Жрецы затянули гимны в честь Великой Матери и Её Дочери – протяжные и страстные. Лунный свет купался в море. От толпы отделились молодые люди – адепты. Их было немного – всего двенадцать, тех, кому предстояло пройти через таинство дабы постичь суть бессмертия. И потом молчать об этом всю оставшуюся жизнь, ибо раскрывший рот подвергался побиванию камнями. Таков был древний, сохранившийся ещё со времяён Гомера обычай. Но, правду сказать, Арис за всю свою жизнь ни разу даже не слышал об исполнении наказания. То ли никто не нарушал обета молчания, то ли нравы со временем смягчились. А может и то и другое вместе.
Конечно, он был среди тех двенадцати, кто решился испытать великую тайну. Они стояли по колено в морской воде и жрец – высокий, статный старик, похожий на самого Зевса, с серебристо-кудрявой бородой, поливал на их головы вино из ковша. Толпа на берегу ликовала. Возвращение Персефоны из Аида праздновали не только люди, но и боги и прежде всего Дионис-Бахус-Вакхий-Лисий, он же Орфос – в общем Тот, у кого много имён, дарующий великое забвение, выпускающий из человека стихию. Вечный конкурент Аполлона.
Дионис и Аполлон олицетворяют две противоположные стороны человеческой натуры. Аполлон - разум. Дионис- иррациональное, стихийное, эмоциональное начало.
Шум толпы сливался с рокотом моря. В сознание врезались странные, непонятные слова древней молитвы. В какой-то момент Арису показалось, что всё это ему лишь снится и не более того. Вот сейчас он глубоко вздохнёт, откроет глаза и увидит Мадлен…
Омовение завершилось, и толпа приступила к пиршеству. Для большинства присутствующих мистерия по сути на этом и закончилась и лишь для посвещаемых всё только начиналось.
Тот же высокий жрец с бородой Зевса уводил адептов по извилистой горной тропе в сторону телестериона – храма Деметры. За ними молча и неслышно, словно тени, ступали остальные жрецы и жрицы. Одни держали в руках высокие смоляные факелы, другие несли на головах небольшие амфоры с настоем ячменя и мяты для приготовления мистического напитка – кикеона.
Арис отчётливо различал лишь фигуру идущего впереди него молодого человека. Остальной мир тонул во мраке. Тропа спускалась со склона вниз и грезилось, будто они прямиком идут в сам Аид. Раздавшееся в кустах рычанье дикого кота заставило вздрогнуть, а воображение с готовностью нарисовало трёхголового Цербера.
Трудно сказать, сколько длилась эта ночная прогулка. Когда бредёшь в темноте, не зная, куда и зачем и что тебя ожидает в конце пути, время словно стоит на месте. Время – стоит, а ты идёшь. Странное ощущение, но именно так чувствовал Арис. Он уже изрядно устал и хотел пить. И вроде бы дорога до телестериона уж никак не могла быть столь длинной – ну, пусть 4 стадии, не больше, а они всё шли и шли во мраке.
Стадиями – измерялось расстояние в Древней Греции, (около 2 км). Первоначально стадиями называли расстояние, которое должен был пробежать бегун на короткую дистанцию, позже значение слова несколько раз менялось.
"Он нарочно водит нас кругами!" – догадался Арис, имея в виду зевсоподобного жреца, - "Но зачем? Не потому ли, что мы имитируем путь всего человечества, блуждая кругами во тьме грядущих веков?"
Годы обучения в философской школе не прошли даром – сработал навык смотреть на события и самого себя как бы со стороны (взгляд философа). Учитель мог бы им гордиться. А они всё шли и шли в полном молчании, лишь потрескивали факелы, да порой похрустывало что-то под ногами.
Мистерии на то и существуют, чтобы проигрывать миф. Люди живут мифами и умирают так и не очнувшись от мифа. Мифы давят на человечество, словно гранитная плита, предопределяя и предсказывая каждый шаг и каждый вздох. Мифы воздвигают цивилизации и мифы же рушат их. Когда умирает один миф, тут же нарождается другой.
«Но можно ли жить вне мифа?» - спрашивал сам себя Арис и сам себе отвечал – «Можно. Но для этого следует зайти в лабиринт, найти и сразиться со своим минотавром. Не каждому под силу!»
Но вот впереди забрезжил свет. Красноватое, тусклое свечение, как будто само приближалось к идущим и вскоре они оказались у входа в святилище. Прямо на них уставилась сама Деметра, высеченная из цельного гранита. То сама Земля приняла вид, понятный и близкий человеку – женщина с обнажённой грудью. Деметра смотрела строго и взыскательно. Глаза её сверкали золотом. От этого взгляда хотелось убежать, спрятаться, но некуда было прятаться и уже поздно убегать.
- Что Вы сделали со мной? – как будто бы восклицала Деметра, - где моя дочь – великая энергия жизни? Моя Персефона!
Молодые жрицы затянули гимн. Неофитам приказали раздеться. Арис первым скинул хитон и тунику. Кожа тут же покрылась мурашками, от волнения ли? Или то холодок весенней ночи заставил его мышцы дрожать, вырабатывая тепло?
Зевсоподобный жрец снова забубнил свои молитвы. Хор женских голосов рванулся в ночное небо.
Им приказали опуститься на колени и коснуться лбами каменных плит – это поза напоминала положение эмбриона в женском теле. И это действовало! Арис ощутил себя маленьким, беззащитным и абсолютно уязвимым. Так было в раннем детстве, когда его ненадолго оставляла мать и возникал ужас от того, что она может не вернуться. Просто забыть о нём и всё – он погиб. Что будет с тобой, о человек, если Деметра – великая мать земля задумает исторгнуть тебя из своего тела?
Им позволили подняться так как настало время принимать кикеон.
(Продолжение следует) здесь!
Иллюстрация - скульптура (мрамор) Деметра, первый век до нашей эры. Находится в Эрмитаже
Начало истории - ТУТ! 2 глава, 3 глава, 4 глава, 5 глава, 6 глава, 7 глава, 8 глава, 9 глава, 10 глава, 11 глава
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!