Канал "Историческое оружиеведение" продолжает цикл статей о том, как ветераны Великой Отечественной войны оценивали свое оружие. И сегодня поговорим о снайперской винтовке и подготовке снайпера (ссылка на статью о ПТР и пулемете Максима будут в конце). Воспоминания ветеранов взяты с сайта "Я помню".
Небольшое введение
Лично я познакомился с работой советских снайперов лет 15 назад, недалеко от Велижа, что в Смоленской области, когда мне в руки попалась немецкая каска с аккуратным отверстием немного выше и чуть левее козырька. Найдена она была, естественно, вместе с бывшим хозяином.
Кстати, считается, что именно в январе - феврале 1942 года и именно с боев под Велижем подготовка снайперов в РККА стала принимать массовый характер.
Об обучении
Если будущий снайпер проходил подготовку в специальной снайперской школе, как, например, в 12-й окружной школе отличных стрелков снайперской подготовки (Бузулукский бор, 1943 год), то практически все занятия так или иначе касались именно снайперской подготовки.
Так, Виктор Щербаков, учившийся в этой школе вспоминал:
"К примеру, изучаем тактику – и тактика тоже с уклоном в снайперское дело. Допустим, если часть обороняется, я должен выдвинуться на нейтральную полосу в ночное время, выкопать себе окоп и замаскировать его так, чтобы никто не видел. Этот наблюдательный пункт я занимал с наступлением темноты и покидал его обязательно тоже в темноте. Вел журнал наблюдения: что видел, во сколько, по каким ориентирам. Или, к примеру, действия снайпера-"кукушки" тоже отрабатывали".
При этом при изучении действий "кукушки"
"я, как снайпер-«кукушка», должен был сутки, от темноты до темноты, просидеть на дереве, и когда снимали меня, у меня ноги ничего не чувствовали. Мало того, я должен был записать, что и кого видел, и отчитаться. Не отчитался – получил взыскание".
Много времени уделялось практической стрельбе, хотя дистанции стрельбы в разных школах были разными.
Так, все тот же Виктор Щербаков вспоминал:
"Много стреляли. Количество не могу сказать, но, во всяком случае, два раза в неделю мы на полигоне стреляли. Начинали стрельбу с головной мишени, которая выставлена на 100 метров, потом грудная на 200-250 метров, потом поясная на 300-350 метров, и в конце ростовая на метров 600-800".
С его воспоминаниями согласуются воспоминания Петра Солдатова, обучавшегося в конце 1942 года во 2-й Московской окружной школе отличных стрелков снайперской подготовки (Кулебаки, Горьковская область):
"Нас готовили грамотные и толковые офицеры. Учили снайперскому делу: как ползать, как занимать позицию. Но больше всего стрелять учили, надо уметь метко бить, а это не так-то просто... На стрельбище каждый день водили. В первый раз на огневой рубеж нас привели, мишени стоят в 400 метрах. Приказывают вести огонь по мишеням, нас четверо, каждому определили свою мишень. После пяти выстрелов раздается команда: "Отбой!" Дальше надо бежать к мишеням, чтобы проверять, кто как попал. Но сразу не подходишь, сначала командир учебного взвода смотрит результаты стрельбы. Если не попал, то тут же раздается команда: "Кругом! По-пластунски на рубеж!" И ползешь туда. Второй раз после такого ползания обязательно попадешь!".
О хорошей подготовке говорил и Михаил Чечетов, обучавшийся в 30-й окружной снайперской школе весной - летом 1944 года:
"Больше всего нас тренировали без выстрелов - как правильно прицелиться, как правильно надавить на курок. Но и стреляли часто. Может даже каждый день. И боюсь сейчас соврать, но, по-моему, всегда стреляли на одну дистанцию – сто метров. Но зато старались научить так, чтобы каждый из нас мог дважды подряд попасть в одну точку. Это считалось признаком класса. А я до этого из винтовки никогда не стрелял, поэтому пришлось выкладываться на все сто. Постепенно результаты становились все лучше, лучше, лучше, так и научился. И не только я, все хорошо стреляли.
Учили и каким-то хитростям. Учили подмечать малейшие изменения на местности. Было это вчера или нет? Окопались, замаскировались, тут появился знак – пулеметчик или что-то еще. Фиксируем в тетрадь. Через какое-то время он меняет позицию, мы опять фиксируем".
А вот, к примеру, Василию Корзанову снайперские хитрости объяснили только уже на фронте, на курсах снайперов, хотя до этого обучался в снайперской роте около полугода (до весны 1944 года). Но, по его словам,
"По сути дела, весь наш преподавательский состав в снайперском деле ни хрена не смыслил. Поэтому изучали мы в основном материальную часть оружия. В нашем случае это были старые винтовки-трехлинейки образца, если я не ошибаюсь, 1898-го года (так в тексте - ИО). Честно говоря, вся наша учеба не имела для нас никакого значения. Ведь за все время пребывания в этой учебке мы не сделали ни одного выстрела и не истратили ни одного патрона. Больше всего времени уделялось строевой подготовке. Как говориться, выше ножку и так далее. Кроме того, у нас проходили занятия по тактике. Фактически эта тактика ничего из себя не представляла, кроме постоянного шастанья по лесу. Что же касается снайперской тактики, то ее мы практически и не видели".
Об оружии
В большинстве прочитанных мною воспоминаний ветераны говорили, что были вооружены винтовкой Мосина в ее снайперском варианте.
Оружие было принято на вооружение в 1931 году и имело ряд отличий от винтовки обр. 1891/1930 годов: удлинили и загнули вниз рукоять стебля затвора, чтобы при перезарядке она не упиралась в прицел, поставили крепление под прицел, снизили чувствительность спускового крючка с 2,4 кг до 2 кг, уменьшили допуски при обработке ствола, самому стволу придавали сужение к обрезу. С оптическим прицелом прицелом огонь мог вестись на дистанцию до 1.000 м.
В целом об этом оружии отзываются только хорошо.
Несколько раз в воспоминаниях упоминалась и снайперская самозарядная винтовка Токарева обр. 1940 года.
Следует отметить, что хотя СВТ в снайперском исполнении перестали выпускать в 1942 году, тем не менее, именно эту винтовку получила Марина Бондаренко в марте 1944 года (при том, что в снайперской школе она училась на винтовке Мосина).
Отзывается о ней она только отлично:
"Это великолепная 10-зарядная винтовка. Стреляла очень точно".
И отдельно отмечала возможность быстро сделать второй выстрел из этой винтовки.
Хорошо о своей снайперской СВТ-40 отзывался и Петр Солдатов, хотя и не без нюансов:
"Это была хорошая винтовка, только много с ней возни, надо постоянно чистить. Если простую винтовку Мосина хоть в грязи валяй, то в СВТ-40 нужно старательно ухаживать за поршневой системой, там постоянно нагар образуется. Если много раз стреляешь, то чистить без конца надо".
И Михаил Чечетов говорит о том, что СВТ
"хорошие, но для снайперов не годятся. Легко засоряются, ведь приходится много ползать" (сам он учился стрелять и воевал с винтовкой Мосина).
Один раз попались воспоминания об использовании трофейной снайперской винтовки Маузера, в которой особенно запомнился, естественно, прицел:
"И восьмикратный прицел, все как на ладошке, не то что четырехкратный".
Следует отметить, что в некоторых снайперских школах обучающихся знакомили с немецкой снайперской винтовкой - об этом факте говорит Петр Солдатов.
Что рассказывали ветераны о снайперской тактике - поговорим позже.
Не пропустите!
Воспоминания о пулемете Максима можно прочитать здесь.
Воспоминания о ПТР можно прочитать здесь.
О снайперских винтовках Германии можно прочитать здесь.
Подписка, лайк и репост помогут развитию канала. Спасибо!
