:
- «Оперативную разведку», которая отвечала за получение разведданных, позволяющих принимать решения на оперативном уровне (армия)
- «Тактическую разведку», которая собирала данные о противнике для принятия решения на тактическом уровне (корпус, дивизия)
- «Боевую разведку», организуемую с началом боевого соприкосновения с противником (обычно это боевые действия батальонов, рот, входящих в РО)
Во время блицкрига отличительной чертой ведения разведки вермахтом была наступательность. Поэтому основным тактическим приёмом РО была разведка боем. Хоть этот вид боя и является опасным для атакующих, но при его проведении, как и при других способах разведки (например рейдами, высылкой дозоров и т. д.) немецкое командование избегало шаблонов, а сама организация разведки зависела от её задачи, вида и численности средств разведки, действий противника, местности и погоды.
Остановимся более подробно на РО корпусного и дивизионного уровня.
В соответствии с полевым уставом германской армии «Вождение войск» 1933 года корпусный РО ведет разведку в полосе шириной 50 км и глубиной в зависимости от запасов горючего. Характерными особенностями его работы являются: быстрота действий, передвижение скачками от рубежа к рубежу.
Непосредственно разведку ведут смешанные дозоры в составе бронемашин, пехоты на бронированных транспортерах и стрелков-мотоциклистов. Удаление дозоров от ядра РО — не более часа езды. Назначаемые в состав дозоров стрелки-мотоциклисты уплотняют сеть разведки. Сам РО (ядро) является резервом разведки.
Разведывательный отряд пехотной дивизии состоит из роты бронемашин, роты тяжелого оружия, самокатного и кавалерийского эскадронов. Разведка дивизионного РО организуется и ведется теми же методами, как и у корпусного РО, сокращаются лишь глубина и ширина полосы разведки (как в нашем случае — скачки от деревни к деревне).
Командир корпуса регулирует совместную работу корпусного и дивизионных РО, а также переход от моторазведки к разведке конными разведывательными отрядами. Смененные на фронте моторизованные РО командир корпуса использует для разведки на флангах и в тылу противника.
Третьему виду РО немецкой армии, «боевой разведке», устав уделяет большое внимание. Она ведется непрерывно и весьма энергично. Средствами наземной боевой разведки являются:
- самокатчики пехотных полков,
- пехотные дозоры (как в нашем случае),
- саперные дозоры,
- артиллерийские разъезды,
- привязные аэростаты,
- разведывательные артиллерийские дивизионы АИР (артиллерийско-инструментальной разведки), т. е. артиллерийские наблюдатели, которые идут в первых рядах войск с необходимым оборудованием для корректировки огня. При этом используется принцип того, что недоступная визуальному наблюдению артиллерия противника выдавала себя вспышками и звуками выстрелов. Оставалось только установить место источника этих звуков и световых сигналов от вспышек и произвести соответствующие вычисления. Для чего эти команды использовали угломерные и топографические приборы, а также обыкновенные секундомеры (это чтобы определять время от производства выстрела до прилета снаряда).
Таким образом определялись не только позиции вражеских батарей и других важных целей, но и организовывалась пристрелка своих батарей.
Делая вывод по разведывательным отрядам немецких войск, нужно отметить, что они обладали большой пробивной способностью, гибкостью тактических приёмов в соответствии с условиями местности и погоды. Всё это делало их важным инструментом в руках немецкого командования при проведении блицкрига и других наступательных операций.
Но что будет делать хваленое немецкое командование со своим распиаренным блицкригом, если возникнет ситуация, когда куда ни сунься, как ни маневрируй, какими проселками ни двигайся, если будешь везде натыкаться на оборонительный рубеж русских, да еще в виде замаскированного ДОТа. И не просто одиночного ДОТа, а прикрытого хотя бы взводом солдат и замаскированной батареей полковых легких 76-мм пушек.
Что и произошло восточнее деревни Латышки 6 июля 1941 года.
Прилет «огурцов» немного опоздал. Пока командир артпульбата связался с командиром батальона прикрытия, пока тот дал команду замаскированной батарее на открытие огня, немецкие офицеры сумели рассредоточить своих солдат по полю. Но и этого хватило! Разрывы снарядов ударили по рядам немецкой пехоты кучно с первого залпа. Всё же артиллеристы были еще кадровой армии! Тут же, внося сумятицу в ряды вражеских солдат, ударили все три пулемёта ДОТа № 136.
Немцы залегли. Над полем боя раздались крики и стоны раненых, а также мольбы о помощи и призывы к санитарам.
- А, гады, не нравится! — проговорил сержант Бирюков, всаживая меткие очереди по виднеющимся немецким каскам в поле.
- Рома, я попал, попал! — в азарте кричал справа молодой пулемётчик, с силой давя на гашетку «Максима».
- Молодец, Лопухин, жарь их в бога душу мать!
Пулемёты на казематном станке, снабженные шлангами и насосами непрерывной подачи холодной воды в кожух ствола, могли долго стрелять без перерыва. Чисто теоретически.
- Да мы их счас всех здесь положим! — в запале кричал молодой боец, который еще несколько минут назад очень боялся немцев. Но теперь они лежат, уткнувшись носами в белорусское поле, кто живой, а кто уже и мёртвый. И сейчас они не выглядят такими страшными и ужасными!
Третий пулемётчик ДОТа № 136 стрелял короткими очередями, тщательно прицеливаясь.
Продолжение ЗДЕСЬ. Гл.86 "Атака немецкого РО"
