"А Мария стояла у гробницы и плакала. И когда плакала, наклонилась в гробницу и видит двух ангелов, в белом одеянии сидящих: одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей: «Женщина! Что ты плачешь?» Говорит им: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его». Сказав это, обернулась и увидела Иисуса стоящего, но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: «Женщина! Что ты плачешь? Кого ищешь?» Она, думая, что это садовник, говорит Ему: «Господин! Если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его». Иисус говорит ей: «Мария!» Она, обернувшись, говорит Ему по-еврейски: «Раввуни!» — что значит «Учитель». Иисус говорит ей: «Не прикасайся ко Мне, ибо Я ещё не восшёл к Отцу Моему, а иди к братьям Моим и скажи им: “Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему”». Мария Магдалина идёт и возвещает ученикам, что видела Господа и что Он это сказал ей" (Ин. 20:11–18).
Стихи 11–13. Пётр и любимый ученик возвратились к себе, «а [де; указание на противопоставление] Мария стояла у гробницы и плакала» (20:11). Иоанн не сообщает о возвращении Марии Магдалины к гробнице после того, как она рассказала ученикам, что камень был отвален. Мы просто видим её плачущей после ухода апостолов. Августин сказал о Марии: «Если мужчины возвратились к себе, то более сильная любовь [Марии] удерживала её возле этого места» (Августин Блаженный, Гомилии по евангелию от Иоанна, 121.1). Даже после того, как апостолы вошли в гробницу, она не осмеливалась сделать то же, продолжая стоять «у гробницы и плакать». Глагол клаио, переведённый как «плакала» означает громкие безудержные рыдания. Апостолы ушли, и Мария ничего не знала об их вере в воскресение. (Во всяком случае, любимый ученик уверовал; Пётр же «дивился» увиденному [Лк. 24:12]). Её охватило чувство безраздельного горя — не только из-за смерти Иисуса, но и потому что Его тело исчезло. Когда она так стояла и рыдала, то наклонилась в гробницу посмотреть, подобно тому, как раньше это сделал Иоанн в 20:5. (Здесь использован тот же глагол паракупто). Хотя она была у гробницы и раньше, только сейчас она решилась заглянуть вовнутрь.
Мария «видит двух ангелов, в белом одеянии», которые сидели «у главы и… у ног, где лежало тело Иисуса» (20:12). Согласно Мф. 28:2, 3, ангел, чей «вид был, как молния, и одежда его бела как снег», сошёл с небес и отвалив камень от гробницы, сидел на нём. Он напугал стерегущих гробницу воинов и говорил с женщинами. В Мк. 16:5 сказано о «юноше… облечённом в белую одежду», который явился женщинам. Лк. 24:4 сообщает о «двух мужах в одеждах блистающих», которые предстали перед женщинами. Во всех четырёх евангелиях сказано, что ангелы явились только женщинам, но не апостолам.
Различия в этих рассказах показывают, что Иоанн писал независимо от синоптических авторов. Хотя размышления о том, как эти рассказы соотносятся между собой, могут быть интересными, главным является то, что присутствие ангелов указывало на задействование небесных сил. Хотя Иисуса распяли между двумя разбойниками, Он воскрес между двумя ангелами с небес. Единственным объяснением пустой гробницы было то, что Бог, а не грабители, забрал Иисуса для того, что ещё только будет открыто.
Все четыре евангелия упоминают о том, что женщины искали Иисуса. Согласно Иоанну, ангелы задали лишь один вопрос: «Женщина! Что ты плачешь?» (20:13). Если в других книгах сказано, что женщины испугались, когда к ним обратились ангелы, Мария Магдалина, судя по всему, не выказала ни страха, ни удивления. Вопрос ангелов был призывом к Марии оставить в стороне её печаль и скорбь и признать, как и любимый ученик, что Иисус воскрес.
Мария ответила: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его». Её ответ практически созвучен тому, что она ранее сказала ученикам в 20:2, с двумя исключениями. В этот раз она сказала: «Господа моего» (а не «Господа») и «не знаю» (вместо «не знаем»). В этом отрывке никакие другие женщины даже не подразумеваются. Смерть Иисуса была её личной потерей. Было много чего такого, за что она могла быть благодарной, и она действительно была предана Иисусу, который избавил её от семи бесов (Лк. 8:2). Она доказала свою преданность, будучи последней у креста и первой возле гробницы. В то время Мария была по-прежнему уверена, что тело Иисуса похитили; её смелые слова показывают, насколько она была верна Ему.
Стихи 14, 15. Очевидно, отвечая ангелам, Мария ощутила чьё-то присутствие. Возможно, она заметила какое-то движение ангелов или услышала какой-то звук. Как бы то ни было, она смело обернулась к незнакомцу, желая узнать того же, чего она хотела узнать и у ангелов — что случилось с телом Иисуса.
Во всех евангелиях говорится о том, что после воскресения Иисуса узнавали не сразу. В случае с двумя учениками на дороге в Эммаус, «глаза их были удержаны, так что они не узнали Его» (Лк. 24:16). Мк. 16:12, сообщая об этом, пишет, что Он «явился в ином образе». Когда Иисус стоял на берегу, ловившие рыбу ученики «не узнали, что это Иисус» (21:4). Так и в этом отрывке Мария «не узнала, что это Иисус». Мы можем только гадать, почему она не узнала Его. Поскольку она была охвачена горем и её глаза, вероятно, были полны слёз, она не могла ясно видеть Иисуса. Кроме того, она не ожидала и не надеялась увидеть Иисуса живым после того, как была свидетелем Его распятия. И, конечно же, помимо всех возможных объяснений, вероятно, после воскресения тело Иисуса каким-то образом изменилось, так что Его не сразу могли узнать. После того, как Он воскрес, Его можно было видеть и к Нему можно было прикасаться (20:27; Лк. 24:39; см. 1 Ин. 1:1). Его тело носило следы распятия (20:20, 25, 27). Он угощал учеников хлебом и рыбой (21:9, 13) и Сам ел рыбу (Лк. 24:41–43). В то же самое время мы читаем, что Он прошёл сквозь погребальные пелены (20:6, 7) и появился в комнате, несмотря на запертые двери (20:19, 26). Возможно, рассуждения Павла о воскресшем теле и его природе служат этому лучшим объяснением (см. 1 Кор. 15:35–57).
Иисус обратился к Марии Магдалине: «Женщина!» и повторил вопрос ангелов, почему она плакала (20:13), добавив к нему: «Кого ищешь?» Конечно же, Иисус знал ответы на оба вопроса, но спросил, чтобы привлечь к Себе её внимание. Однако Мария решила, что перед ней садовник. Возможно, исходя из его вопросов, она решила, что этот человек знает, что случилось с телом Иисуса. Возможно, её вывод о том, что она говорит с «садовником», основывался на том, что этот разговор происходил рано утром. Кто ещё мог находиться в саду в такую рань и интересоваться, что она там делала? Полагая, что этот человек знает и причину, по которой она плакала, и кого она искала, она не стала повторять, что Иисуса унесли и она не знает, где Он находится (20:2, 13). Она просто сказала: «Господин! Если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его». Слово «Господин» (курие) здесь является просто учтивым обращением; значение этого слова обычно определяется на основании контекста. Хотя Мария не сказала этого прямо, она дала понять, что желает знать, куда положили тело Иисуса, чтобы похоронить Его должным образом. Марии было бы сложно сделать это самой. Возможно, у неё были средства (см. Лк. 8:2, 3), и она могла бы оплатить все необходимые затраты, связанные с погребением. Возможно, охваченная горем, она даже не думала о том, что не сможет сама перенести тело Иисуса.
Стих 16. Очевидно, Мария отвернулась от Иисуса в сторону гробницы; потому что, когда она услышала своё имя, она обернулась в полном удивлении. Если вопросы предполагаемого садовника не навели её на мысль, что это был Иисус, то, когда Он позвал её по имени, этого оказалось достаточно. Услышав своё имя, произнесённое в обычной для Иисуса манере, она тут же поняла, кем был этот незнакомец. Пастырь добрый «зовёт своих овец по имени… и овцы за ним идут, потому что знают голос его» (10:3, 4). Мария знала этот голос; вместо того, чтобы найти мёртвое тело своего Господа, которое она искала, она стояла лицом к лицу перед Тем, кто любил её и умер за неё — живым Иисусом. Вся её скорбь, всё её горе и боль утраты сменились радостью и счастьем обретения, которое она вложили в одно еврейское слово: «Раввуни!» Слово «Раввуни» (раббуни) встречается в Новом завете только здесь и в Мк. 10:51 и является возвышенной формой слова «Равви», которое использовали, обращаясь к Иисусу. Как раньше Иоанн перевёл слово «Равви» (что означает «Учитель»), так и здесь он перевёл этот термин (также означающий «Учитель») для своих греческих читателей. «Учителем» называли Иисуса и Марфа с Марией (11:28).
Стих 17. Риторика этого стиха вызывает, как минимум, три сложности, связанные с его толкованием. Рассмотрим входящие в него фразы, чтобы определить их значение.
Во-первых, это фраза «Не прикасайся ко Мне», которая по-гречески звучит как мэ му хапту. В Современном Переводе, Международном Библейском Обществе и Новом Русском Переводе она звучит как «Не удерживай Меня». Хапту является формой настоящего императива (повелительного наклонения), перед которой стоит отрицательная частица μή (мэ). С. Барретт отмечает: «Настоящий императив в сочетании с μή означает запрет, направленный на прекращение действия, которое либо уже происходит, либо его пытаются совершить». Иными словами, Иисус велел Марии прекратить делать то, что она уже делала. Нет никаких видимых причин, почему Мария не должна была прикасаться к Иисусу. Её реакция напоминает нам о женщинах, которые, увидев Иисуса впервые после воскресения, «ухватились за ноги Его и поклонялись Ему» (Мф. 28:9). Через неделю после настоящей встречи Иисус предложил Фоме коснуться Его (20:27). Почему же Марии нельзя было этого сделать? Поэтому перевод Синодальной Библии «не прикасайся ко Мне» следует признать неверным. Читатель даже может подумать, что Мария, подобно женщинам, о которых пишет Матфей, была настолько обрадована, увидев Иисуса, что хотела обнять Его в знак своей любви.
Этот воскресший Иисус действительно был распятым Иисусом; однако кое-что изменилось, тогда как Мария вела себя так, словно всё было, как прежде. Иисус воскрес, но это не означало, что Он собирался вести Себя с учениками или Марией так, как это было раньше, во время Его личного служения. Прежде чем вознестись к Отцу, Он будет являться ученикам, чтобы убедить их в том, что Он жив; но отныне у Него будут с ними совсем другие отношения — не физические, но духовные. Эти новые духовные отношения будут осознаны ими в полной мере только после того, как Иисус вознесётся и сядет по правую руку от Отца, завершит прославление и пошлёт ученикам Святого Духа. Иисус должен уйти, но Он пошлёт им Духа, чтобы продолжить Его труд (см. 16:12–15). Иисус сказал Марии, что ни она, ни ученики не должны держаться за прошлое, потому что наступило новое и лучшее.
Во-вторых, Марии Магдалине было запрещено держаться за Иисуса или удерживать Его, потому что Он «ещё не восшёл к Отцу», однако что бы это могло означать? Связь между удерживанием Марией и вознесением не ясна. Некоторые комментаторы считают, что этот отрывок учит, что Иисус взошёл на небеса в тот же день, когда воскрес. Если это так, тогда возникает вопрос, почему Иоанн умолчал об этом. Послание, которое было дано Марии, чтобы возвестить ученикам Иисуса в 20:17, дополняет сказанное другим женщинам, видевшим Иисуса, о чём сообщается в Мф. 28:10: «…пойдите и возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня». В Ин. 20:17 Иисус велел Марии сообщить другим ученикам, что Он взойдёт к Отцу. Это и другие события, описанные в Ин. 20, показывают, что в день Своего воскресения Иисус активно действовал на земле. Это было бы невозможно, если бы Он вознёсся к Отцу. Кроме того, если бы Иисус вознёсся на небеса в тот же день, когда Он воскрес из мёртвых, Он должен был бы вскоре после этого вернуться на землю, поскольку Он встречался с учениками. Если это предположение верно, тогда выходит, что Иисус восходил на небеса дважды, так как в Деян. 1:3, 9 сказано, что Иисус вознёсся на небеса после сорока дней на земле. Однако Новый завет учит, что Иисус вознёсся лишь один раз.
Перефразируя этот стих, суть сказанного Иисусом сводится к следующему: «Перестань держаться за Меня, ибо Я ещё не восшёл к Отцу; иди и скажи Моим ученикам, что Я иду [анабайно; действие, происходящее в момент речи] к Моему Отцу и вашему Отцу». Вознесение Иисуса завершит искупительную миссию, для которой Отец послал Его на землю. Иисус передал Свой труд ученикам, о чём мы читали в Прощальной беседе. Он обещал ученикам, что приготовит место для них (14:2) и вернётся, чтобы забрать их к Себе (14:3). Когда же Он уйдёт, Он пошлёт им Святого Духа, который научит их и напомнит обо всём, что Он им говорил (14:25, 26), а также наставит их на всякую истину (16:13). Говоря иными словами, Иисус сказал Марии, что это было время не для сентиментальных разговоров, а для важного поручения, которое она должна была доставить Его ученикам.
В-третьих, что имел в виду Иисус, когда сказал Марии Магдалине: «Иди к братьям Моим»? Она поняла слово «братья» в значении Его учеников (20:18), а не братьев Иисуса по плоти (см. 7:3–5). Женщины, о которых сообщает Матфей, отправились с известием к одиннадцати апостолам (см. Мф. 28:16). В то время, когда свидетельство женщины не имело законной силы, Иисус доверил Своё поручение Марии. Он хотел, чтобы она рассказала Его друзьям, что Он был в процессе восхождения к «Отцу Моему и Отцу вашему и к Богу Моему и Богу вашему». Хотя слова Иисуса ясно показывают отличие между Ним и учениками в контексте их отношений с Богом, Он одновременно показал и связь между Собой и Своими учениками. Благодаря жертве Иисуса ученики смогли причаститься к сыновству Иисуса перед Отцом. Хотя между их и Его сыновством есть разница, поскольку Иисус — единородный Сын Божий (см. 3:16), здесь сделан акцент на их сходстве. Иисус и ученики были «братьями» (см. Пс. 21:23; Евр. 2:11).
Стих 18. Мария Магдалина доставила сообщение ученикам, как велел ей Иисус. Она сказала, «что видела Господа и что Он это сказал ей». Иоанн не рассказывает о реакции учеников на её слова. Должно быть, она была не в их пользу, так как в Мк. 16:11 написано, что они «не поверили». «И показались им слова их пустыми» (Лк. 24:11), однако их отношение резко изменилось, когда Иисус явился ученикам позднее в тот же день (20:19).
