Начало квеста здесь
От нетерпения, Костя даже ускорил шаг. Он чувствовал, что вот-вот встретится с кем то, кого он раньше не знал, но кто ему поможет осуществить его мечту.
За окном смеркалось. Апрель радовал первыми теплыми деньками, но напоминал, что все же еще не лето и в семь уже темнеет. Костя пригладил рукой растрепавшиеся кудри и пошагал к входу в дом, продираясь сквозь заросли цепкой повилики.
Ключ от навесного замка сохранился у отца. Пришлось повозиться конечно с ним, но не долго и уже через пару минут парень шагнул в темный предбанник.
Окна предусмотрительно заколотили перед переездом в Москву. Не от мародеров, нет… в этой деревне никому ничего не нужно было, да и остались здесь одни пенсионеры - им то зачем чужие дома грабить?! Да и сам дом был окутан не простой славой, бабки крестились проходя мимо его окон.
Внутри было темно и пыльно, но за пятнадцать лет здесь мало что изменилось. Серьезные черно-белые лица глядят с портретов на стенах. Вязаные из лоскутов пестрые дорожки, ведущие в кухню и кладовку. Вот старый стол у заколоченного окна, эмалированный рукомойник, дровяная печь с белеными боками, ходики и даже холодильник ЗиЛ, весь в старом засохшем жиру. Костя лишь пробежал глазами по сохранившейся мебели и прошел мимо кухни в зал.
На чердак лестницы не было, а сам потолок был зашит фанерой, видимо кто то очень постарался скрыть тайное логово прадеда Акима. Немного подумав, парень отправила в кладовку, где отец хранил свои инструменты и остальной ненужный хлам, но самое главное, что среди этого хлама Костя нашел и полутораметровую стремянку. Ею, не очень рослый отец, пользовался, когда в доме перегорали лампочки или нужно было достать что-то с верхних полок или антресолей. Вооружившись нехитрым инструментом и стремянкой, Костя отправился разбирать потолок.
Работа шла исправно. Сухая, чуть подгнившая фанера рассыпалась на мелкие части прямо в руках. Костя не страдал недостатком роста, видимо не в отца он пошел, поэтому работал спокойно. С собой он взял два мощных полностью заряженных фонаря, а также небольшой фонарь на динамке, покрутив ручку которого, можно подзарядить аккумулятор и светить сколько надо.
Чернокнижник уже разобрал больше половина потолка, но входа наверх так и не нашел.
«Может отец что напутал?» - вдруг испугался он. «Может не было никакого чердака , да и прадед мой не был целителем… Бред! Лев Васильич же сказал…»
Тогда он спустился, передвинул стремянку и принялся с большим остервенением срывать дряхлые щиты. Квадратный лаз обнаружился в самом углу. Внутри Кости точно что то защекотало!
Не теряя времени, он быстро метнулся к сумке, вытащил инструкции учителя, затолкал их под футболку и стал пытаться влезть в черный зёв чердака. Края были неровными и острыми, но Костя на адреналине даже не заметил расцарапанных рук. Он уже стал мысленно настраиваться на общение с духом.
Чердак встретил его спертым воздухом. Нос и горло сразу же забила многолетняя пыль. Костя раскашлялся, еле-еле удерживая себя в руках, чтобы не выкашлять все легкие. Пыль была везде. В тонком луче от фонаря он видел лишь пыльный снегопад - не званный гость поднял целое облако, пока забирался сюда. Парень натянув ворот рубашки до самых глаз и, сощурив до предела глаза, парень стал осторожно пробираться дальше.
Внезапно за спиной молодого колдуна послышался писк и тихое шуршание.
«Крысам здесь раздолье, конечно!»- подумал он и прошел дальше. Впереди была запертая дверь. Он приложил к ней ухо - вроде тихо, а вроде и ветер гуляет, и шелестит столетними вениками дедовских травок.
«Начинается!» - с трепетом подумал он и уперся в дверь плечом.
У Кости не было атлетического телосложения - он был даже немного худощав, но он был высок и жилист, и силы в его мышцах, хоть и с трудом, но хватило на то, чтобы отворить тяжелую створку.
Молодой колдун оказался в небольшом помещении - три метра на четыре, максимум. У фронтальной стены было два маленьких окошка, заросших вьющимся виноградом, поэтому он и не замечал их раньше. Длинный стол, сколоченный из не тёсаной доски, топчан, такой же грубо сколоченный и покрыт чем-то давно истлевшим.
«Так, ну что ж! Надо начинать! Он может откликнуться не сразу. Ночи должно хватить. Лев Васильич сказал, что если в первую ночь не отзовется - можно больше не стараться!»
И парень стал готовить алтарь.
Главное и самое первое правило - не открывать глаза, огонь черной свечи не для тебя, а для души, которую ты вызываешь. Дух, будто на маяк, придет на ее свет!
Второе правило - чтобы ты не услышал, не прекращай читать заклинание. Вроде ничего сложного... А старинный набор слов колдун выучил еще в поезде.
Но уже через некоторое время Костя понял, что что-то идет не совсем по плану. С первых же слов длинного, призывного заклинания комнатушку заполнили жуткие звуки, будто кто-то царапает кирпичную стену снаружи. Но он четко знал, что реагировать нельзя, да и в транс - свое особое состояние, он еще не вошел. Стараясь не обращать внимания, Костя продолжал шептать заклинание на давно забытом наречии.
Он произнес последние и прислушался. Царапанье прекратилось. Но в углу отчетливо что-то зашуршало.
Костя осторожно открыл глаза. Руки были сложены в оберегающем жесте, он знал, что пока рука в такой позе его не тронут потусторонние гости. В пламени свечи сложно что-то рассмотреть, ее света хватало всего на метр в радиусе. А движение происходило в дальних углах. Набравшись смелости чернокнижник спросил:
- Здесь кто-нибудь есть?
После нескольких мгновений тишины Костя услышал тихий, но отчетливый смех.
- Покажись и назовись, дух, пришедший на мой зов!
Внутри Костя ликовал, впервые кто-то из мира мертвых отозвался на его зов - это само по себе уже было успехом!
- Я приказываю! - он сделал голос чуть построже.
В темноте снова что-то зашуршало и теперь Костя смог определить, что это было что-то материальное, но... это не могло быть правдой.
- Покажись… и назовись! - голос слегка дрогнул. Молодой колдун испугался. Рядом не было никого, кто бы мог помочь, больше того, кроме Льва Васильевича никто не знал, куда поехал молодой человек!
- Назовись! - во все горло крикнул он, решив, что если дух сейчас не выйдет на контакт, он попросту сбежит из дома и вернется в Москву первым же поездом.
Но тут… из темноты показалось старушечье лицо, скалящее желтые зубы. Ее маленькие, запавшие в череп глаза пристально смотрели в лицо парня, а сморщенное землисто-серое лицо обрамляли седые космы. Костя обомлел от неожиданности. Это точно был не дед!
- Нннназовись , дух, пришед...
- Ввввввварввввара…. - сквозь зубы прошипела бабка. Она мерзко захихикала и... задула его свечу. Последний источник света. Костя остался в кромешной мгле.
Он тихо достал фонарик и включил его, но тот не загорался тусклым спасительным светом, тогда Костя покрутил несколько раз ручку… фонарик зажегся. В неярком свете появился высокий старик, царапающий длинными ногтями поверхность старого стола. Свет погас. Несколько поворотов ручки на фонарике и свет снова пронзил ночную тьму старого чердака. Теперь этот плечистый, широкий старик, точно затаившаяся пантера, полз через стол в сторону Кости. Свет снова исчез. Раз… два.. три... четыре поворота ручкой на фонарике и электрический свет осветил ощетинившееся лицо старухи около самого Костиного лица.
Он громко заорал и бросился обратно, к лазу, через который проник сюда. Но вдруг он почувствовал, что кто-то его держит за рукав тренча. Реанимировать фонарь времени уже не было. Он отбросил его в сторону и, сбросив с себя верхнюю одежду, благо она была распахнута, он ухнул ногой прямо в открытый на полу люк.
***
Очнулся Костя на полу… На улице уже светало. Парень приземлился прямо на стремянку и теперь спина жутко болела. Больно было сгибаться, вставать на ноги. С чердака доносились звуки какой-то возни. Костя несколько секунд всматривался в отверстие в потолке, а потом… не успел он и глазом моргнуть, как из него прямо в лоб парню прилетел его фонарик.
Намек парень понял и уже через минуту он закрывал за собой калитку, покидая родные пенаты.
***
Позже, уже по приезду в Москву, Костя узнал от тетки, что не прадед Аким был целителем, а бабка Варвара. Но была она так норовиста, что к ней никто не обращался из местных. И что она им не родная бабка, а пришла к прадеду Акиму жить... Бесплодная, но согласная воспитывать его имеющихся сыновей. И много горя хлебнули они от этой злой, алчной женщины и считала вся деревня, что приворотом привязала она статного Акима и умер тот не дожив и до пятидесяти лет. А история про прадеда целителя придумали сами сыновья его, чтобы осветлить память родителя своего.
