Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
В итоге, я подвесила сундук под крышу. Этому поспособствовали сказки Пушкина, моя бурная фантазия и сила дара.Дар стал меня сильно выручать. В большинстве случаев мне даже не нужны были заклинания, просто подумаю, сосредоточусь, шевельну рукой, и всё готово. Когда подвешивала сундук, тоже так получилось. Я просто представила, что сундук это хрустальный гроб царевны, висящий на цепях. Как-то сразу, непонятно откуда появились цепи, и они, почему-то были из того самого непонятного металла.
- Странно всё это, - подумала я, но сильно загружать себя размышлениями не стала, а зацепила края цепей за самые, по моему мнению, надежные стропила, разогнула последние звенья, и превратила их в крюки.
Те надежно зацепились за дерево, и сундук застыл у меня над головой. Я подняла голову и улыбнулась, мой щит действительно крепко защищал сундук со всех сторон. Немного подумав, на всякий случай, решила проверить надежность своего сооружения. А то вдруг, я такая сплю, а он как грохнет, и прямо мне на голову. Я поднялась настолько высоко, насколько могла позволить крыша, и со всего размаху опустилась на сундук. Ожидая громкого падения, заранее съёжилась, но, сундук выдержал. Мало того, он даже не дрогнул.
- Здорово, - восхитилась я собственной работой и опускаясь вниз, произнесла заклинание морока.
Марин, я твоё поручение выполнил, - на крышу ловко запрыгнул Петька, он был почему – то мокрым с ног до головы.
Ты чего такой мокрый? – удивилась я, – ветер?
Петька фыркнул, сразу поняв, что я намекнула на не очень приличный анекдот и потёр нос. Я только сейчас заметила, что он сильно поцарапан.
-Не, – ответил смущённо парень, - когда зачёрпывал последнее ведро, так захотелось окунуться. Ну, я и нырнул, а там оказалось мелко. В общем, я долбанулся о дно, хотя с берега казалось, что там глубоко.
-Этот ручей очень странный, но, похоже он слушается только меня, – я подошла к нему, и залечила царапины, – ты, если хочешь купаться, то говори мне, вместе будем ходить. Тогда точно нос себе не свернёшь.
-Слушай, а он зимой тоже таким будет? – Петька кивнул в сторону ручья.
-Я не знаю, что ты имеешь в виду, но если ты о том, что он будет тёплым, то... Петь, честно, не знаю. Он и летом чудит, то чуть ли не горячий, то ледяной, но, полагаю, он всё – таки будет комфортным. Марья говорила, что здесь практически всегда лето, а значит и ручей не должен замерзать.
-Слушай, а давай тогда на берегу ручья беседку построим, – предложил парень.
-Каменную? – усмехнулась я.
-Зачем каменную, деревянную. В середине поставим барбекюшницу такую круглую, обложим всё в середине огнеупорным материалом, ну, так... на всякий случай.
-Ты же хотел строить какую – то крутую беседку в том доме, – со смехом сказала я.
-Так там – то будет каменная, крутая, а тут – то природа, – последнее слово Петька произнёс на распев, с улыбкой на губах и закатив глаза.
-Я одного не пойму, тебе что, заняться нечем, что ли? – удивилась я.
Петька сразу потерял свой умиротворённый вид и опустил голову.
-Ещё пару дней и будет нечем, - тяжело вздохнул он.
-Не поняла, - немного растерялась я, – в чём прикол?
-Нет никакого прикола, – снова вздохнул Петька, – мастерская закрывается. Деталей в запасе нет, хозяин говорит, что это очень дорого и склад нужен большой, а детали идут долго. Клиентов теряем одного за другим.
-Ну, так ты – то чего грустишь? У тебя, слава Богу, для хорошей жизни всё есть, голодать не будешь.
-Да, как -то всё... Батя тоже останется без работы, и мы что, на ваших шеях должны сидеть?
-Прости, я не поняла, на чьих это на ваших?
-Ну, мать, да ты.
-Нет уж, извини, у меня полным-полно работы, так что ты честно будешь зарабатывать свой хлеб. Но, вообще – то, мы с тобой собирались свою автомастерскую открывать, ты не забыл?
-Марин, да как ты ещё откроешь, это такие заботы. Серьёзные мужики прогорают, а что мы можем?
-Мы можем всё, – решительно ответила я, – например, отремонтировать автомобиль за два дня.
-Марина, да ты в своём уме, какие два дня, мы детали месяц ждать будем.
-Вот, я тебе только что хотела то же самое сказать. Петь, ты в своём уме, я детали тебе в инете закажу и через два часа доставлю. Ну, ладо, пусть будет не за два, а за три, ну, пусть четыре, вдруг там на складе тупить долго будут.
-У тебя тут связи нет, – буркнул парень, – ещё день добавь на свою связь.
-Там, – я показала пальцем в небо, – всё хорошо ловит. Нужно будет, я ступу в небо запущу, чтоб на связи с тобой быть.
-У тебя прямо на всё отмазки есть, – прыснул от смеха парень.
-Ну, вот, повеселел. Давай дождёмся, пока твой начальник закроет свою мастерскую, и сами её арендуем.
-Но, нам нужна фирма...
-Петь, ну, ты чего? Фирма у нас есть. Если что не так, то Гриша ответит, – я хихикнула в кулак и оглянулась на дверь, – Риту в бухгалтера наймём, кошак её сторожем работать будет.
-Так он же маленький, – шепотом сказал посмеивающийся Петька.
-Ничего, пока мы за дело возьмёмся подрастёт. Ну, так что, мастерскую берём?
-Конечно берём, – решительно ответил он, – но, только если ты нас не бросишь. Если ты от нас отойдёшь, то нам сразу же придут кранты.
-Я вас не брошу, только вы меня не подведите.
-Обижаешь, не подведём. Ты же знаешь, отец давно пить бросил, – у меня невольно дрогнула бровь, – ребята мои, знаешь какие мировые. Они тебе за час всю машину до болтика разберут, а потом опять соберут. Ну, и они тоже, сама знаешь, бросили. Ой, а где сундук? – он вдруг понял, что на чердаке стоит всего один ящик.
-А, – махнула я небрежно рукой, – рассыпался в прах.
-Что, тоже руками потрогала? – не скрывая злорадства спросил парень.
-Не, не успела, он рассыпался, когда я поднималась на чердак. Представляешь, какая досада, прямо на моих глазах.
-А где замок? – подозревая подвох, спросил Петька.
-Я же тебе говорю, что сундук рассыпался в прах. Все металлические детали тоже. Наверное, это был не сундук, а мираж.
-Ты сама – то поняла, что сказала? – по-моему он понял, что я не хочу показывать то, что я только что спрятала от всех, поэтому смотрел на меня и хитро улыбался, – ладно, скажем, что это я опять всё развалил, – что это был не сундук, а обманка. Что – то наш Григорий в поисках банки затерялся, давай спускайся вниз, сами что – нибудь найдём.
-Петь, ну, он и правда у меня на глазах рассыпался, – заголосила я.
-Да, да, именно об этом я и говорю. Слушай, я там под навесом, видел чугунок...
Мы спустились вниз и заглянули под навес. Там, на Марьиной кровати снова спал Кирюшка.
-И чего он вцепился в эту дурацкую кровать? – пожала я плечами,- она такая неудобная, и на гроб похожа.
Петька, как раз протискивавшийся между кроватью и дровами, застыл и уставился на кровать.
-М-да, неприятненько, – согласился он со мной, – действительно, на гроб похожа. Слушай, и как ты умудряешься всё подмечать.Я бы просто прошел мимо и даже не заметил.
-Да, тут дело не в моей проницательности, тут дело в другом. Я, просто, эту кровать и раньше видела, и в ней спала синяя Марья. Я её ещё тогда посмеялась, её смурфиком обозвала, а сама подметила, что она была как покойник в гробу.
-Синюю? Брр, – парня передёрнуло, – и как ты после такого зрелища осталась нормальной?
-Ну, во-первых, это было уже не так страшно, после наших приключений в родной деревне, а во-вторых, это было не такое уж ужасное зрелище, если честно, оно больше было смешным, чем страшным. Видел бы ты её ночнушку, – я хихикнула, – ну, в общем, я ещё тогда запомнила, что это гроб, а не кровать. А Кирюше она, наверное нравится потому, что мягкая, ну, или удобная.
-Ну, или просто потому, что он очень любит спать, – добавил парень профессорским тоном.
-Отстань от животного, что ему ещё делать, как не спать, – сказала я и притянула к себе чугунок, который Петька никак не мог достать из-за мешающей кровати.
-Круто, – сказал он и покачал головой, – очень круто. Слушай, Марин, а ты уверена, что нам эта мастерская нужна, там ведь лямов десять стартового капитала понадобится. Ведь эти деньги можно потратить и по-другому.
-Ну, не нужно меня держать за идиотку, там от силы уйдёт миллионов пять, это первое. Ну, а второе, я ведь тоже не первый день живу. Ну, прокатаем мы эти миллионы, проедим пропьём, а дальше что? Нужно думать о будущем, неизвестно, что будет дальше. А погулять можно и поскромнее, эффект от этого всё равно будет тот же. Ну, что, полезешь обратно со мной?
-Да, чего там делать, – Петька лениво отмахнулся, – лезь сама, я лучше тебя внизу подожду.
И я поняла, что Петька разочаровался, ему теперь было не интересно находиться на чердаке. Быстро взобравшись обратно наверх, я ссыпала все камни в чугунок, спустила его другу и отправила доделывать дела в доме. А сама решила действовать. Быстро метнулась к Лагачу во двор, накормила собак, проверила бассейн, заглянула в подвал, и нашла там Григория, снова уткнувшегося в книгу. Махнув рукой на такого помощника, я стащила прямо у него под носом два десятка алхимических книг, мне хотелось понять, с каким металлом я столкнулась, и отправилась к себе домой. Дома сборы были короткими, просто подняла все книги в воздух и переместила их, держа перед собой. Вернувшись на чердак, начала перебирать их по ранжиру. Чтобы не измазать книги в чердачной пыли, оставила их в воздухе, расположив веером, и принялась осматривать и отбирать по теме и размеру. Что можно было отложить на долгий срок, то ложилось на дно, что нужно было прочитать в первую очередь, по моему мнению, поднимала повыше и они зависали под самой крышей, и почему-то напоминали мне избушки на курьих ножках, особенно те, что хвастались красивыми старинными застежками.
Аккуратно сложив половину книг в сундук, я внезапно обнаружила, что еле закрыла дно. Он тоже оказался непростым, его создали безразмерным, что меня очень порадовало. Я тут же, закинула в него остальные книги и принялась лихорадочно соображать, что туда ещё можно положить. В итоге, стащила в него всё, что мало-мальски показалось мне дорогим, ценным, важным, и те вещи, которых не должна была касаться рука простого человека. Я даже задумалась над тем, что может стоит затащить туда котел, но, не стала испытывать судьбу, потому что с детства любила всякие волшебные сказки, а в них, как говорится, намек на то, что не нужно испытывать судьбу хронической жадностью. В итоге, наконец, захлопнув крышку сундука, я наложила на него защиту и отправилась вниз, наблюдать за старой ведьмой. Почему-то вспомнив о судьбе, я сразу же подумала именно о ней. В связи с последними событиями, мы совсем забыли о Марьинной наставнице, хотя она, как раз больше всех внушала опасения.
Пристроив книги в спальне, за кроватью, я удобно устроилась в горнице на диване, хотя с такой обстановкой комнату уже хотелось назвать не горницей, а залом, и взялась за зеркальце. Устроив его на столе поудобнее, ведь наблюдать придётся долго, я прочитала заклинание, и увидев изображение, тут же застыла на месте. Передо мной была уже не старая, сгорбленная наставница, а молодая, шустрая девица лет двадцати. Она стояла у котла, помешивала своё варево огромной деревянной ложкой и изредка пританцовывала от нетерпения.
-Так, так, и наперекосяк, – бормотала она своим противным старческим голосом, природу не обманешь, и голос остался у неё свой.
-Едет на дрезине старуха Шапокляк, – продолжила я со злостью, её заклинание, – да, что ж тебе зараза, спокойно не сидится?
-Главное не передержать, – прогнусавила старуха своим наипротивнейшим голосом.
И тут я вспомнила о собственных свойствах голоса.
-А ну, стоять, – приказала я, и старуха застыла у котла, держа на вытянутой руке деревянную ложку.
Зелье сначала вело себя прилично, затем стало возмущаться, громко булькая, и надувая зелёные пузыри. После, оно начало темнеть, и зелёный цвет постепенно начал превращаться сначала в тёмно зелёный, потом и в черный. И чем темнее становилось зелье, тем громче булькало и тем крупнее надувало пузыри. Наконец, оно дошло до своего апогея, и начало надувать огромный, чёрный пузырь, заполняя его жидкостью.
-Иии, – тоненько запищала молодая старуха, и я поняла, ещё одно свойство своего ведовства через зеркальце.
-Если объекту дать команду "стоять", то он стоит. То есть, он просто не может двигаться, но он прекрасно всё соображает, и даже немного может говорить, ну, наверное, в пределах доступности не шевелящихся губ. Писк – то он точно издавать может.
Мои научные размышления прервал взрыв чёрного пузыря. Причём он был такой силы, что зеркальце, подпрыгнув, шлёпнулось на стол, звук взрыва эхом разнёсся по всему дому, и выкурил из закутка за печкой Петьку. Тот вылетел из-за шторки, как ужаленный, с выпученными глазами и гаечным ключом в руке:
-Что, кому, где?
-Нужно говорить, "Что, где, когда?", – со смехом поправила его я, затем ответила, на всякий случай, ещё и показывая пальцем, – в зеркальце, - и уткнулась в свой волшебный предмет, продолжая научный эксперимент.
А там уже происходило что-то невероятное. Черный пузырь лопнул и облил с ног до головы мерзкой жижей ведьму.
-Отомри, - приказала я, и увидела, как наставница, резко отпрыгнула от котла и, тряся руками, истошно заорала нечеловеческим голосом.
В глаза бросилось, что кожа при соприкосновении с этой гадостью стала темнеть и стареть. Ведьма, желая избавиться от жидкости, принялась стряхивать её руками, но у неё ничего не получилось, а наоборот, резкими движениями она ещё больше разбрызгивала и размазывала её по одежде и телу. Одежда, куда первоначально попала жидкость уже истлела, и открыла брызгам доступ к коже, ведьма все больше и больше махала руками, разбрызгивая яд и тем самым всё больше и больше наносила вред остаткам одежды и своему собственному телу. И так продолжалось до тех пор, пока она не оказалась совершенно нагой и постаревшей посреди двора, стоя в черной луже.
Наверное, когда кожа приобрела свой первоначальный вид, яд перестал действовать, и ведьма успокоилась остановилась. Поняв, что только что произошло, она поднесла руки к глазам, внимательно на них посмотрела, и издала душераздирающий вопль. Петька, всё это время стоявший у печки, и внимательно наблюдавший за моим выражением лица, наконец не выдержал и двинулся ко мне.
-Да что там у тебя творится, – заворчал он, – кого ты там мучаешь, – он протянул руку к зеркальцу и решительно произнёс, – дай посмотрю.
-Э-э-э, руки убери, – я попыталась убрать зеркальце за спину, но не успела, парень схватился за него и потянул на себя, – Петька, я тебя предупреждаю, это нелицеприятное зрелище, лучше не смотри, – крикнула я, и упустила объект спора.
Петька с победным воплем отпрыгнул назад и демонстративно посмотрел в зеркальце. И тут же его лицо скривилось в гримасе брезгливости. Он растерянно посмотрел на меня, схватился за горло, и кинув в мою сторону зеркало, бросился на улицу, стараясь побороть позывы рвоты. Я поймала зеркальце на лету, посмотрела в него, и, пожав плечами, проворчала:
-Подумаешь, какие мы нежные. Ну, голая старушка, ну мерзкая...М-да, действительно, ужасная гадость, - сказала я и положила зеркальце стеклом вниз, – фу, самой бы не блевануть.
На ведьму было неприятно смотреть, голая горбатая старуха, с серой обвисшей кожей, покрытой язвами, прыгала на месте, разбрызгивая черные брызги и посылая во все стороны проклятья, действительно вызывала позывы рвоты. Я немного посидела на диване, глотая слюну и пытаясь остановить процесс, затем справившись с приступом тошноты, поднялась, и пошла вслед за Петькой. Всё – таки он больше нуждался в помощи, хотя и старался быть сильным.
Я нашла его сразу за крыльцом. Он стоял спиной ко мне, одной рукой держась за угол, а второй схватившись за грудь, и старался глубоко дышать. Судя по всему, приступ тошноты у него ещё не прошел. И мне так захотелось его пожалеть... Я погладила парня по плечу.
-Петечка, миленький, тебе плохо, да?
-Фу, слава Богу, отпустило. Ну, нельзя же так... слушай, я даже не знаю, какое мне слово тут подобрать. Большей мерзости, чем эта, я никогда не встречал. Я же теперь заснуть не смогу, как закрою глаза, так перед лицом появляется вот это, – он замахал руками и запрыгал на месте, изображая ведьму, – о, слушай, Марин, да у тебя волшебные руки, как ты ко мне прикоснулась, так сразу тошнота прошла.
-Ну, так... – я развела руками, – если что, обращайтесь.
-Слушай, Марин, ты меня извини, но мне после такого нужно расслабится, можно я домой пойду? Ты не обидишься?
-Честно? Нет, у меня и без тебя много дел. У меня книги ведовские не читаные валяются, так что не обижусь, иди.
-Так это... ты меня отнеси...
-Чего? – я начала не поняла его, а потом расхохоталась, – Петь прости, точно... – я взяла его за руку, – тебя куда, к родному компьютеру или к маме?
-А есть что пожрать? - вдруг, совсем неожиданно спросил он.
И я поняла, что за чередой всех этих событий я и забыла, когда в последний раз ела...
-Эмм, это... Слушай, Петь, здесь где – то Марьина скатерть самобранка была... Главное, чтобы её Григорий не испортил, и чтобы эта скатерть не была с вонючей кашей.
-Я бы, наверное, уже и вонючей каши сожрал, - Петька погладил живот, и я действительно услышала, как он заурчал.
-Нет, уж, спасибо, я предпочитаю блины, – проворчала я и отправилась в сени, где лежали остатки Марьиной роскоши, которые я собрала в доме, после погрома Григория. Аккуратно перекладывая свёрнутые куски ткани, наконец добралась и до скатерти, и обрадовавшись, в нетерпении развернула её, – вот она, родимая, нашлась.
Я так была рада этой находке, что от радости поцеловала её, затем, выйдя во двор, аккуратно вытряхнула и отнесла в дом. Застилая на стол, я бережно погладила её, и, надеясь, что с ней всё хорошо, от души попросила:
-Милая, дай нам, пожалуйста, попить, поесть.
Мне показалось, что скатерть зашевелилась, а может быть её тронуло сквозняком, но в следующее мгновение на столе появился большой чугунок с борщом, миска с пампушками, пахнущими чесноком, хороший кусок сала, ломоть домашнего хлеба, и большой деревянный жбан. Я не удержалась и тут же понюхала его содержимое.
-Пахнет квасом, – проконстатировала я, после того, как поводила носом, – эх жаль, посуды у нас нет. Петь, подожди, я сейчас метнусь за тарелками и ложками.
Я даже не успела договорить, как на столе появились три глиняные миски и деревянные ложки, а в чугунок шлёпнулся половник.
-Ну, до чего же замечательная скатерть, – ахнул Петька, – да ей просто цены нет. Слушай, а почему она поставила три миски?
-Не знаю, - я пожала плечами, может, кто сейчас припрётся в гости, может, Григорий придёт.
Никто в гости не пришел, но, как только я разлила по мискам борщ, в дверях появился медвежий нос. Он сначала тщательно понюхал воздух, затем исчез, и на пороге тут же появился Кирюша.
-А это что тут у вас такое, а можно попробовать мне?
-Ну, вот и хозяин третьей миски появился, – обрадовался Петька, – давай, Кирюха, заходи.
Они быстро освободили в сенях лавку от вещей, поставили её к столу, и чинно уселись рядом, как лучшие друзья. Кирюша сразу потянулся носом к чугунку.
-А чем это так вкусно пахнет? – ещё раз спросил он.
Я налила ему полную миску и провела над ней рукой, остужая еду. Петька удивлённо посмотрел на неё, но ничего сказал, и схватился за ложку.
Ели они тоже как два брата, не очень отличаясь, друг от друга, давясь, хлюпая, чавкая и брызгая во все стороны борщом. Глядя как с миски исчезают пампушки, я даже немного испугалась, что останусь голодной, поэтому решила не зацикливаться на воспитании и культуре еды и тоже схватилась за ложку. Борщ был настолько изумительным, что я сама чуть не зачавкала.
Покончив с едой, и отвалившись от стола, мы поблагодарили скатерть от всей души и попросили оставить квас на потом. Как ни странно, но она исполнила нашу просьбу, убрав посуду и оставив жбан и кружки на столе.
-А раньше такого не было, – вдруг подал голос медведь, - раньше мы такого не ели.Она нам только блины давала, и крынку сметаны.
-Может, мы перепутали, и это не Марьина скатерть, а моя? – предположила я, и тут же сама себе ответила, – хотя, какая разница, всё равно чудно. Моя тоже борщи не варила, только выдавала полбу, да кислое молоко. Может, нам её подменили?
-Угу, – усмехнулся Петька, – кто – то так зажрался, что поменял вонючую кашу с кисляком на борщ с пампушками, извращенец...
-М-да, согласна, не то что глупая, дебильная идея. Но, других у меня нет... совсем...
-А может, всё дело в отношении? – робко подал идею медведь.
-В каком таком отношении? – не поняла я.
-Ну, ты очень хорошо к ней относишься, – попытался объяснить медведь, но, видно ему не хватило слов.
-Так как же к ней плохо относится, если она наша кормилица и поилица – я ласково провела по скатерти, и на ней тут же появилось большое блюдо с красными яблоками. Их аромат сразу же начал расходится по дому, – посмотри какая умница, – я от души похвалила её. На столе появилась черешня, – хватит, хватит, милая, я же не для того, чтобы ты нам что – то давала, а просто из-за того, что мы очень благодарны тебе. А яблоки мы обязательно съедим, только попозже, мы слишком много съели, уж очень у тебя борщ был хорош.
-А можно мне пару яблок взять? – Петька как в школе, за партой, поднял руку.
-Да, бери, чего ты меня спрашиваешь, – фыркнула я, парень робко взял три яблока и тайком зыркнул на меня, – что, домой? – спросила я его, тот быстро закивал головой, - Кирюш, отнеси его пожалуйста в дом Лагача, попросила я медведя. Тот по военному приложил лапу к голове, схватил Петьку и исчез, – о, Господи, не дом, а дурдом какой – то, спасибо тебе, дорога, выручила, – вздохнула я, погладила скатерть рукой и пошла в спальню.
Когда я прилегла на кровать, то вдруг поняла, что этот безумно суматошный день, наконец закончился. Впечатления от этого дня были двоякими, с одной стороны были сплошные разочарования, и я злилась на Петьку за испорченный наряд, но в финале скатерть приятно удивила и сделала этот день. Всё плохое тут же улетучилось, когда я подумала о ней.
-Всё – таки интересная штука, эта скатерть, и мне кажется, что в ней присутствует невероятный интеллект, ну и характер тоже. Марья просто относилась к ней небрежно, как к обычной вещи, пренебрежительно, вот и она отвечала тем же, кормила нахалку блинами со сметаной. Наверное, в её понятии это была самая простецкая еда. Хотя, я бы, например, сунула этой ведьме сухой кусок хлеба и головку лука. Кажется, именно такой раньше была крестьянская еда. А может быть, скатерть намекала Марье на то, чтобы та знала своё место? Блин, опять меня занесло не туда. Сейчас опять дофантазируюсь, и снова приду к выводу, что все мы тут инопланетяне, кроме Петьки, конечно. Петька у нас из местных обезьян...
Я не знаю, долго ли я спала, или только задремала, на поляне время шло иначе, и солнце садилось по своему, индивидуальному расписанию, но проснулась я от громкого хруста и чавканья. Сразу сообразив, что это медведь ест яблоки, я, не вставая с кровати, громко кашлянула, намекая на толстые обстоятельства. Но, похоже, медведь меня не понял, потому что замерев на минуту, он снова принялся жевать. Наверное, они были очень вкусными, эти яблоки, и мне тоже захотелось их попробовать. Я тихонько встала с кровати и на цыпочках прошла в горницу.
То, что я увидела там, пожалуй, на тот момент, было самым необычным и диковинным в мире ведовства, с которым пока я была едва знакома. Они не заметили меня, и поэтому, как ни в чём не бывало, продолжили между собой общение. Медведь сидел на полу у стола, и щурясь от удовольствия, жевал яблоко. Скатерть, как будто бы за ним наблюдая, покачивала свисающими со стола уголками с кисточками. Как только медведь переставал жевать и вопрошающе смотрел на скатерть, та роняла с тарелки яблоко, оно катилось по столу до края, затем, слегка подпрыгнув, падало вниз, прямо в Кирюшкину пасть, и тот снова начинал жевать.
-Абалдеть, фантастика, – я не выдержала и высказала своё восхищение, прервав их странную идиллию, – вы что, понимаете друг друга?
-Нууу,- промямлил медведь, – так, совсем чуть чуть.
-А ты можешь её кое о чём спросить? – я решила взять быка за рога и всё – таки добиться ответа на интересующий меня вопрос.
-Ты и сама можешь задать ей свой вопрос, – хмыкнул медведь, – хотя я и сам догадываюсь, в чём он заключается. Почему она кормила одними блинами Марью, да?
-Угу, – промычала я в знак согласия, хотя вопрос на самом деле у меня был совершенно другой.
Вообще – то я хотела спросить, не искусственный ли она разум, и не знакома ли она с инопланетными технологиями, но спрашивать не стала, передумала. Побоялась, что если это действительно не так, то примет меня этот скатёрный разум за сумасшедшую, и больше не будет так вкусно кормить.
-И всё – таки, коза вас всех задери, откуда возникают такие феноменальные создания? – проворчала тихо я.
-Какое здание? – удивился Кирюша, услышав краем уха мои слова, – здание тут не причём. Я и сам тебе могу это сказать. Она сама виновата. Дай да дай, дай да дай, а сама ни разу с бедной крошки не смела
-Я не поняла, так она что, триста лет не стирала её что ли?
-Ну, да. Да, что там стирала, она со стола даже не снимала её, хоть бы раз за триста лет хорошенько вытряхнула.
-Ну, наверное, у неё на это были свои причины, – предположила я, но скатерть недовольно дернула уголками с кисточками, а медведь насмешливо фыркнул, – слушай, а может её в нашем ручье постирать, – почему – то именно в этот момент, мне в голову пришла странная идея.
Со скатерти мгновенно всё исчезло, и я с изумлением стала наблюдать, как она аккуратно, сама сложилась в четыре раза. Кирюша разочарованно посмотрел на стол, тяжело вздохнул и молча направился к выходу.
-Вообще -то, - начала, было, говорить я, но опять замолчала, косясь на скатерть, а потом махнула рукой, – а, да ладно, почему бы это не сделать сейчас.
Когда я вышла из дома, день уже закончился, солнце давно ушло за горизонт, а на небе сияла полная луна. Спасть хотелось ужасно, но я опять влипла в странную историю, героиней которой оказала обычная скатерть - самобранка.
-Марина, ну что ты за человек такой, мягкосердечный, - сказала я сама себе, и кинув скатерть на плечо, побрела по тропинке к ручью, – дожилась, тобой уже руководит даже скатерть. Ну нельзя же у всех идти на поводу. Ночь на дворе, а ты как дура идёшь к ручью. Ну, вот что ты там сейчас настираешь? Хотя, с другой стороны, время для стирки самое подходящее. Сейчас быстренько выстираю её, а к утру она просохнет.