В доме пахло сыростью и мышами, как часто бывает в деревянных домах, где никто не живёт. Дача - она и есть дача. Ржавая печка-«буржуйка», старая мебель, старая посуда, старый ламповый телевизор и прочий никому не нужный хлам, который жалко выбросить. Если не считать сидевшего за столом мужчину, то зацепиться взгляду там было не за что. Он сидел ко мне спиной, заслоняя собой то, что лежало на столе, но даже с это ракурса по характерному шелесту можно было понять, что человек перебирает какие-то документы. Подглядывать нехорошо, а быть пойманной на таком преступлении - ещё хуже, поэтому я почти сразу же вежливо прокашлялась, привлекая к себе внимание.
- Извините…
- О, мы перешли на «вы», - немедленно прозвучало в ответ, хотя этот наглый тип даже не соизволил ко мне повернуться. - Что, Никулины поведали тебе, что я местный олигарх и землевладелец, и мой статус сразу вырос? А ты в курсе, Машенька, что измерение отношения к человеку его статусом называется лицемерием?
- Вообще-то лицемерием называется кое-что другое, но пусть так, - сухо отозвалась я. - Я не ссориться пришла, а просто спросить. Вы ведь знаете, какой именно завод здесь будут строить?
- Никакой.
- Как это никакой, если во всех СМИ пишут…
- На заборах, Маша, тоже пишут, а за этими заборами, как правило, лежат совершенно неинтересные вещи, - он всё-таки повернулся ко мне, снял очки и положил их поверх синей файл-папки, которую, конечно же, закрыл, чтобы я не увидела содержимое. - Я тебя вспомнил. Ты у Немигайлова в агентстве работаешь. У вас там ещё парень такой неприятный есть… Костя, кажется.
- Никулины тоже считают его неприятным, хотя он очень даже хороший человек, - возразила я. - Если ваши мнения совпадают, значит, я не ошиблась. Вы против этой стройки, да?
- А ты с луны свалилась, да?
Прозвучало насмешливо и грубо, и где-то на уровне подсознания у меня появилось непреодолимое желание сделать этому человеку какую-нибудь пакость.
- Нет, я с дивана ночью свалилась, он у Никулиных очень неудобный, - язвительно огрызнулась я в ответ. - Почему вы со мной так разговариваете, будто я вам личное оскорбление нанесла? Да, я работаю в агентстве Немигайлова. Да, меня отправили сюда в командировку, но по ложной информации о клиентах, и этот вопрос уже закрыт. Я здесь сейчас не по работе, а по личной инициативе. Просто хочу своими глазами увидеть, насколько далеко может зайти алчная половина человечества в стремлении выжать прибыль даже из высохшего болота. Мост уже сломали, так что сомнений в серьёзности намерений новых хозяев этой земли у меня нет. Здесь три с лишним тысячи гектаров, можно целый город построить, а не просто какой-то завод. Да и не будет ничего на торфе и грунтовых водах стоять, Борис правильно говорит.
- Тебе-то до этого какое дело? - вопросительно приподнял Карпунин брови. - На выходных заняться нечем? Или за отдельную плату согласилась старикам по мозгам поездить, чтобы убедить их дом продать?
- А вам это зачем? - ответила я вопросом на вопрос, пропустив обидное предположение мимо ушей. - Вы с какой целью землю и дома в Лесном скупаете? Если хотите стройке помешать, то почему старушку из восьмого дома выселяете?
- Я никого не выселяю, - возразил он. - Александра Ивановна свой дом четыре года назад на продажу выставила, он просто до нынешнего времени никому не нужен был.
- Но Никулины сказали…
- Никулины много чего говорят, ты их больше слушай. Про меня тоже сказали, что я враг человечества?
- Вроде того, - пожала я плечами.
- А если я обратное скажу, ты кому верить будешь? Мне или им?
- Им, наверное, - не слишком уверенно предположила я. - Они странные, конечно, но мотивы их поступков хотя бы понятны. Они хотят сохранить свой дом, свою землю и провести остаток жизни здесь, в этом лесу. А вас я не знаю и не понимаю. Вы выкупили здесь всё, что только можно. Зачем?
- Чтобы это «всё, что только можно» не досталось другим, - последовал вполне логичный ответ. - Не знаю, ты только прикидываешься дурочкой несведущей или такая и есть, поэтому всё-таки скажу, так и быть. Перспектива строительства здесь промышленного комплекса уже вызвала серьёзный общественный резонанс. И дело даже не в том, что люди не хотят жить рядом с заводом, который непременно будет вонять, шуметь и делать вредные выбросы. Дело в том, что эта стройка невозможна ни юридически, ни фактически. Земля под лагерем находится в туристско-рекреационной зоне, там на любой сарай разрешение получать замучаешься, и перевод этого участка в другую категорию запрещён Лесным Кодексом. Охотхозяйство расположено на землях лесного фонда, и теоретически, если очень постараться, то назначение земли изменить можно, но строить промышленное предприятие рядом с рекреационной зоной никто не разрешит, это подсудное дело. Пруды по другую сторону дороги - это вообще отдельная тема. Там и водоохранная зона, и лесная - тоже проблемная ситуация. А под деревней ма-а-аленький кусочек земель населённых пунктов, и законы позволяют расширять границы населённого пункта за счёт лесных земель. При должном старании, наличии больших денег, хороших связей и весомых аргументов границы деревни Лесное можно расширить на все твои три тысячи гектаров, за исключением лагеря.
- А потом изменить земли населённых пунктов на промышленные и начать застройку? - сделала я вывод из его объяснений и нашла загвоздку. - Но лагерь-то останется.
- Не будет здесь никакого завода, Маш, - ещё раз повторил Карпунин. - Это фикция. Проект существует только на бумаге и частично согласован, но дальше этого дело не пойдёт.
- Откуда вы знаете?
- Это мой проект, - усмехнулся он. - Я его разработал, я вложил деньги в согласование документации на разных уровнях и огласку.
- Зачем?
- Чтобы привлечь внимание общественности к этим, как ты выразилась, гектарам леса. Есть человек, Маш, который хочет сделать то, о чём я только что говорил. Расширить границы деревни на всю ширину острова, взять в аренду бессрочно то, что под лагерем, и построить там частный санаторий с аквазоной, саунами и прочими радостями жизни. У него для этого есть и связи, и средства. В пределах границ населённого пункта можно вырубать деревья и вести строительство. Здесь будет большой, красивый, современный коттеджный посёлок со всей необходимой инфраструктурой, ландшафтным дизайном, парком развлечений, магазинами, небольшой частной клиникой, частным детским садом, ну и так далее. Все земельные участки и, соответственно, здания на них будут принадлежать одному человеку. Все здания и помещения - только в аренду, за исключением особняка, который будет построен именно здесь, где мы с тобой сейчас находимся. Здесь просто почва песчаная, она для такого тяжёлого здания очень хорошо подходит.
- А в особняке будет жить владелец всего этого маленького современного городка, - догадалась я. - Про промышленный комплекс звучало правдоподобнее, если честно.
- Ты просто не знаешь причин и нюансов, а мне они известны, - усмехнулся Мирон. - Человек, о котором я говорю, приходится мне родным братом.
- Ну, с амбициями у него точно проблем нет, а вот с психикой, похоже, не всё нормально. Ты бы не землю скупал, а психиатра для него хорошего нанял. Мания величия вроде бы лечится.
- Мы опять на «ты»? - губы мужчины растянулись в обаятельной улыбке. - Это я сейчас вырос в твоих глазах или, наоборот, упал?
- По-моему, вы вместе с братом оба больные на всю голову, - честно ответила я. - Если ты такой умный, то должен быть в курсе, что законы некоторым образом ограничивают количество земли, которая может находиться одновременно в собственности одного человека. У нас в регионе с этим попроще, конечно, но даже если исключить те несколько гектаров, которые занимает лагерь, всё равно получается слишком много. Границы населённого пункта расширяет муниципалитет, он же потом предоставляет землю, это нельзя обойти. Или твой братец намерен стать тут ещё и главой местной администрации, чтобы такие вопросы разруливать? Тогда он будет должностным лицом, а это вообще гемор с тотальным контролем. Можно мне присесть, да?
Карпунин кивнул на свободный старый стул, который выглядел убого, но оказался крепким и устойчивым.
- Маш, я не идиот, - снова усмехнулся он. - Я прекрасно понимаю, что его грандиозные планы начнут натыкатся на препятствия с первого же дня их реализации. Проблема именно в том, что он начнёт этим заниматься, разворотит тут всё и бросит, когда поймёт, что цель недостижима. Он не умеет вовремя останавливаться. Сейчас через вашего Немигайлова и Костика этого прощупывает возможность заграбастать лагерь, но там аренда, поэтому проблем не будет. Он сейчас на должности в областной администрации, ему нельзя всё это светить. Пока вокруг моего проекта продолжается шумиха, он будет держаться подальше от всего этого, чтобы не замараться, поэтому я скупаю участки, пока есть такая возможность. И дезинформацию по Клавдии Ильиничне я его осведомителям подкинул, так что твоё присутствие здесь - это моя заслуга, прости. Хотел, чтобы в вашем агентстве поняли, что здесь нечего ловить.
- Не боишься, что я всё это твоему братику расскажу? - обиделась я на последнее откровение.
- Он всё знает, поэтому нет, не боюсь.
- Это у вас такие забавные семейные игры, да? Игрушки друг у друга отнимать с детства привыкли? А то, что сейчас речь о живых людях идёт, ничего? Это вас двоих никак не беспокоит?
- Ты меня не слышишь, да? - нахмурился Карпунин. - Я ради этих стариков всё и затеял. Артур не будет с ними церемониться, у него разговор короткий. Их здесь остаётся-то двое всего. Клавдия Ильинична уже в таком возрасте, когда только родные стены и помогают, а Пётр Семёнович вообще никто, и искать его некому, если старик вдруг исчезнет. Сколько им той жизни осталось? Пять лет? Десять? У Артура контракт в следующем году истекает. Если бы я не выкупил эти участки, это сделало бы ваше агентство. Знаешь, что было бы дальше? Объединение, снос старых строений, строительство фамильного замка… И одновременно с этим - попытки прибрать к рукам всё остальное, но там тупик в плане законности, поэтому в перспективе будет только разочарование, недостроенный дворец и изуродованный лес. Землю, кстати, можно в собственность не на физлицо оформлять, а на фирму, поэтому планы у Артура не такие уж и бесперспективные. Он вполне может добиться того, чего хочет. А я хочу просто временной отсрочки этого всего, чтобы два старика спокойно дожили здесь отпущенные им годы. Когда они умрут, я просто перепродам ему эту землю, и пусть делает с ней, что хочет.
- То есть ты тратишь свои время и деньги, ставя брату палки в колёса, только ради того, чтобы Клавдия Ильинична и этот Семёныч, у которого конь… - нахмурилась я. - Почему?
- Потому что у нас с братом разные ценности, - пожал плечами Мирон. - Эта земля и так наша, Маш, пусть и не юридически. Тебе Никулины сказку рассказывали про барыню и сына лесника?
- Да.
- Ну так вот тот барин Мухин до того, как его волки здесь загрызли, успел жениться в третий раз и обзавестись наследниками. У него четверо детей было, не считая первой дочери. Это ещё при крепостном праве, чёрт знает когда. Я историю не очень люблю, даты не запоминаю, но Артур может не только их назвать, но и по именам всех наших предков перечислить. У него с детства на этом бзик. Даже знает точное место, где раньше усадьба Мухинская стояла. Я помню только, что после революции предков наших раскулачили, и у них вообще ничего не осталось, кроме этого куска леса. Тут тогда хутор был на три дома всего, деревня позже разрослась. Мухин от большевиков здесь спрятаться хотел, когда его раскулачивать пришли, но утонул в болоте, а жена его тогда беременная первенцем была. Вышла замуж за красногвардейца Карпунина, родила сына, дала ребёнку новую фамилию, ну и… Короче, мы с Артуром последние потомки в этой ветви, и у него в одном месте свербит от желания любым путём восстановить историческую справедливость, вернув землю, а я считаю, что главная ценность любого подобного наследия заключается в людях. Кстати, если будет желание, можешь в Вырвинске в краеведческий музей заглянуть, там по истории нашего рода целый архив.
- О-бал-деть… - только и смогла сказать я, потому что мозг решил, что для одного дня ему информации для переработки вполне достаточно. Ещё и хихикнула идиотски, не удержалась. - Ну тогда приятно познакомиться, потомок барина Мухина. Я тут вроде как наследница местной ведьмы-хранительницы, так что мы с тобой, похоже, каши не сварим. Этот лес Мухиных не любит.
- Ага, - согласился Карпунин. - Каши мы точно не сварим, в этом доме мыши всю крупу сожрали. И бомжпакеты тоже. Ты если в город ехать не передумала, могу подбросить до Мухино. Заодно по пути посмотрим, доломали уже мои умельцы мост или нет. Мост, кстати, был аварийный, поэтому всё законно и санкционировано.
- Ты больной, - констатировала я. - Вы тут все психи. И похоже, это заразно. Воздушно-капельным путём передаётся. Или через комариные укусы. Да, увези меня отсюда, пока я не спятила окончательно.
Оглавление:
