Бόльшая часть споров вокруг гл. 21 связана с тем, считать ли её частью Евангелия от Иоанна. Одни комментаторы рассматривают её как приложение, эпилог, постскриптум, или как дополнение к основной книге. По мнению других, эта глава является самостоятельным произведением, независимым от первоначального Евангелия и добавленным позднее кем-то другим, не Иоанном. Некоторые считают главу 20 (особенно в свете стихов 30 и 31) достаточным завершением повествования, целью которого было показать, что Иисус есть Христос, Сын Божий, тогда как глава 21 является Эпилогом, симметричным Прологу в 1:1–18. Выдвигаются два основных аргумента против принадлежности Ин. 21 к первоначальному манускрипту: Ин. 20:30, 31 звучит как полноценное окончание; содержащиеся в гл. 21 уникальные слова больше нигде в настоящей книге не встречаются.
Во-первых, 20:30, 31, бесспорно, является кульминацией этого евангелия. Иисус воскрес, явился ученикам и другим людям, символически закрепил Своё обещание Святого Духа, дал ученикам Своё поручение. Всё это указывает на то, что рассказ о служении Иисуса подошёл к своему концу. Однако то, что читатель считает окончанием повествования, может не совпадать с авторским видением. В качестве примера может служить 1 Ин. 5:13, созвучный Ин. 20:30, 31: «Это написал я вам, верующим во имя Сына Божьего, дабы вы знали, что вы, веруя в Сына Божьего, имеете жизнь вечную». Эти слова звучат прекрасным завершением для первого послания Иоанна. Однако 1 Иоанна ими не заканчивается; автору ещё было что сказать своим читателям. Подобным образом, Иоанну было что ещё сказать и в гл. 21 своего евангелия. Последнее явление Иисуса было не для того, чтобы произвести ещё больше веры в Его воскресение из мёртвых, но чтобы показать, что данное ученикам поручение направлено на спасение мира. Эдвин Хоскинс отмечает:
«…благая весть христианства завершается так, как должна: не явлением воскресшего Господа ученикам и их верой в Него, но заверением, что благодаря их миссии в этом мире, которую Он им вверил и наделил их властью для её выполнения, многие люди в этом мире спасутся».
Далее Хоскинс говорит, что все Синоптические Евангелия помещают это поручение или миссию почти в конец повествований. Иоанн сохраняет верность этой модели, при условии, что гл. 21 является частью изначальной книги.
Во-вторых, по подсчётам исследователей в гл. 21 содержатся двадцать восемь греческих слов, которые нигде больше в евангелии от Иоанна не встречаются. Однако многие из этих слов относятся к специфической теме, особенно в ст. 1–14. Кроме того, главе 21 присущи слова и стилистические особенности, характерные для первых глав настоящего евангелия. Как уже отмечалось, автор предпочитал использовать синонимы вместо того, чтобы повторять одни и те же слова (см. 21:15–17). В этой главе также находится двойное утверждение амэн, амэн («истинно, истинно») в ст. 18, так же, как и другие привычные выражения Иоанна («Симон Пётр», «Фома, называемый Близнец», «Нафанаил», «огонь [из древесных угольев]»). Особого внимания заслуживает конструкция ст. 19: «Сказал же это, давая разуметь, какой смертью Пётр прославит Бога», которая практически повторяет конструкцию 12:33: «Это говорил Он, давая разуметь, какой смертью Он умрёт». А. Пламмер называет ряд лексических и грамматических особенностей, подтверждающих, что эта глава была написана тем же автором, что и остальное евангелие. Подобные наблюдения вынудили признать даже тех исследователей, которые считают, что гл. 21 была написана иным автором, а не Иоанном, что «лингвистические и стилистические соображения… сами по себе не являются достаточными, чтобы однозначно утверждать, что [гл.] 21 была написана иным автором» (Барретт).
Хотя лингвистические свидетельства являются ненадёжным средством для установления авторства гл. 21, в сочетании с другими доказательствами они приводят к выводу о том, что эта глава является неотъемлемой частью настоящего евангелия. (1) Нет никаких текстуальных свидетельств о том, что Евангелие от Иоанна когда-либо не включало в себя главу 21. Если бы эту главу добавили позднее, об этом сохранились бы какие-то текстуальные свидетельства, но их нет. (2) Подобно тому, как Пролог подготавливает читателя к великим темам, раскрывающимся в главах 1—20, так и Эпилог подводит итог настоящему евангелию, показывая, что труд, для которого Отец послал в мир Иисуса, продолжат Его ученики. (3) Пётр был не только восстановлен в статусе ученика Иисуса после того, как трижды отрёкся от Него, но ему было дано поручение следовать за Иисусом. Содержащийся в 21:15–23 диалог является решением незавершённого дела и содержит пример для будущих верующих. (4) Тайна личности любимого ученика и автора настоящей книги — а также любые недоразумения о его жизни до возвращения Иисуса — раскрыта. По этим причинам Эпилог следует считать изначальной частью Евангелия от Иоанна.
К концу гл. 20 Иоанн достиг своей цели предоставить доказательства, чтобы уверовать в Иисуса как Христа, Сына Божия. Главу 21 следует рассматривать как ободрение для тех, кто уверовали, дабы они продолжали следовать за Иисусом.
“После того опять явился Иисус ученикам Своим при море Тивериадском. Явился же так: были вместе Симон Пётр, и Фома, называемый Близнец, и Нафанаил из Каны галилейской, и сыновья Зеведея, и двое из учеников Его. Симон Пётр говорит им: «Иду ловить рыбу». Говорят ему: «Идём и мы с тобой». Пошли и тотчас вошли в лодку и не поймали в ту ночь ничего. А когда уже настало утро, Иисус стоял на берегу, но ученики не узнали, что это Иисус. Иисус говорит им: «Дети! Есть ли у вас какая пища?» Они отвечали Ему: «Нет». Он же сказал им: «Закиньте сеть по правую сторону лодки — и поймаете». Они закинули и уже не могли вытащить сеть от множества рыбы. Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: «Это Господь». Симон же Пётр, услышав, что это Господь, опоясался одеждой, ибо он был наг, и бросился в море. А другие ученики приплыли в лодке, ибо недалеко были от земли — локтей около двухсот, таща сеть с рыбой” (Ин. 21:1–8).
Стихи 1–3. Ранее Иоанн сообщил о двух явлениях Иисуса ученикам (кроме Его явления Марии Магдалине в 20:11–18). Первое явление было десяти ученикам из двенадцати (20:19–23). Второе — когда к ним присоединился Фома (20:24–29). Заключительная глава книги Иоанна открывается рассказом о третьем и последнем явлении Иисуса в этом евангелии, в этот раз семи ученикам (21:1–14). Это самый длинный рассказ о явлении Иисуса в Галилее после Его воскресения. Фраза «после того» (21:1) несколько раз используется в книге Иоанна в качестве связки. В Современном Переводе написано «после этого», а в Международном Библейском Обществе и Новом Русском Переводе — «позже». Эта фраза относится к замечаниям общего характера, указывая, что Иоанн собирался рассказать о том, что произошло спустя какое-то время.
По прошествии нескольких дней после праздника Опресноков ученики оставили Иерусалим и вернулись в Галилею. Здесь «опять явился Иисус» (эфанеросен хеаутон) — буквально, что Он открыл Себя — «ученикам Своим при море Тивериадском». Слово «опять» (палин) указывает, что речь пойдёт о другом явлении ученикам после воскресения. «Море Тивериадское» является вторым названием Галилейского моря. Глагол «явился» (фанероо), который в этом стихе используется дважды, встречается в книге Иоанна девять раз в контексте действий Иисуса. Три раза этот глагол встречается в книге Марка, тогда как Лука и Матфей вообще его не используют. «Он имеет общее значение появления из тьмы или мрака, а Иоанн использует его в конкретном значении явления божественного на земле». Это поствоскресное явление, подобно остальным явлениям в настоящем евангелии, было по воле Иисуса и Его откровением.
Пётр назван полным именем «Симон Пётр» в 21:2, так как это первое упоминание о нём после того, как он вошёл в гробницу и увидел там лежащие погребальные пелены в 20:6. То, что он назван первым, вполне ожидаемо. Затем упоминается Фома, и снова добавлено: «называемый Близнец». Третий и последний названый по имени ученик — это Нафанаил, о котором мы не слышали с 1:45–51. Здесь впервые сказано, что он был из Каны, где Иисус совершил два Своих первых чуда (2:1–11; 4:46–54). Следующие два ученика представлены как «сыновья Зеведея», что непривычно для Иоанна. Хотя в этой книге они не называются по именам, нам известно, что это были Иаков и Иоанн (Мф. 4:21), «товарищи Симона» по рыбной ловле (Лк. 5:10). Завершают список «двое других из учеников Его», чьи имена не называются. Высказывались предположения, что этими учениками были Филипп и Андрей, которые обычно упоминаются в связке в этой книге (см. 6:7–9; 12:22). Если это так, и если Нафанаил и Варфоломей — это один и тот же человек, тогда упомянутые семь учеников соответствуют первым семи ученикам из Мф. 10:2–4. Согласно этой точке зрения, при этом явлении отсутствовали Матфей, Иаков, сын Алфея, Симон Зелот, и Фаддей (также известный как «Иуда, сын Иакова»; Лк. 6:16). То, что ученики «были вместе», показывает, что они сохранили своё товарищество после смерти Иисуса и держались вместе в Галилее.
В полном соответствии со своей натурой Пётр взял на себя инициативу и сказал: «Иду ловить рыбу» (21:3). Шесть учеников решили пойти с ним. Среди комментаторов нет единого мнения, вменять ли Петру и его товарищам вину за то, что они вернулись к рыбной ловле, или нет. Некоторые относятся к этому факту крайне отрицательно. Например, Эдвин Хоскинс пишет: «Перед нами картина полного отступничества, являющаяся исполнением сказанного в [16:32]». С ним согласен и С. Барретт: «Просто немыслимо, что после всего, что произошло в [главе] 20, Пётр и его собратья-ученики решили вернуться к своему прежнему занятию». Рэймонд Браун более сдержан в своей оценке, говоря, что это свидетельствует «скорее о бессмысленной деятельности, предпринятой в состоянии отчаяния».
Некоторые толкователи благосклонно относятся к тому, что ученики вернулись к рыбной ловле. Ф. Брюс, считающий, что Пётр не пренебрёг данным ему поручением, вернувшись к своему прежнему занятию, пишет: «Для него было лучше провести это время, используя его с пользой, чем ожидать в праздности». Этот взгляд разделяет и Джордж Бизли-Мюррей: «Даже несмотря на распятие и воскресение Иисуса, Его ученикам по-прежнему нужно было что-то есть!»
Положительное толкование более точно передаёт поведение учеников. Они вернулись в Галилею не для того, чтобы заняться рыбной ловлей; они вернулись, потому что это велел им сделать Иисус (Мф. 28:10; Мк. 16:7). Прибыв туда, они ждали дальнейших наставлений от Иисуса. Эти мужчины были рыбаками, и рыбная ловля была для них способом заполнить своё время. Кроме того, им нужны были пища и деньги, чтобы позаботиться о своих насущных потребностях. Хотя им очень не хватало их Господа и Учителя, ученики не стали погружаться в уныние, отказавшись от всякой надежды. В конце концов, они уже видели воскресшего Иисуса (Лк. 24:34; 1 Кор. 15:5). Тот факт, что Пётр бросился в воду, услышав от товарища, что стоящий на берегу человек был их воскресшим Господом (21:7), показывает, что он не сомневался, что это был Иисус и хотел быть с Ним.
Это событие является ещё одним доказательством, что в 20:22 на учеников не был излит Святой Дух. Мысль о том, что, получив полной мерой Святого Духа, Пётр и другие ученики вернулись бы к рыбной ловле, просто нелепа.
Ученики «вошли в лодку», как они делали это раньше; но «не поймали в ту ночь ничего». Ночь была лучшим временем для рыбной ловли. Возможно, то обстоятельство, что они «не поймали ничего», было непривычным для них, на что указывает начальная позиция в греческом тексте слова экейнэ, акцентируя «в ту ночь». Манера повествования напоминает нам о том случае, когда Пётр и его товарищи «трудились всю ночь и ничего не поймали» (Лк. 5:5).
Стихи 4–6. Рано утром (прои), при первом свете, ученики увидели, что кто-то стоял на берегу (21:4). Они не узнали в этом человеке воскресшего Иисуса. Это не значит, что они не видели Иисуса после того, как Он воскрес, так как это было уже третье Его явление им. Возможно, как и в других случаях, когда глаза учеников «были удержаны, так что они не узнали Его» (Лк. 24:16) в воскресшем теле, и в этот раз они не узнали преображённого Иисуса (см. 20:14). Принимая во внимание ранний час, расстояние от лодки до берега и усталость учеников, вероятно, они просто не могли разглядеть Иисуса.
Непривычное обращение «дети» (паидиа) в 21:5 отличается от более обычного слова с значением «дети» текниа, которое использовал Иисус во время Прощальной беседы (13:33). Первый вариант представляет собой разговорную форму, близкую по значению к «ребята». Иногда текниа используется как ласковое обращения среди близких людей, хотя в целом эти два слова могут быть взаимозаменяемы. Некоторые комментаторы считают, что, обратившись к ученикам текниа, Иисус сразу же раскрыл бы Свою личность, поэтому Он использовал более нейтральное слово. Однако, как отмечает Рэймонд Браун, «по этой логике, следовало бы искать точные арамейские эквиваленты» этих греческих слов.
Позвав учеников, Иисус спросил их, есть ли у них «какая пища» («рыба»; Международное Библейское Общество, Новый Русский Перевод). Слово просфагион, переведённое в Синодальной Библии как «пища», больше нигде в Новом завете не встречается, изначально означая «приправа, которую едят [с] хлебом» (Бауэр). Со временем оно приобрело значение «рыба», и в некоторых контекстах употреблялось как эквивалент опсарион, слова для названия «рыбы», которую Иисус жарил на огне (21:9, 10). Этим словом обычно называли что-либо съедобное. Возможно, Иисус при этом имел в виду рыбу или так Его вопрос поняли ученики. Его вопрос был сформулирован так, чтобы на него ответить отрицательно, дословно звуча как: «Вы ведь ничего не поймали, чтобы поесть, не так ли?» Их ответ был «Нет».
Затем Иисус велел ученикам закинуть сеть по правую сторону лодки, заверив их, что они в этот раз они поймают рыбу (21:6). Хотя в греческой культуре правая сторона считалась счастливой, Иисус выбрал её не по этой причине. Иисус знал, что справа от лодки находился большой косяк рыбы. Он продемонстрировал Своё сверхъестественное знание как о неудаче учеников во время ночной рыбной ловли, так и о том, где они поймают много рыбы. Эти рыбаки сделали, как им было сказано.
Если они знали, что это был Иисус, тогда их послушание имело смысл (см. Лк. 5:1–11); но почему они послушались незнакомого человека? Возможно, они подумали, что он увидел косяк рыбы, который они не заметили из своего положения. Не поймав ничего за всю ночь и будучи уставшими, они могли решить, что ещё одна попытка не помешает. Как бы то ни было, они сделали то, что им было велено. После этого они «уже не могли вытащить сети от множества рыбы». Огромное количество рыбы (числом 153; 21:11), которое они с трудом тащили, было свидетельством чуда.
Стихи 7, 8. Этот огромный улов, вероятно, вызвал в их памяти воспоминание о похожем событии тремя годами раньше, когда Иисус призвал Своих первых учеников стать «ловцами человеков» (Лк. 5:1–11). По крайней мере, так было с учеником, которого любил Иисус, и который крикнул Петру: «Это Господь». Его восклицание созвучно признанию в 20:18, 25 и 28. Подобное понимание было характерно для любимого ученика, который отличался быстрым духовным прозрением. Как погребальные пелены в пустой гробнице убедили его в том, что Иисус воскрес из мёртвых (20:7, 8), так и невероятный улов помог ему увидеть за этим чудом своего Господа.
Если любимый ученик умел быстро проникать в духовную суть вещей, то Петру была свойственна импульсивность. Едва он услышал восклицание Иоанна о личности незнакомца на берегу, как «опоясался одеждой, ибо он был наг, и бросился в море». Фраза «ибо он был наг» (гимнос) может означать как то, что он был обнажённым, так и то, что он был едва одет. Глагол диазонними, переведённый как «опоясался» может означать, что он «обвязал себя одеждой» или «скорее всего, что он поднял полы одежды, закрепив их поясом, чтобы они не стесняли его движений» (Браун). Этот же глагол, который встречается только в книге Иоанна, использовался в рассказе о том, как Иисус опоясался полотенцем прежде, чем омыть ноги ученикам (13:4, 5). Возможно, на Петре вообще тогда ничего не было надето, либо была только бедренная повязка. Он взял свою «одежду» (эпендитэс), хотя она была бы помехой при плавании, чтобы предстать перед своим Учителем в пристойном виде. Всё-таки нам представляется более логичным, что он был одет в верхнее платье, но поднял его края, закрепив их верёвкой или поясом, чтобы было легче плыть. Затем он бросился в воду.
Пётр поплыл к берегу, в то время как «другие ученики приплыли в лодке… таща сеть с рыбой». Расстояние до берега составляло «локтей около двухсот», то есть около девяноста метров (один локоть равнялся сорока пяти сантиметрам). В похожей истории в Лк. 5:1–11 рыбы было так много, что, когда её подняли в лодку, та стала тонуть. В этот раз ученики решили не рисковать и тащили сеть рядом с лодкой.
