1938. Май, 9
Обвинен в участии в «троцкистско-бухаринском заговоре» и приговорен к 15 годам лишения свободы Капитон Ильич Ларичев (1899-1939).
Крестьянский сын из Костромской губернии, батрачил с 16 лет, чтобы прокормить семью. С 1918 по 1923 год служил в Красной Армии, прошел всю Гражданскую, вступил в ВКП(б) в 1923. Направлен на учебу в Томск, на рабфак, проучившись полтора года, командирован на партийную работу. Работал секретарем в различных райкомах Томской области до конца 1937 года.
В мае 1937 был избран первым секретарем Кожевниковского РК ВКП(б), а уже в конце 1937 исключен из партии с формулировкой: «За притупление классовой бдительности; за содействие контрреволюционной подрывной работе Богдашкина, Григорьева и других; за непартийное поведение на Курьинском процессе; провал работы по уборочной и хлебозаготовкам в Кожевниковском районе». 8 января 1938 последовал арест органами НКВД и этапирование для следствия в Томский горотдел НКВД.
9 мая 1938 Капитон Ильич Ларичев постановлением ВТ войск НКВД Западносибирского округа был обвинен в участии в «троцкистско-бухаринском заговоре» и приговорен к 15 годам лишения свободы, после чего этапом направлен отбывать свой срок заключения в СеввостокЛАГ, во Владивосток, а затем в Магадан.
Его жена, имея опыт работы машинисткой в прокуратуре Курьинского района Запсибкрая, сразу же начала хлопотать за своего мужа, посылая письма в разные инстанции, вплоть до М.И. Калинина с просьбой пересмотреть дело на мужа.
После завершения периода «Большого террора» и ареста комиссара НКВД СССР Ежова и некоторых его ставленников на местах новым главой НКВД Берией с целью создания видимости «соцзаконности» и повышения своего авторитета были отменены некоторые решения, принятые его предшественником, стали рассматриваться жалобы и обращения некоторых подследственных, кто ещё не был расстрелян, и их родственников на необоснованность ареста и обвинения. Таким образом, благодаря предпринятым хлопотам жены К.И. Ларичева и сложившеся ситуации в ходе смены руководства НКВД СССР 17 августа 1939 решением Военной коллегии Верховного суда СССР приговор от 9 мая 1939 в отношении К.И. Ларичева был отменен и дело направлено на новое рассмотрение. 2 января 1940 уголовное дело в отношении его решением прокурора СибВО было прекращено «За недостаточностью улик». Из мест лишения на Колыме он был освобожден и должен был на пароходе из Магадана выехать на материк.
8 декабря 1939 грузовой пароход «Индигирка», принадлежащий Дальстрою, из бухты Нагаево взял курс на Владивосток. На борту было 1134 человек пассажиров и 39 человек экипажа, из них – 835 отбывших свой срок заключенных, 50 этапируемых на пересмотр дела, десять конвоиров, остальные рабочие с семьями, отпускники. Заключенные были размещены в донном носовом трюме, над трюмом располагались конвоиры. В ночь на 12 декабря 1939 пароход попал в 11-бальный шторм у входа в пролив Лаперуза, сел на мель у мыса Соя (возле острова Хокайдо) и затонул. В результате аварии погиб 741 пассажир и четыре члена экипажа. Все находившиеся в трюме заключенные погибли, так как начальник конвоя запретил открыть люки и оказывать помощь з/к, при попытке выбраться из трюма самостоятельно конвой открывал стрельбу.
В 1941 жену К.И. Ларичева Наталью Николаевну вызвали в райотдел НКВД и под расписку сообщили, что её муж погиб. В выдаче свидетельства о смерти было категорически отказано. Только в июне 1954 она смогла получить официальный документ о смерти мужа, а 8 февраля 1956 ей решением Томского облисполкома была назначена персональная пенсия местного значения за мужа в размере 200 рублей и на воспитание сына Роберта в размере 100 рублей до окончания им высшего учебного заведения.
25 января 1989 К.И. Ларичев решением бюро Томского обкома КПСС был посмертно реабилитирован в партийном отношении.
Историю отца смог воссоздать и сохранить его сын – Роберт Капитонович Ларичев, житель города Томска, заслуженный учитель РФ.
В рамках проекта «Последний свидетель» на сайте мемориального музея есть аудиозапись интервью и главы из книги его воспоминаний «Сквозь дымку времени».
1945. Май
Арестован в Томске студент Томского электромеханического института инженеров железнодорожного транспорта Альфред Альфредович Зилинг.
Альфред Зилинг родился 5 июня 1927 в Томске в семье Зилингов, по семейным преданиям, переселившихся в Россию еще при Иване Грозном. Его отец – Альфред Карлович Зилинг (1894-1938), работал лаборантом в Томском университете, мать – врач-хирург. Дед – Карл Оттович Зилинг (1863-1933), провизор, медицинский работник. Зимой 1933 были арестованы его отец и дед, через полгода содержания в тюрьме отец освобожден, дед умер 9 мая в тюрьме. 21 января 1938 вторично арестован отец по обвинению в участии в «офицерской кадетско-монархической повстанческой организации». Расстрелян 13 февраля 1938. В ноябре 1938 погибла мать. Альфред и его брат Эдуард воспитывались у тети. Поступил учиться в ТЭМИИТ.
Арестован в мае 1945, когда ему не исполнилось еще 18 лет. В октябре приговорен военным трибуналом ЗапСибВО к 10 годам заключения в ИТЛ и 5 годам поражения в правах. По одному делу с Альфредом Зилингом проходило пять человек, бывших школьников.
Из воспоминаний Бориса Сергеевича Оксенова, однодельца Зилинга:
«Только на суде я узнал повод для нашего ареста. Оказывается, некий Баранов, бывший сотрудник КГБ, документально признанный психическим больным, стал предлагать Зилингу организовать восстание в Томске. Для этого где-то достали пару толовых шашек, а с помощью старых документов Баранов конфисковал у бывших школьников три мелкокалиберных винтовки (то ли учебные, то ли настоящие, похищенные в школах). Баранов предолжил Зилингу назвать несколько человек, которые придут к начальнику гарнизона Томска и под угрозой оружия заставят его дать приказ о сдаче оружия… Ну и далее восстание пойдёт по восходящей. Зилинг назвал среди тех, кто готов принять в этом участие, нас с братом. Мы же понятия об этом не имели и, конечно бы, отвергли эту чушь. План был детским, крайне несерьёзным. Не сомневаюсь, что взрослые дяди из КГБ всё понимали , но им надо было ухватиться за это и раздуть дело.
Этот абсурдный план и послужил, видимо, основанием накидать нам целый ряд статей:
17-58-6 – «Соучастие в терроре» – из-за того, что мы могли между собой говорить, чтоб лучше Сталина не было.
19-58-2 – «Подготовка к восстанию».
58-10 часть 2 – «Пропаганда и агитация против Советской власти».
58-11 – «Групповое дело».
Наш защитник – опытный адвокат Кротов, который, как мы потом узнали, получил неплохие деньги от родителей подсудимых, но – пользуясь закрытостью заседания, костерил нас гораздо больше прокурора. Ни одного слова в защиту нас он не сказал. Он страшно боялся выразить малейшее сочувствие обвиняемым по политическим мотивам. Он говорил потом, что если бы они ограбили банк, убили бы несколько человек, то он бы добился смягчения приговора, а тут – бессилен»...
Свой срок заключения Альфред Зилинг отбывал на Дальнем Востоке и на спецпоселении в Монголии. В 1953 после смерти Сталина освобожден по амнистии, возвратился в Томск с запретом проживания в крупных городах. В 1960 переехал в Москву, поступил и закончил МГУ по специальности геология. Прошел путь от младшего научного сотрудника до начальника Енисейской экспедиции Геологического факультета МГУ.
Реабилитирован 12 января 1994 года. В 2003 получил справку о реабилитации отца и справку о собственной реабилитации. Последние годы работал вахтером в Геологическом музее МГУ. Умер 10 мая 2010 в Москве. Остались стихи, которые писал и в одиночке, и в лагере, и в поле, даже дома.
Вот что писала о его стихах Элла Владимировна Венгерова, преподаватель, переводчик, вторая жена Зилинга:
«У Фреда была неукротимая фантазия. А как же иначе объяснить его способность возводить между собой и реальностью барьер из конструктов воображения? Он проделывал этот финт во всех, казалось бы, безнадежных ситуациях. Не всем доступный., но эффективный способ самосохранения, объясняет роль искусства в истории цивилизаций».
***
Отчаянна борьба затравленного зверя.
Прыжок его ужасен и жесток.
Он рвется к жизни, ни во что не веря,
Сжимая в горле тягостный глоток.
Поберегись, врагов трусливая ватага,
Вас много, он один, но у Судьбы в руках.
В груди его кипит безумство и отвага.
Смотрите, не останьтесь в дураках.
А если суждено ему погибнуть в схватке
И смертью гордой путь окончить свой,
То он умрет, тая в себе загадки,
Бесстрашно ринувшись один в неравный бой.
1948
Источники:
БД «Жертвы политического террора в СССР»;
Архив музея; Инф. и архив А.И. Шевченко;
Из воспоминаний Б.С. Оксенова, однодельца А. Зилинга;
Полную информацию о людях, названных в этой публикации, фотографии и копии документов, связанных с ними, вы сможете посмотреть в их личных карточках Томского мартиролога.
Музей располагает электронной базой данных более чем на 200 тысяч человек, прошедших за годы советской власти на территории Томской области через горнило «чрезвычаек» и «троек», раскулачиваний и массовых депортаций народов.
