Путь защитника Богдана Конюшкова к чемпионству в МХЛ вышел коротким, но очень интересным. Став вторым бомбардиром среди защитников «Торпедо» (2+23 в 64 играх), он присоединился к «Чайке» прямо перед финалом, причём решающие матчи сезона стали для Богдана дебютными в МХЛ. Не обошлось и без неприятностей: во втором матче Конюшков заработал «-4», но итоговый результат впечатляет: шесть очков в шести встречах, Кубок Харламова и золотая медаль на шее.
В интервью официальному сайту МХЛ Богдан Конюшков поделился эмоциями от победы в финале, рассказал об инциденте с чемпионским шампанским, рассказал об игре в МХЛ, и с кем в паре он чувствует себя комфортно.
«Когда привезу Кубок Харламова в родной город, и отец поднимет его вместе со мной, окончательно пойму, что выиграл»
— Когда пришло полное осознание того, что вы — чемпионы?
— Осознание приходит постепенно. В пятницу у нас было собрание, но даже тогда, когда разговаривал с кем-то, думал: «Блин, мы реально чемпионы. Шли к этому весь плей-офф, весь финал, смотрели видео, приложили большие усилия, и теперь Кубок Харламова наш». Думаю, осознаю всё, когда привезу его в родной город, и отец поднимет его вместе со мной. Вот тогда я окончательно пойму, что выиграл.
— Ваше ощущение от чемпионства отличается от того, что чувствуют игроки, которые шли к Кубку Харламова весь сезон?
— Да, я тоже об этом думал. Ребята вместе проходили сборы, их коллектив строился без меня. Конечно, у местных парней больше эмоций.
— Что было после официальной части торжества?
— Мы выпили шампанского из Кубка в раздевалке, все обнимались, поздравляли друг друга и благодарили за хорошую работу, ведь мы сделали всё, что от нас требовалось. Спокойно посидели в ресторане, вспомнили то время, когда были вместе. Хоть я и играл в плей-офф МХЛ совсем недолго, но ребята всё равно очень душевные, я бесконечно горд и благодарен, что они приняли меня в коллектив.
— Сколько бутылок шампанского вмещает Кубок Харламова?
— Приоткрою завесу: у нас было очень мало шампанского, всего четыре бутылки, потому что не всем его пока можно. Если честно, было вообще не по-чемпионски. Кто-то мог выпить, кто-то — нет.
— Правильно ли сказать, что опыт стал одним из ключевых факторов победы «Чайки» в финале?
— Думаю, да. В МХЛ ребята молодые, задорные, после игр здесь я анализировал и понимал, что раньше был таким же лёгким на подъём, начинал злиться, если что-то не получалось. Спустя время я смотрю на старших товарищей и понимаю, что должен воспринимать их как профессионалов и принимать эту часть игры. Старался донести это же до наших молодых ребят. Условно, что нельзя, когда мы забили и отстаём в одну шайбу, в следующей смене после гола обыгрывать в центре, для меня это непонятно. Нам втаскивают в этой же смене, и, конечно, психологическое преимущество уже не на нашей стороне. Из-за этого мы проигрываем матчи, все начинают злиться и паниковать. Старшие ребята во многих эпизодах были хладнокровнее, потому что опыт выступления в КХЛ давал о себе знать.
— «Сухое» поражение в четвертьфинале КХЛ добавляло спортивной злости и заряженности в финале МХЛ?
— Считаю, что отдых пошёл мне на пользу. Меня не сразу подключили к «Чайке», поэтому я успел принять поражение «Торпедо» и сделать выводы. Понятно, что осталось чувство недосказанности, потому что мы показывали хороший хоккей и прекрасно понимали, что должны были выступить лучше. Мне хотелось выиграть первый трофей в карьере, сделать шаг в этом направлении, и мы его сделали.
— Второй матч финала можно назвать вашим худшим за время выступления на профессиональном уровне?
— Да, можно сказать, что это был мой худший матч. Уже не так важно, как я его провёл, потому что не верну эти «-4». Игорь Николаевич научил меня и всех игроков, что важно, как мы отреагируем на тот или иной результат. Если б я поник, возможно, в дальнейшем не показал бы той игры, которая привела нас к Кубку. Второй матч финала был, мягко говоря, плохим.
— Что помогло собраться с силами и оперативно исправить ошибки?
— Это была хорошая оплеуха для нас. Для нас, как для молодой команды, поражение 2:6 стало важным уроком. Мои «-4» можно спихивать на всё что угодно, но нужно понимать, что когда хоккеист приходит в команду под финал, не играя в ней весь год, ему будет сложно понять систему. Возможно, в МХЛ я играл так, как меня научили в «Торпедо», а тут ребята не успевали, поэтому получались дыры и пропущенные голы. В связи с этим старался больше узнавать у ребят, спрашивал, как им удобнее, чтобы я сыграл. Поэтому наша игра начала улучшаться с каждым матчем и в каждой смене.
— Переезд на «G-Drive Арену» осложнил бы вашу игру?
— Не знаю, здесь двоякая ситуация. И мы могли играть в «Нагорном». Обе команды имели возможности проводить матчи на стадионах КХЛ, они не были заняты. Тут нет правых и нет виноватых. Хоккей — это про болельщиков, эмоции и удовольствие. Если б «G-Drive Арена» собралась хотя бы наполовину, это был отличный опыт для ребят — перебороть психологический страх играть при таких трибунах. Возможно, в «Академии» особо не собирался народ из-за того, что было раннее время, но как выбрали — так выбрали. Для нас это было не принципиально, мы больше переживали за своих болельщиков. Мы благодарны им, что они собирали аншлаги каждый вечер.
— Раннее начало матчей и суровые перелёты как-то сказывались на состоянии «Чайки» в финале?
— Для меня перелёты были уже привычным делом: после игры улетел, прилетел, поспал, поел, потренировался. Мы с Васей Атанасовым общались по этому поводу, думали, как донести до ребят, что всё в голове. Если что-то пойдёт не так, не надо спихивать это на разницу во времени — игра везде одна. Когда омичи приезжали сюда, им было также неудобно. Перелёты действительно были достаточно тяжёлые, но это часть нашей работы.
— По ходу финала ощущалось, что к десанту из «Торпедо» в «Чайке» особенное доверие, и вам могут простить чуть больше, чем остальным?
— У нас все были в равных условиях, не было никакого карт-бланша. Мы были единым коллективом, за счёт чего во многом и победили. Я горд, что Николай Анатольевич Воеводин пригласил меня в команду и видел в составе, рассчитывал на меня. Мы должны были оставаться психологически стабильными и устойчивыми, но при этом не быть строгими. Наш перфоманс с конём и ананасом на клюшках был для того, чтобы напомнить ребятам, что хоккей — это прежде всего про эмоции, кайф и болельщиков.
«То, что я делал в молодёжке, Круч делал в «Торпедо»
— Больше по возрасту вы не сможете сыграть в МХЛ. Довольны собой на этом уровне?
— Я не заморачивался своей статистикой, просто знал, какая игра от меня требуется, и что я должен делать. Конечно, второй матч финала вышел провальным: заработал «-4», пропущенный гол в большинстве определённо был моим. Не знаю, с чем это связано, наверное, так вышло из-за недостатка игровой практики. Лёд скользкий, шайба круглая, можно спихивать на это, но я привык искать причины в себе. Этот матч заставил меня сомневаться в правильности приезда сюда, но я посоветовался с отцом, и он сказал: «Ты можешь сейчас сказать «давайте сами», но понимаешь, как это будет выглядеть. Счёт в серии 1–1, ничего страшного не случилось. Это самый слабый шаг, который ты можешь сделать». После этого разговора я понял, что принимаю правила и буду из этого выкарабкиваться.
— Нет чувства недосказанности из-за того, что так и не забили в МХЛ?
— У меня были мысли на этот счёт. Все спрашивали, когда уже забью, но для себя я всё прекрасно понимал и отвечал: «Ребят, у меня немного другая работа. Я знаю свои сильные и слабые стороны. Я приехал сюда, чтобы показать сильные, а не бежать в атаку — чтоб у меня был гол, но при этом мы проиграли 1:5. Лучше я сыграю в обороне, и мы победим 2:1». Так что у меня была другая роль в команде, но при этом приятно было набирать очки. Я знал, что у нас есть ребята, которые могут забивать, поэтому лишний раз не бегал в атаку, акцентируя внимание на защите.
— Ваша роль на льду в «Чайке» изменилась по сравнению с «Торпедо»?
— Когда я приходил в «Чайку», понимал, что мне нужно подсказывать тем молодым ребятам, которые в дальнейшем будут расти. У меня есть какой-никакой опыт, с удовольствием рассказывал всё, что им было интересно. Не было никаких секретов, чтобы меня не обогнали в развитии. Буду только рад, если они станут стремительно прогрессировать, потому что в этой конкуренции буду развиваться и я. Также важную роль играет психология. Из-за того, что не верил в свой бросок в «Торпедо», я старался искать лишний пас и заставлял себя чаще бросать. Понимал, что нужно больше угрожать воротам, а когда ещё это начать делать, если не в МХЛ? Вдруг забью важную шайбу, будь это какой-то отскок или «мусор», это без разницы. Никто не посмотрит на это, все запомнят гол.
— Не было сомнений насчёт того, стоит ли ехать в расположение «Чайки»?
— После того, как «Торпедо» вылетело, я подошёл и спросил, нужен ли я в молодёжке. Мне ответили, что ребята и так справятся. Прекрасно понимал парней, потому что они шли к этому финалу весь сезон, а я приду и займу чьё-то место, будет не очень красиво нарушать этот микроклимат. Когда уже был в Пензе, мне позвонили и спросили, готов ли я присоединиться к «Чайке». В течение трёх минут сказал, что без проблем, и уехал в Нижний Новгород той же ночью. Я тренировался в Пензе, поэтому стоял вопрос только в игровой практике, всё равно играть и тренироваться — это разные вещи. Не скрываю, что у меня было несколько опасений, я пообщался с отцом, как с самым близким человеком для меня в хоккее. Сказал, что меня беспокоит, что я могу приехать и не оправдать возложенных ожиданий. Отец посоветовал поехать и просто играть в свою игру. Хотелось порадовать нижегородских болельщиков если не Кубком Гагарина с «Торпедо», то Кубком Харламова с молодёжной командой.
— Стили «Торпедо» и «Чайки» схожи?
— Нужно учитывать, что в КХЛ больше мастеров. Я прекрасно понимал, что в «Чайке» ещё молодые ребята, они только начинают формироваться как хоккеисты, поэтому старался не делать какие-то мудрёные передачи, так как осознавал, что такой хоккей ставится не за шесть игр финала. В «Торпедо» мы шли к этому целый сезон, учились каждую игру и тренировку, это был долгий процесс. Знал, что мы не придём к такому же хоккею за финал, и я не скажу: «Давайте, я буду выходить из-под прессинга вот так, ты должен быть здесь, а ты — там». Мне нужно было объективно оценивать обстановку и просто стараться дать какие-то вещи на рассмотрение. Я спрашивал у партнёров: «Если я сыграю так, тебе будет удобно? Ты меня поймёшь в этом случае? Если мы так сделаем, то выйдем из-под прессинга и обрежем троих, это будет более эффективно, чем швырнуть шайбу в дальний борт».
— В «Чайке» рацион не такой строгий, как в «Торпедо»?
— Да, но мне в этом плане было проще. Я и до Игоря Николаевича старался правильно питаться, и это вошло в привычку, уже сам не хочу вредную пищу. Максимум, что могу купить в фастфуде — это кофе. Не потому, что мне нельзя. Я могу себе позволить, просто не хочу. Внешний вид Игоря Николаевича только подтверждает правильность и важность его взглядов на еду. То, как он выглядит в свои 62 года — это просто грандиозно!
— С вашим приходом в МХЛ появилось много медиа активностей, завязанных на вашей дружбе с Василием Атанасовым.
— Стоит отдать должное Васе: он свой, компанейский парень, мне приятно с ним общаться, вместе проводить время. Я видел, что мы можем посмеяться над одним и тем же, говорил ему: «Ты ведь понимаешь, что теперь весь позитив в командный микроклимат должен идти от нас, не надо никого ругать. Даже если у тебя сильно кипит — выскажи мне, а я это перефразирую спокойнее, не надо передавать ребятам этот страх». Потому что для кого-то это первый плей-офф, есть люди, которые не могут сразу переключиться, им надо настраиваться ещё за день, а у нас с этим попроще. Думаю, ребята остались довольны нашей игрой и тем, какие мы люди, второй компонент тоже очень важен. Не скажу, что Вася очень вспыльчивый, я его прекрасно понимаю. Он наш лидер, и если у него не получается игра, он будет злиться, это нормальная человеческая реакция. Просто у меня всё не так устроено, я более меланхоличный и спокойный. Поэтому стараюсь ему объяснить, что если у него не идёт игра — не надо кипеть, предлагаю ему поговорить со мной, чтобы стало легче. Он отлично доносил информацию до ребят, объяснял, что хочет видеть и как нельзя играть. Я ему говорил: «Ты должен подсказывать нападающим. То, как ты видишь хоккей — это очень здорово, ты забил столько голов в плей-офф, у тебя есть это чутьё. Надо понимать, что где-то ты даже можешь руководить. У тебя нет буквы на груди, но после тренера ты — теневой лидер». У меня был Антон Силаев, которому я подсказывал и объяснял, как вижу хоккей. Если он принимал мою точку зрения, то слушал, если нет, говорил: «Я не могу так сделать», в связи с этим предлагались новые варианты. Эта дискуссия и помогала ему расти, и мне было приятно от того, что он слушал меня, как старшего товарища. Не скажу, что весь микроклимат в «Чайке» держался на нас, но я хотел, чтобы от нас шло что-то полезное и позитивное.
— Ваша меланхоличность является преимуществом на льду?
— Да, можно сказать и так. В ответственные моменты эмоции не должны брать верх, я должен их контролировать. Я такой и в жизни — не вспыльчивый, добрый и спокойный парень, на хоккей это тоже перенеслось. Например, Егор Виноградов вспыльчивый, но я не могу до него донести, что не надо так быстро зажигаться, потому что за ним уже начинают следить судьи, он у них даже не на карандаше, а на толстой ручке, они следят уже во все четыре глаза. Я ему сказал, что если он будет забивать в каждом матче по три, то может получать дисквалификации хоть через игру.
— У вас получился успешный первый сезон в КХЛ в молодом возрасте, в этом же году вы дебютировали в МХЛ и стали чемпионом. Что делать, чтобы это не вскружило голову?
— Многое зависит от окружения. У меня отличные родители и друзья, которые напоминают о том, как я к этому шёл и работал. Где-то у меня что-то не получилось, но сейчас я там, где заслуживаю находиться, и не забываю о том, какой ценой. Понимаю, что это только самый первый шаг к тому, что я могу сделать. Конечно, я сейчас могу сделать пальцы веером и сказать: «Посмотрите на мой первый сезон в КХЛ», но я не приверженец такого. Возможно, преодолевать звёздную болезнь помогает мой меланхоличный характер. Понимаю, что я много работал, где-то меня недооценивали, но сейчас я здесь, и впереди у меня ещё столько же. Меня окружают прекрасные люди, например Лёха Кручинин. Мы с ним подружились за этот год, он мне тоже говорил: «Пойми, тебе всего 20, у тебя ещё всё впереди. Размениваться фигнёй на секундный успех не нужно, сохраняй голову холодной, относись ко всему проще и просто кайфуй». Приятно, что Круч мне подсказывает. У нас разница больше десяти лет, но я прекрасно могу с ним пообщаться на разные темы, это мне в кайф. Я рад, что он останется в Нижнем Новгороде и что мы проведём вместе ещё как минимум год. То, что я делал в молодёжке, Круч делал в «Торпедо». Весь микроклимат и позитив был на нём, это я и хотел перенести в «Чайку»: не шапкозакидательское настроение, а именно позитив, направленный в нужное русло. Круч — свой в доску парень, но он также лидер на льду и большой мастер. У него многому можно научиться. Даже мне, как защитнику, интересно узнавать разные аспекты игры, потому что в хоккее не бывает мелочей.
«У нас был защитник, который играл со сломанным пальцем»
— Как вы относитесь к различным ритуалам, магии чисел и прочим суевериям в хоккее?
— Сейчас с этим стало проще. Раньше я заморачивался вплоть до того, какой лентой перемотать клюшку — широкой или узкой, был вообще повёрнут на этом. Насчёт магии цифр, думаю, это больше вопрос восприятия и психологии. Кто-то, например, носит браслеты для удачи, у меня тоже есть подарочные. Приятно, что люди их делают для меня, думаю, они также в чём-то помогают.
— После чего стали к этому проще относиться?
— Я поработал с психологом, рассказал ему, что если я выйду на лёд с левой ноги, то буду уверен, что у меня не пойдёт игра. Он мне всё объяснил, и по мере взросления и осознания жизни я изменил точку зрения, принципиально начал выходить на лёд с левой ноги, чтобы перебарывать страх. Понимал, что не может быть так, что я шагну с левой, и из-за этого у меня не пойдёт игра. Мне нужно было понять, что это всё только в голове. Я прекрасно понимал, что если переборю эти страхи, стану лучше как игрок и как личность, больше всего меня интересовало именно это. Работа с психологом хорошо повлияла. Я не приверженец того, чтобы обращаться к такому специалисту в самый последний момент, когда уже обречён. Лучше проработаю свои проблемы сразу, чтобы это не копилось. Это как профилактика тела массажами, только головы.
— Вы как-то отмечали баскетболиста Коби Брайанта. Говорили, что будь у него сломаны хоть палец, хоть рука — он всё равно набирал свои очки. Можете вспомнить подобный случай в хоккее из личной практики?
— У меня ещё не такой большой опыт выступления в плей-офф, поэтому пока такого не встречал. Но могу сказать, что у нас был защитник, который играл со сломанным пальцем. Он прям мужик, я восхищался тем, что он с такой травмой провёл достойные матчи и помог команде.
— Игорь Ларионов дал вам прозвище «БиКей», как вас ещё называют в раздевалке?
— Игорь Николаевич называет меня по первым буквам имени и фамилии, моего напарника Антона Сизова, например, он называл «ЭйСи». У меня нет прозвищ. Меня называют либо «Конь» из-за фамилии, либо «Бага» из-за имени. Чаще всего просто называют Багой, я уже к этому привык.
— Как оцените вклад отца в ваше становление и как хоккеиста, и как человека?
— Будет некрасиво не упомянуть маму, она тоже большая часть моей жизни. Я безумно горжусь своими родителями. Мне приятно, когда и им говорят, что они могут гордиться сыном. Для меня показательно, что отец мне постоянно пишет про игры, очень приятно находиться с ним на связи. Понимаю, как важны для него мои результаты. Когда выиграл Кубок, он был рад больше, чем я. Видел его горящие глаза, по нему не скажешь, что ему 40 лет. Он для меня всегда будет молодым, как и мама. Я даже больше кайфанул от того счастья, которое видел в их глазах, от того, что они были со мной, когда мы взяли Кубок. Мы были как дети малые, которым дали игрушку: втроём радовались, прыгали счастливые и довольные. Родители всегда мне повторяли: «Ты должен прежде всего быть хорошим человеком. В спорте всякое может случиться, никто не застрахован от травм, но все запомнят то, какой ты человек». Я всегда к ним прислушиваюсь, мне важны их советы, они оказывают мне колоссальную поддержку и влияют на меня в плане психологии.
— Вы получали какие-то наставления от Игоря Николаевича перед финалом или уже после него?
— Не общались с Игорем Николаевичем. Он знал, что меня вызвали в «Чайку», но не давал никаких напутствий. Когда я только приехал в Нижний Новгород, зашёл в тренерскую и со всеми познакомился, тренеры сказали, что хотят от меня видеть. Я поблагодарил их за вызов, они продлили мой сезон и дали шанс побороться за Кубок. Я им просто сказал: «Делайте так, как считаете нужным. Говорите, если где-то буду неправ, не надо смотреть, что я из первой команды. Я здесь на общих условиях, прекрасно понимаю, что у нас с вами одна цель. Готов сделать всё для победы, подходите и говорите, что вам нужно будет от меня». Надеюсь, они остались довольны. Ещё раз хочу сказать им спасибо за то, что они дали мне шанс побороться за трофей.
— В 2023 году Нижний Новгород официально стал молодёжной столицей России, согласны с этим титулом?
— Да, конечно. Мне нравится Нижний Новгород, это действительно современный и молодёжный город. Тут много институтов, прекрасные набережные, Ока впадает в Волгу, это ли не загляденье? Ещё и хоккей: то, как люди здесь переживают и болеют, узнают на улицах, что тоже очень приятно. Это шикарный город, он очень запал мне в душу.
— Вам удалось посмотреть серию ЦСКА и «Ак Барса»?
— Я пошёл в кафе, посмотрел седьмой матч. Получилась интересная игра, болельщики её заслужили. Приятно, что выиграл мой земляк Антон Слепышев. Мы с ним лично не знакомы, но при возможности я бы его поздравил. Рад, что пензенские воспитанники выигрывают такие большие награды. Надеюсь, что и мой Кубок Гагарина не далеко, но сейчас я рад за Антона. ЦСКА молодцы, переломили игру и победили на характере. Сергей Фёдоров — гений, не проиграл ещё ни одной серии плей-офф, это очень достойно. Этот ЦСКА достоин Кубка.
— То есть этим летом Пенза увидит и Кубок Гагарина от Антона Слепышева, и Кубок Харламова от Богдана Конюшкова?
— Да, однозначно увидит.
Досье
Богдан Романович Конюшков
Родился 20 декабря 2002 года в Пензе
Карьера: 2008-22 — «Дизель» (ВХЛ), с 2022 — «Торпедо» Нижний Новгород
Достижения: обладатель Кубка Харламова (2023)
