Валерий Подмаско
Сегодня принято публично высказывать сожаления по поводу распада Советского Союза. Когда эти сожаления искренние, они понятны: была великая держава и вдруг в мгновение ока развалилась без сопротивления, без возмущений, как будто всем было на нее наплевать. Лично у меня создалось впечатление, что тогда никто, по большому счету, ничего не понял. Большинство не то, чтобы было категорически за сохранение СССР, оно просто не верило в то, что все заявления о суверенитете союзных республик, в конце концов, приведут к крушению СССР. Когда все свершилось, в глазах людей читалось крайнее недоумение: «А что, так можно было?». Ни грусти, ни тем более радости от развала СССР не было: народ в какой-то момент как будто оцепенел от всего происходящего. Когда люди начали приходить в себя, они начали задавать вопросы: кто же все это сделал и главное – зачем?
Кто виноват? Прошло 30 лет, но вопрос о виновниках распада СССР все еще актуален. Действительно, кто же на самом деле виноват в развале коммунистической сверхдержавы? Мой ответ таков: СССР распался потому, что был крайне неустойчивым политическим образованием. Как только прекратился диктат и силовое давление союзного центра, он рухнул, в том числе и потому, что этот самый союзный центр умел только диктовать свою волю. Рухнула коммунистическая диктатура – рухнул и Советский Союз. По сути, распад СССР – это продолжение распада Российской Империи, в котором большевики и их идеология так сильно преуспели. В распаде СССР, в первую очередь, виноваты те, кто превратил Россию в СССР! Ведь распался не Советский Союз – распалась Великая Россия.
В своей национальной политике большевики руководствовались одной единственной принципиальной установкой: «Царская Россия была тюрьмой народов». Поэтому они делали все, чтобы освободить всех ее «узников» и подарить каждому узнику собственное «суверенное» государство или, как минимум, автономию в составе России. «Тюрьму народов» большевики ломали на куски, и в этом им помогали германские и австро-венгерские оккупанты, французские, британские, американские, японские и пр. интервенты, местные националисты и сепаратисты всех мастей и масштабов.
Несмотря на многочисленность заинтересованных лиц, процесс отламывания кусков от России был длительным и не всегда последовательным. Договор об образовании СССР (Союзный договор) 1922 года подписали всего четыре союзные республики (Белорусская ССР, Закавказская СФСР, Российская СФСР и Украинская ССР). На III Всесоюзном съезде Советов, проходившем в Москве в мае 1925 года, в состав СССР вошли Туркменская ССР и Узбекская ССР. Таджикская ССР, первоначально созданная как автономная республика в составе Узбекской ССР, приобрела статус союзной республики 5 декабря 1929 года. Азербайджан, Армения, Грузия приобрели статус союзных республик только 5 декабря 1936 года, а до этого они входили в Закавказскую СФСР. Казахстан и Киргизия стали союзными республиками тогда же. Латвия, Литва и Эстония – 21 июля 1940 года, Молдавия – 2 августа 1940 года. Но была еще и Карело-Финская ССР (КФССР), созданная 31 марта 1940 года путем преобразования Карельской АССР в союзную республику. В июле 1956 года она снова была преобразована в Карельскую АССР в составе РСФСР.
Обратите внимание: все эти «республики» являются частями одного и того же государства – Российской Империи. Даже «оккупированные Красной Армией» Латвия, Литва и Эстония – это тоже всего лишь части Российский Империи, которые до 1920 года никогда не существовали в независимом качестве, тем более в границах 1920-1940 гг. Исключение составляет часть территории среднеазиатских союзных республик, которые до 1917 года входили в состав двух протекторатов Российской Империи – Хивинского (Хорезмского) ханства и Бухарского эмирата. Хивинское ханство большевики «грохнули» в апреле 1920 года и создали вместо него Хорезмскую Народную Советскую Республику (ХНСР). 30 октября 1923 года Республика была переименована в Хорезмскую Социалистическую Советскую Республику (ХССР). Бухарский эмират был ликвидирован 2 сентября 1920 года, и вместо него была создана Бухарская Народная Советская Республика (БНСР). 19 сентября 1924 года БНСР была переименована в Бухарскую Социалистическую Советскую Республику (БССР). Однако ни Хорезмскую ССР, ни Бухарскую ССР в состав Советского Соза не включили. Я думаю, что два этих государственных образования со своей богатой историей не устраивали большевиков, потому что не отвечали большевистским критериям этничности любого государства. Большевикам для образования очередной «независимой социалистической республики» требовалась «титульная нация», а в Хорезмской и Бухарской ССР местами преобладали узбеки, местами – туркмены, местами – таджики. В итоге, на просторах Средней Азии появились уже упомянутые Туркменская ССР и Узбекская ССР с Таджикской АССР в составе.
Большевики создавали свои «союзные республики» по этническому признаку, по возможности улучшая их классовую структуру, как это было сделано с Советской Украиной, когда в марте 1918 года в ее состав по воле высшего партийного руководства загнали Донецко-Криворожскую и Одесскую советские республики (ДКРС и ОСР) с их промышленным пролетариатом. Таких «пролетарских вливаний» могло бы быть больше, если бы в Российской Империи было больше промышленных районов.
Справедливости ради следует признать, что большевикам все-таки удалось выйти за границы Российской Империи. В сентябре 1939 года СССР оккупировал, а затем аннексировал Восточную Галицию, передав ее Украинской ССР, и эта передача получила международное признание. В 1945 году по Потсдамскому соглашению с союзниками СССР получил часть Восточной Пруссии, ставшей Калининградской областью РСФСР, и Мемельланд (Клайпедский край), переданный Литовской ССР. Здесь же следует упомянуть и Курильские острова. По поводу Восточной Галиции и Клайпеды Запад молчит, а вот по поводу Калининградской области и Курильских островов слышится все больше голосов, требующих восстановления «справедливости».
«Право свободного выхода». С моноэтническими (в теории) республиками большевиков можно было бы смириться, если бы они не строили из них «Союз нерушимый» на очень странных юридических и политических основаниях. Вы знаете, о чем гласит статья 72 Конституции (Основного закона) Союза Советских Социалистических Республик 1977 года? Уточню: это последняя союзная Конституция.
Так вот, статья 72 Конституции СССР 1977 года гласит: «За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР».
Признайтесь: очень любопытное конституционное положение. Причем, самое интересное в том, что советская пропаганда не уделяла ему внимания, хотя эта статья содержит одно из принципиальнейших (!) положений советского конституционного права. Судите сами: Конституции СССР 1977 года предшествовала Конституция (Основной закон) СССР 1936 года, известная в народе как «сталинская». Открываем ее и находим статью 17. Читаем: «За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР».
Конституции СССР 1936 года предшествовал Основной закон (Конституция) СССР 1924 год. По логике жанра, эту Конституцию следовало бы называть «ленинской». Открываем, ищем. Находим статью 4 и читаем: «За каждой из союзных республик сохраняется право свободного выхода из Союза».
Но это еще не все. Первой Конституции СССР предшествовал Договор об образовании СССР 1922 года. Он был согласован и подписан 29 декабря 1922 года на конференции делегаций от съездов Советов четырёх республик: Российской СФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР и Закавказской СФСР. На следующий день 30 декабря Договор был утвержден I Всероссийским съездом Советов и в тот же день вступил в силу. Поэтому 30 декабря 1922 года считается днём образования Союза ССР.
Итак, открываем Союзный договор 1922 года, ищем, находим статью 25, последнюю статью Союзного договора. Читаем: «За каждой из союзных республик сохраняется право свободного выхода из Союза».
И самый первый аккорд большевистского гимна «нерушимому» союзу «республик свободных» – Декларация об образовании СССР, подписанная и утвержденная вместе с Союзным договором. Открываем Декларацию, находим абзац 10 и читаем: «…за каждой республикой обеспечено право свободного выхода из Союза…».
Договор о Союзе Суверенных Государств.А теперь перенесемся в начало 90-х годов прошлого века. 15 августа 1991 года был опубликован проект нового Союзного договора, рожденный в Ново-Огарево – подмосковной резиденции первого и последнего Президента СССР М.С. Горбачева. Проект предусматривал прекращение Союзного договора 1922 года со дня своего подписания «полномочными делегациями государств-участников». Опубликованная версия проекта была согласована представителями 9 союзных и 17 автономных республик. 18-21 августа 1991 года в Москве произошла попытка государственного переворота с целью предотвращения распада СССР и подписания союзными республиками нового Союзного договора. Во главе заговора определенной части руководства КПСС и СССР стоял так называемый Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). В историю России августовские события 1991 года вошли как «путч ГКЧП» или «путч 1991 года». После провала путча ГКЧП началась работа над новой редакцией Союзного договора, но она была прервана 8 декабря 1991 года подписанием так называемого «Беловежского соглашения о создании Союза Независимых Государств» главами Белорусской ССР, РСФСР и Украинской ССР. 21 декабря к Беловежскому соглашению присоединились главы восьми союзных республик, собравшихся в Алма-Ате, а 25 декабря Президент СССР М.С. Горбачев ушёл в отставку. На следующий день Верховный Совет СССР провозгласил прекращение СССР и самораспустился. Таким образом, 26 декабря 1991 года Советский Союз прекратил свое существование.
В проекте «горбачевского» Союзного договора много любопытного. Например, полное официальное название этого акта – «Договор о Союзе Суверенных Государств». А вот создаваемое на его основе государство должно было иметь другое официальное название – «Союз Советских Суверенных Республик (СССР)». Проект известен тем, что в свое время буквально все его версии не ругал только ленивый. Патриотическая общественность клеймила проект Договора как «акт легализации развала СССР». Особенно досталось статье 2, четвертый абзац которой гласит: «Государства, образующие Союз, сохраняют право свободного выхода из него в порядке, установленном участниками Договора и закрепленном в Конституции и законах Союза». Вы конечно же обратили внимание на «порядок, установленный участниками Договора и закрепленный в Конституции и законах Союза». Да, именно этим «довеском» проект «горбачевского» Союзного договора отличается от всех действовавших в разное время конституционных актов СССР. Но не следует обольщаться, любой порядок свободного выхода из любого союза не способен предотвратить «свободный выход». Потому он и назван «свободным». Удивительно то, что проект Союзного договора называли «актом легализации развала СССР» в том числе за то, что он содержал положение, которое было и в Союзном договоре 1922 года, и абсолютно во всех конституциях СССР, но их никто и никогда не называл «актами легализации развала СССР».
«Суверенитет союзных республик». В проекте «горбачевского» Союзного договора многим «резало глаза» и определение союзных республик как «суверенных» республик или государств. Но право свободного выхода из Союза как раз и является одним из суверенных прав. Кстати, термин «суверенитет» впервые появляется еще в Конституции 1924 года в Главе второй «О суверенных правах союзных республик и о союзном гражданстве». Эта Глава содержит статью 3, которая гласит: «Суверенитет союзных республик ограничен лишь в пределах, указанных в настоящей Конституции, и лишь по предметам, отнесенным к компетенции Союза. Вне этих пределов каждая союзная республика осуществляет свою государственную власть самостоятельно; Союз Советских Социалистических Республик охраняет суверенные права союзных республик». А за ней следует известная нам с вами статья 4 про «право свободного выхода из Союза».
В Конституции СССР 1936 года в Главе II «Государственное устройство» есть статья 15, которая гласит: «Суверенитет союзных республик ограничен лишь в пределах, указанных в статье 14 Конституции СССР. Вне этих пределов каждая союзная республика осуществляет государственную власть самостоятельно. СССР охраняет суверенные права союзных республик». Поясню: в статье 14 Конституции СССР 1936 года определены предметы ведения СССР. Затем идет статья 16 следующего содержания: «Каждая союзная республика имеет свою Конституцию, учитывающую особенности республики и построенную в полном соответствии с Конституцией СССР». За ней следует статья 17 о праве свободного выхода из СССР.
И снова о Конституции СССР 1977 года. В ней есть Статья 76, первый абзац которой гласит: «Союзная республика – суверенное советское социалистическое государство, которое объединилось с другими советскими республиками в Союз Советских Социалистических Республик». Куда уж откровеннее? Этой статье предшествует статья 72 о праве свободного выхода из СССР.
Как видите, «горбачевский» проект «Договора о Союзе Суверенных Государств», в общем-то, не содержал ничего того, чего бы не было в Конституции СССР 1977 года и в конституциях СССР прошлых лет. Все, что в нем было опасного, было в Союзном договоре 1922 года и в последовавших за ним конституциях СССР. В целом, возникает странное ощущение того, что за все годы советской власти граждане СССР вообще не открывали ни Союзный договор 1922 года, ни последовавшие за ним конституции СССР, а в период кризиса этой самой власти прочитали непонятно зачем составленный проект нового Союзного договора, который, кстати, не содержал ничего принципиально нового, и обомлели: «Караул! Ведь это же акт легализации развала СССР!».
Немного теории. В конституционном праве федеративных государств право выхода из состава федерации именуется «правом сецессии». В переводе с латыни это означает «право ухода», т.е., по сути, тоже самое. Должен признать, что «права свободной сецессии» юристы еще не придумали. «Право свободного выхода» придумали большевики, во главе которых стоял, как это у нас водится, «юрист по образованию». Возвращаясь к праву сецессии, отмечу, что оно признается в случае прямого его упоминания в конституции данного федеративного государства. Однако конституции подавляющего большинства федеративных государств не дают своим субъектам (штатам, провинциям и т.д.) такого права. Многие конституции прямо запрещают сецессию. Существующие исключения только подтверждают правило: из суверенного государства нельзя выйти по своей воле.
В качестве исключения часто приводят Швейцарию, но дело в том, что Швейцария – это не федерация, а конфедерация, и, к тому же, из нее пока не вышел ни один кантон. Еще приводят в пример Канаду, Австралию и даже Великобританию с ее неспокойной Шотландией. Однако и здесь не без подвоха. Дело в том, что Канада и Австралия как независимые государства возникли из конфедераций британских колоний, а Великобритания – это уния двух суверенных монархий – Английской и Шотландской, объединенных под властью одного монарха. Обе монархии были объединены на основании Договора об унии от 22 июля 1706 года.
Итак, известно право сецессии субъектов федеративных государств, которое существует скорее теоретически. Помимо этого, считается, что сецессии возможна в конфедерациях. Когда заходит речь о конфедерациях, нужно иметь в виду, что федерация – это союзное государство, а конфедерация – союз (!) государств. Политики часто жонглируют юридическими терминами, и в реальности иногда бывает сложно понять, с чем мы имеем дело: с федерацией или конфедерацией. Это, в частности, породило представление о том, что конфедерация представляет собой некую разновидность федерации, хотя между федерацией и конфедерацией существуют принципиальные различия, о которых я уже сказал.
Как же в реальности можно отличить федерацию от конфедерации? Все просто. В конфедерацию могут объединиться только независимые государства, являющиеся полноценными субъектами международного права. В федерацию, в отличие от конфедерации, напротив могут объединиться никем не признанные политические образования, возникшие, например, во время гражданской войны на территории когда-то единого государства, и т.д. Идеальной для образования федерации была ситуация в России в 1918-1920 годах. Однако, пребывая в составе конфедерации, государства-члены могут утратить многие черты государства как субъекта международного права, а субъекты федерации, пребывая в ее составе, напротив могут приобрести такие черты и претендовать, например, на членство в ООН. И вот тут могут возникнуть внутригосударственные и международные конфликты. Некоторые утверждают, что все дело в договоре. Если в основе государства конституция, то перед нами федерация, а если – договор, то конфедерация. Но сказать «договор» – означает не сказать ничего. В основе конфедерации, в идеале, действительно должен лежать международный (!) договор, т.е. договор, отвечающий критериям Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года. Не нужно пугаться громких названий: международное право достаточно широко трактует понятие «международный договор».
В случае с конфедерацией важно, чтобы государства-члены, пребывая в составе конфедерации, сохраняли свою международную правосубъектность и продолжали соответствовать критериям государства как субъекта международного права. Такие критерии или признаки определены Конвенцией Монтевидео, принятой 26 декабря 1933 года Седьмой международной конференцией американских государств (Панамериканская конференция). Их всего четыре: (1) постоянное население, (2) определённая территория, (3) собственное (одно) правительство и (4) способность вступать в отношения с другими государствами. Но поскольку речь идет о сохранении международной правосубъектности государств, объединившихся в конфедерацию, пятым и самым важным признаком в нашем случае является наличие у этих государств возможности в любое время выйти из состава конфедерации и вернуться в состояние полной независимости. Формально эта возможность сводится к признанию в конфедеративном договоре за государствами-членами права сецессии, наряду с другими гарантиями, соответствующими критериям Конвенции Монтевидео 1933 года. Короче, нет права сецессии, нет и конфедерации.
Вы спросите, для чего нужны эти теоретические рассуждения. Дело в том, что мы с вами живем в преддверии эпохи глобальной реинтеграции вокруг нескольких региональных центров влияния и силы, которая будет сопровождаться разрушением прежних международных союзов и прежних федераций. В связи с этим, мировое сообщество должно научиться гибче подходить к вопросам федерализации государств, а также к вопросам их дезинтеграции. Распад Советского Союза и Социалистической Федеративной Республики Югославия были предвестниками грядущих объединений и распадов, и нам необходимо извлечь хотя бы из распада СССР тот драгоценный опыт, который пригодится нам уже в ближайшем будущем. Кроме того, без этих «теоретических рассуждений» мы не сможем понять, что было не так с СССР, и почему он развалился в мановение ока.
Международная правосубъектность РСФСР и УССР. Получается, что Союзный договор, т.е. Договор об образовании СССР 1922 года содержит в себе, как минимум, претензию (!) на статус международного договора в виде положения о «праве свободного выхода из Союза». При этом, правовая природа Союзного договора 1922 года не ясна по сей день. Кто-то утверждает, что это был международный договор, кто-то настаивает на обратном. Союзный договор содержит только тот текст, который позднее вошел в Конституцию СССР 1924 года. Зачем большевики его составляли и подписывали, а потом инкорпорировали в состав Конституции СССР 1924 года, не ясно. Советская конституционная доктрина не уделяла этому никакого внимания, лишь акцентируя внимание на общеизвестных фактах, так что узнать что-либо из первоисточника не удастся.
Все было бы просто, если бы РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР на момент утверждения Союзного договора неоспоримо обладали международной правосубъектностью. Сегодня признание того или иного государства субъектом международного права облегчено: достаточно членства в ООН. В 20-е годы прошлого столетия ООН еще не существовало, зато уже была Лига Наций. Пакт Лиги Наций (часть I Версальского мирного договора) был подписан 28 июня 1919 года и вступил в силу 10 января 1920 года. Первое заседание Совета Лиги состоялось 16 января того же года. Но проблема в том, что РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР никогда не были членами Лиги Наций. Даже Советский Союз был признан ее постоянным членом только 18 сентября 1934 года, а 14 декабря 1939 года его членство в Лиге Наций было прекращено в связи с советской агрессией в отношении Финляндии. Конечно же большевики не могли рассчитывать на то, что кто-то с распростертыми объятиями признает их «независимые социалистические республики», включая РСФСР, субъектами международного права на следующей день после провозглашения, но возможны исключения…
Действительно, РСФСР долгое время сама использовала любую возможность для того, чтобы добиться хоть какого-то международного признания. Причина проблем с международным признанием крылась в том, что РСФСР не признавала своего правопреемства Российской Империи и, соответственно, отказывалась платить долги Российской Империи, а деньги для бывших союзников России – это святое. Прорыв произошел 2 февраля 1920 года в Тарту, когда РСФСР и Эстония подписали мирный договор, в котором обе стороны признавали друг друга независимыми суверенными государствами. Тартуский мирный договор был вторым международным договором РСФСР после печально известного Брестского мирного договора 1918 года. Следующим был мирный договор с Литвой, подписанный 12 июля 1920 года в Москве. За ним последовал мирный договор с Латвией, подписанный 11 августа того же года в Риге. Мирный договор РСФСР с Финляндией был подписан опять же в Тарту 14 октября 1920 года. В итоге, на этом этапе борьбы большевиков за международное признание наша страна потеряла всю Прибалтику от самой северной точки Ботнического залива до Мемеля (Клайпеды). У нее остался единственный выход в Балтийское море, проходящий из глубины замерзающего зимой Финского залива мимо берегов недружественной Эстонии и недружественной Финляндии. Все значимые результаты четырехсотлетней борьбы за свободный выход к Балтийскому морю пошли «коту под хвост». Понятно, что прибалтийские государства были заинтересованы в мирных договорах с РСФСР, но зачем эти договоры сдались РСФСР за такую цену? Это – вопрос.
Затем были «судьбоносные» договоры с Афганистаном (28 февраля 1921 г.), с Ираном (26 февраля 1921 г.) и конечно же договор «о дружбе и братстве» с Турцией (16 марта 1921 г.), по которому большевики окончательно отказались от отвоеванных Русской Императорской Армией районов Карса, Ардагана и Артвина, а Турция отказалась в пользу Грузии от Батуми, который принадлежал Российской Империи с 1878 года. Затем последовал Рижский мирный договор с Польшей (18 марта 1921 г.), по которому к Польше отошла Западная Белоруссия, Западная Украина и части других губерний бывшей Российской Империи. Соглашение РСФСР с Монголией «об установлении дружественных отношений», слава Богу, не означал потерю Россией каких-либо территорий, но и международного признания он РСФСР нисколько не добавлял. Последним и наиболее стоящим был Рапалльский договор РСФСР с Германией (16 апреля 1922 г.). Но не следует забывать, что это был договор с «побитой собакой». Вот, собственно, и все, чем могла похвастаться Советская Россия в области своего международного признания. Конечно, были еще и торговые соглашения с Великобританией (16 марта 1921 г.), с той же Германией (6 мая 1921 г.), а также с Норвегией, Австрией, Италией и некоторыми другими странами. Однако они не прибавляли Советской России признания на международной арене.
Вы обратили внимание на то, насколько коротка международно-правовая история РСФСР? Она настолько убога, что лично я не советовал бы РСФСР в свое время даже пытаться выходить из состава СССР. Конечно, можно было бы провозгласить Россию правопреемником (правопродолжателем) Российской Империи, но для бывшего секретаря Обкома КПСС Б.Н. Ельцина, кем он, собственно, был до конца своих дней, такое было немыслимо, да и западные друзья не дали бы.
Теперь об Украине. В активе Советской Украины был мирный договор с Литовской Демократической Республикой (ЛДР), заключенный 14 февраля 1921 года в Москве. Следующим был все тот же Рижский мирный договор с Польшей (18 марта 1921 г.), в котором Украина выступала «наравне» с РСФСР. Если «порыться», то можно откопать соглашение УССР с Германией (23 апреля 1920 г.) об обмене военнопленными и интернированными гражданами, заключенное после того, как аналогичное соглашение с Германией заключила РСФСР (19 апреля 1920 г.). На остальные союзные республики – БССР и ЗСФСР я даже не буду тратить время.
В наше время РСФСР, не говоря о других союзных республиках, ожидал бы статус частично признанного государства. Соответственно, Союзный договор 1922 года не являлся и не является международным договором уже потому, что он заключен квази-государствами, не обладавшими на тот момент международной правосубъектностью и даже независимостью. Тем не менее, Союзный договор содержит, как я уже сказал, претензию на международно-правовой статус. Она выражается в признании за союзными республиками права свободного выхода из состава СССР.
Членство в ООН. Конечно, СССР буквально во всем никогда не был настоящей конфедерацией, но поползновения в этом направлении были, да еще какие. При образовании Организации Объединенных Наций в 1945 году И.В. Сталин попытался включить абсолютно все союзные республики СССР в число стран-основательниц. Получилось только с Украиной и Белоруссией. 26 июня 1945 года представители УССР вместе с представителями БССР и СССР в числе представителей 50 стран подписали Устав ООН и Статут Международного суда ООН на конференции в Сан-Франциско. Кстати, тогда Крым и Севастополь были российскими, и в тех границах Украина официально стала членом мирового сообщества.
Честно говоря, я не знаю, почему БССР и УССР все-таки включили в состав стран-основательниц и почему только их. Часто встречается утверждение, что это было сделано в знак признания мировым сообществом вклада этих советских республик в разгром гитлеровской Германии. А что, вклад России в разгром гитлеровской Германии был меньше? Почему в состав стран-основательниц ООН не приняли РСФСР? Короче, похоже, что вся эта история с членством БССР и УССР в ООН не имеет рационального объяснения. Но факт остается фактом. К 1991 году «только две» или «целых две» союзные республики – БССР и УССР были членами ООН.
Не следует думать, что членство БССР и УССР ограничилось подписанием Устава ООН и Статута Международного суда ООН. Обе республики были очень активными членами ООН, хотя ясно, что их активность управлялась из Москвы. Тем не менее, БССР и УССР непрерывно набирали международный вес. В 1954 году они стали членами ЮНЕСКО и членами Международной организации труда (МОТ, ILO). В 1955 году УССР стала членом Международного бюро образования (МБО, IBE-ЮНЕСКО), а в 1957 году – членом Международного агентства по использованию атомной энергии (МАГАТЭ). У Белоруссии и Украины были свои министерства иностранных дел, которые тесно сотрудничали с Министерством иностранных дел СССР, и республики накапливали ценнейший опыт международной деятельности.
В составе СССР были еще и прибалтийские союзные республики – Литовская, Латвийская и Эстонская ССР, которые были членами Лиги Наций с конца сентября 1921 года по начало августа 1940 года, когда они вошли в состав СССР. Казалось, сам Бог велел включить и их в состав членов ООН, но этого не произошло, видимо потому, что означало бы признание добровольности их вступления в СССР, а для США, главного инициатора создания ООН, такое было категорически неприемлемо. Неслучайно в США до конца 80-х годов прошлого века действовали дипломатические миссии «буржуазной» Литвы, Латвии и Эстонии. Так или иначе, США не пошли на включение прибалтийских советских республик в состав стран-основателей ООН.
Итак, в результате включения БССР и УССР с состав стран-основательниц ООН Советский Союз формально приобрел черты одновременно и федерации, и конфедерации. Две союзные республики к 1945 году «доросли» до международной правосубъектности, и они могли претендовать на участие в СССР на чисто конфедеративных началах. На это же самое могли претендовать и прибалтийские союзные республики, вступившие в СССР в статусе формально независимых государств и членов Лиги Наций. Все остальные союзные республики, включая РСФСР могли довольствоваться участием в СССР исключительно на федеративных началах, но с правом сецессии, что тоже очень круто.
Закон СССР от 3 апреля 1990 года № 1409-I. Не думайте, что порядка выхода из СССР официально не существовало. 3 апреля 1990 года Верховный Совет СССР принял Закон СССР № 1409-I «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР» (одно название чего стоит). Согласно этому Закону, для выхода из СССР требовалось свободное волеизъявление народа союзной республики путём референдума, решение о проведении которого могло быть принято только Верховным Советом союзной республики (статья 2). В этой части к Закону нет вопросов, хотя стандартную формулировку вопроса, выносимого на референдум, следовало бы закрепить этим Законом.
Закон давал народам автономных республик и автономных образований, если они существовали в союзной республике, право самостоятельного решения вопроса о пребывании в СССР или в выходящей союзной республике. Если в союзной республике имелись места компактного проживания национальных групп, составляющих большинство населения данной местности, при определении итогов референдума результаты голосования по этим местностям должны были учитываться отдельно (статьи 3). Так вот это – уже перебор. Конституционное право свободного выхода из СССР имела республика в целом, а не республика и автономии, и Законом СССР это нельзя было изменить.
Согласно Закону, решение о выходе союзной республики из СССР считалось принятым посредством референдума, если за него проголосовало не менее двух третей (!) граждан СССР, постоянно проживающих на территории республики к моменту постановки вопроса о ее выходе из СССР и имеющих право голоса согласно законодательству Союза ССР. Опять Закон РСФСР устанавливает то, что он устанавливать не может: необходимость квалифицированного большинства для решения вопроса, вынесенного на референдум (статье 6).
Далее, согласно Закону, Съезд народных депутатов СССР рассматривает «итоги референдума» и устанавливает переходный период, не превышающий пяти (!) лет, в течение которых должны быть решены вопросы, возникающие в связи с выходом республики из СССР (статья 9). Нет! Если население союзной республики проголосовало за выход из состава СССР (причем, достаточно простого большинства голосов), то с момента официального объявления итогов Верховным Советом республики она была вправе взаимодействовать с СССР уже как независимое, но еще не признанное СССР государство, и все вопросы «развода» должны были решаться путем заключения международного договора с СССР, после подписания, ратификации и регистрации которого СССР должно было бы заявить о своем признании нового независимого государства. Не вижу смысла детально изучать весь Закон СССР от 3 апреля 1990 года № 1409-I уже потому, что он так и не был никем выполнен.
Порядок свободного выхода из СССР. Порядок свободного выхода из любого союза достаточно легко конструируется без каких-либо законов СССР. Нужно понимать, что проведение референдума о выходе республики из состава СССР являлось важнейшим условием реализации статьи 72 Конституции (Основного закона) СССР 1977 года, о чем свидетельствует и Закон СССР от 3 апреля 1990 года № 1409-I, и многочисленные прецеденты референдумов о независимости. Упомяну лишь те из них, положительный результат которых составил бы проблему для коллективного Запада. Это официальные референдумы о независимости Квебека (Канада) 1980 и 1995 годов, Шотландии (Великобритания) 2014 года и референдум о независимости Каталонии (Испания) 2017 года, непризнанный правительством Испании. К сожалению, за независимость этих регионов проголосовало меньшинство их населения. Обращаю внимание уважаемых читателей на то, что в любом референдуме огромное значение играет формулировка вынесенного на него вопроса. Если я привожу в пример референдум о независимости Квебека или Шотландии, это не означает, что союзные республики при выходе из состава СССР могли выносить на референдум те же вопросы, что и квебекские франкофоны или шотландцы, но об этом чуть ниже.
Итак, порядок свободного выхода из СССР должен был выглядеть приблизительно так: Верховный Совет республики, замыслившей выход из СССР, должен был принять республиканский закон о референдуме, на который следовало вынести вопрос с совершенно определенной формулировкой: «Считаете ли Вы, что …ССР должна выйти из состава СССР на основании статьи 72 Конституции (Основного закона) СССР?». На референдум можно было выносить и другие дополнительные вопросы, но этот вопрос следовало вынести обязательно, причем желательно именно в такой формулировке.
Готовить и проводить референдум нужно было под наблюдением представителей СССР и других союзных республик и международных организаций. Если бы большинство участников референдума проголосовало за выход республики из состава СССР, Верховный Совет республики должен был утвердить итоги референдума и объявить их. После этого республиканское правительство должно было бы обратиться к Правительству СССР с предложением заключить договор между республикой и СССР, в котором следовало обговорить все аспекты выхода республики из состава СССР и приобретения ею независимости и международной правосубъектности. В этом договоре СССР должен был признать республику независимым государством, а после его подписания и ратификации верховными советами СССР и республики, а затем регистрации и вступления в силу Правительство СССР должно было заявить на весь мир, что родилось новое независимое государство, и Советский Союз признает его таковым. Если бы какое-либо иностранное государство полезло «поперед батьки», заявив о признании нового независимого государства раньше, чем это сделает СССР, следовало жестко на это реагировать, расценивая как грубое вмешательство во внутренние дела СССР. Вот это очень важный момент: до вступления в силу международного договора бывшей союзной республики и СССР взаимоотношения союзной республики и СССР – внутреннее дело СССР.
Свобода выхода из состава СССР на основании статьи 72 Конституции (Основного закона) СССР 1977 года должна была проявляться в необусловленности признания Советским Союзом независимости бывшей союзной республики. Это означает, что Советский Союз не имел права выдвигать какие-либо условия признания независимости покидающей ее республики. Например, право выхода из СССР нельзя было «нейтрализовать» решением всесоюзного референдума о сохранении СССР, подобного тому, который был проведен 17 марта 1991 года в большинстве союзных республик СССР. Все «всесоюзное» в данном случае не действовало. Значение имела только воля самой республики.
Право свободного выхода из СССР не исключало, кстати, выхода с долгами. Однако, с другой стороны, республика была вправе требовать, например, свою долю в союзной собственности, причем, выполнение этого требования не могло быть использовано для отсрочки выхода из состава СССР. Перечисление нюансов можно продолжать. Вообще тема договора о выходе из СССР и признания независимости выходящей республики очень интересна и многопланова. Боюсь, что ни союзные, ни республиканские власти тогда были просто не готовы к такой работе.
Сюрприз! Действовавшая Конституция (Основной закон) СССР давала союзным республикам право свободного выхода из СССР (статья 72). Для этого в выходящей республике нужно было провести референдум по вопросу: «Считаете ли Вы, что …ССР должна выйти из состава СССР…». Что это, как не открытая настежь дверь?
Давайте посмотрим, как же союзные республики воспользовались возможностью законного выхода из СССР. Итак, Литовская ССР провела референдум 9 февраля 1991 года. На референдум был вынесен вопрос: «Вы за то, чтобы Литовское государство было независимой демократической республикой?». «За» проголосовало 90,24 % участников референдума.
Эстонская ССР провела референдум 3 марта 1991 года. На референдум был вынесен вопрос: «Вы за восстановление независимости и национального суверенитета Эстонской Республики?». «За» проголосовало 78,4% участников референдума.
Латвийская ССР провела 3 марта 1991 год опрос (!). Жителям республики был задан вопрос: «Вы за демократическую и независимую Латвию?». «За» высказалось 73,68 % опрошенных.
Грузинская ССР провела референдум 31 марта 1991 года. На референдум был вынесен вопрос: «Согласны ли Вы, чтобы государственная независимость Грузии была восстановлена на основании Акта о независимости от 26 мая 1918 года?». «За» проголосовало 99,45% участников референдума.
Узбекская ССР провела референдум 31 августа 1991 года. На референдум был вынесен вопрос: «Одобряете ли Вы провозглашенную Верховным Советом Республики Узбекистан государственную независимость Республики Узбекистан?». «За» проголосовало 98,26 % участников референдума.
Армянская ССР провела референдум 21 сентября 1991 года. На референдум был вынесен вопрос: «Согласны ли вы, чтобы Республика Армения была независимым демократическим государством вне состава СССР?». «За» проголосовало 99,51% участников референдума.
Туркменская ССР провела референдум 26 октября 1991 года. На референдум было вынесено два вопроса. Первый: «Согласны ли вы с законодательным установлением Туркменистана как независимого демократического государства?». Второй: «Поддерживаете ли вы заявление Президента и Верховного Совета Туркменской ССР «О внутренней и внешней политике Туркменистана» и практической деятельности для его реализации?». «За» проголосовало 94,06 % и 93,50 % участников референдума.
Украинская ССР провела референдум 1 декабря 1991 года. На референдум был вынесен вопрос: «Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?». «За» высказалось 90,32 % опрошенных.
Азербайджанская ССР провела референдум 29 декабря 1991 года. На референдум был вынесен вопрос: «Вы поддерживаете Конституционный акт, принятый Верховным Советом Азербайджанской Республики «О государственной независимости»?». «За» проголосовало 99,76% участников референдума.
Не проводили республиканского референдума следующие союзные республики: Белорусская ССР, Казахская ССР, Киргизская ССР, Молдавская ССР, Россия (РСФСР) и Таджикская ССР. Особое место в этом ряду занимает Молдавия. Она не участвовала во Всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года и не провела ни одного республиканского референдума. Молдавская ССР – единственная союзная республика, которая вошла в эпоху рафинированной демократии, так и не спросив мнения молдавского народа. Все другие перечисленные республики участвовали во Всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года о сохранении СССР, и во всех из них за сохранение СССР проголосовало более 90% участников референдума, за исключением Белоруссии, где за сохранение СССР проголосовало 82,7% участников референдума, и России с ее 71%. Но, как я говорил, Всесоюзный референдум 17 марта 1991 года не отменяет и не заменяет референдум о выходе из СССР. Россия вместе со Всероссийским референдумом провела собственный референдум по вопросу введения поста Президента РСФСР и, кроме того, 25 апреля 1993 года – еще один референдум, не касающийся вопроса выхода РСФСР из СССР. Итак, с юридической точки зрения выход из состава СССР шести (!) союзных республик не был оформлен никак, а из девяти республик, которые провели собственные республиканские референдумы (Латвия провела опрос), ни одна из них не вынесла на своей референдум вопрос о выходе из СССР. Только в вопросе армянского референдума прозвучал мотив выхода из СССР такой же печальный и протяжный как звук армянского дудука.
Кто-то скажет: зачем спрашивать про выход из СССР, если люди ответили, что хотят независимости и даже демократии! Но если вы решили развестись со своей супругой или супругом, вы же не пишете исковое заявление «о возвращении свободы и независимости». Вы пишите исковое заявление «о расторжении брака и разделе имущества». Союзные республики были вправе выносить на свои референдумы любые вопросы, но один вопрос они обязаны были вынести на референдум. Это вопрос о выходе из СССР! Почему ни одна (!) республика СССР не сделала этого? Видимо, свою роль сыграл Закон СССР 3 апреля 1990 года от № 1409-I с его 5-летним «переходным периодом».
Главное конечно же не в законе. Главное – в отсутствии ясно сформулированной и четко произнесенной позиции федерального центра относительно возможного выхода союзных республик из состава СССР. Вместо этого «мутеж», «очковтирательство» и попытки либо заболтать проблему, либо умолчать о ее существовании в надежде на то, что она исчезнет сама по себе. Кончилось тем, что союзные республики просто проигнорировали и союзный центр, и Союзную Конституцию, причем, абсолютно все, в полном составе, а союзная партократия и бюрократия продемонстрировали полную никчемность, некомпетентность и импотенцию. В итоге Советский Союз действительно распался или, правильнее сказать, развалился к чертовой матери!
Нужно отметить, что прибалтийские республики и Грузия сразу продемонстрировали очень интересную правовую позицию. Они категорически отказались выходить из СССР в качестве союзных республик, прилагая усилия к тому, чтобы выйти из состава СССР в качестве досоветских республик, уничтоженных большевиками в 1940 году в Прибалтике и в 1921 году в Грузии. В Молдавии сторонники румынизации республики пытались преподнести ее возврат в состав Румынии как якобы неизменный выбор молдавского народа. Задача, честно говоря, невыполнимая, но румынские агенты пытались ее решить, не спрашивая народ Молдавии про его выбор. Такой юридический «ход конем» позволял прозападным силам в союзных республиках преподносить весь советский период как период советской оккупации, который не порождал для «возрожденных демократий» никаких обязанностей и долгов перед СССР, кроме призрачного права требовать компенсацию от правопреемников СССР. Позднее на этот путь встали или пытаются встать и другие бывшие союзные республики. Самый яркий пример – Украина, отменившая не только всю советскую историю, но всю русскую историю своего народа.
Резюме. Провозглашенное большевиками право свободного выхода из Союза нельзя было отменить или подменить, тем более в условиях серьезного внутриполитического кризиса, который в любой момент мог перерасти в острый международный кризис. Если бы руководство СССР и РСФСР конца 80-х – начала 90-х годов было бы хоть немного компетентно и действовало бы в интересах страны, а не в интересах своего пребывания у власти, то полный распад СССР можно было бы предотвратить, сохранив большую часть СССР в качестве реформированной федерации, дополнив ее полноценной конфедерацией, состоящей из СССР и БССР с УССР и тех из прибалтийских республик, которые пошли бы на участие в таком союзе. Но даже если бы все это было невозможно, следовало заставить все союзные республики выходить из СССР в соответствии со статьей 72 Конституции (Основного закона) СССР. Нельзя было останавливаться ни перед чем. Нужно было применять силу! Нужно было сделать для того, чтобы оставшаяся часть провела республиканский референдум и ответила на вопрос: «Считаете ли Вы, что Эстонская ССР должна выйти из состава СССР на основании статьи 72 Конституции (Основного закона) СССР?», а потом Эстония заключила бы с СССР или его остатками международный договор о признании независимости и т.д. В этом случае из состава СССР вышла бы не Эстония, а Эстонская ССР, и возможно она бы еще продолжила свое существование уже вне «дружной семьи советских народов», но в тесном взаимодействии с ней. Но даже если бы такой договор не был заключен по вине эстонской стороны, то с Эстонией не следовало бы заключать никаких других договоров, продолжая рассматривать ее как союзную республику на стадии выхода из СССР.
Вот так! Если нельзя было предотвратить выход каких-то союзных республик из состава СССР, то следовало заставить эти республики выходить из СССР в соответствии с Конституцией (Основным законом) СССР, и никак иначе.
Все иллюстрации из общедоступных источников
