До сих пор приходилось работать в небольших трудовых коллективах, которые сами ковали себе средства на зарплату. Каждый работник в меру своего кругозора, кроме прямых обязанностей, вносил посильную лепту в поиск способов увеличить доход предприятию, хотя бы ради сохранения своего рабочего места с регулярной оплатой труда. А теперь попал на работу в бюджетное учреждение, где зарплата идёт стабильно и не зависит от результатов труда. Или, всё-таки, зависит? Надеюсь про это узнать.
Со стороны мне казалось, что в администрации района жизнь должна идти, как в строевом полку: ежедневные общие построе…, тьфу, собрания, где начальник доводит информацию по обстановке в районе и задачи по отделам на ближайшее время и на перспективу, подводит какие-то итоги, устраивает нагоняй нерадивым и т. д. Конечно, мне уже удалось и до поступления на работу в это высокое учреждение кое-что узнать о его работе, например, что ежемесячно проходят общие планёрки с руководителями организаций и учреждений, а еженедельно замы проводят планёрки с руководителями курируемых отраслей. Но как живёт сама администрация, представлял смутно. А оказавшись внутри этой организации, мерил её жизнь мерками армейских шаблонов.
Никто меня представлять коллективу не собирался, видимо, не тот ранг у меня был, чтобы ради меня отвлекать чиновников от важных дел, сарафанное радио разнесло весть о моём назначении по кабинетам двухэтажного здания. Общий отдел, куда я обратился за канцелярией для работы, и так знал обо мне, поскольку готовил постановление о моём назначении, а с остальными отделами нужды общаться не было. Я позже нашёл повод поближе познакомиться с некоторыми отделами - выцыганить у них нужную мне для работы информацию, но к тому времени уже все знали меня, поскольку через неделю после моего приёма на работу был случай представить меня всему коллективу. Женщин администрации поздравляли с 8 Марта, собрали всех в актовом зале, который был для количества работников велик, причём, мне бросилось в глаза, что женщины сидели на одной половине зала, а мужчины — на другой. Я, по армейской привычке, присел рядом с Иваном Ивановичем, моим куратором. После поздравления женщин поздравили и меня с днём рождения, что вызвало смешки в зале, шуточки, да и руководитель администрации, вручая мне открытку тоже улыбнулся: «Ну, и угораздило же тебя родиться в такой день!» Я чувствовал себя неловко — нехорошо в такой день отбирать внимание у женщин, но такова уж моя планида.
Никаких правил поведения в администрации мне не довели, кодекс строителя капитализма не зачитали, а потому пришлось оглядываться на своего соседа и куратора, чтобы согласовать свою линию поведения и не опростоволоситься. Я не из тех людей, кто приходит со своим Уставом, но прошлые привычки и понятия из меня не выветрились постановлением о назначении на должность, и, со временем, что-то из них трансформировалось, подладилось под новые порядки, а что-то так и не смогло. А шила в мешке не утаишь.
В первые же дни попросил у юриста для изучения Устав района, чем её заметно удивил, и это меня насторожило: уж не запретным ли документом интересуюсь? Выдала Устав без вопросов, хотя вопрос читался на лице этой женщины.
Из Устава я и понял почему меня назначили на должность постановлением, а не приказом: оказывается у нас есть глава района и глава администрации, но можно эти должности совмещать, а глава района издаёт постановления, хоть и руководит администрацией. Такая юридическая коллизия. Хотя, мне она понятна — единоначалие в районе, глава района гнёт линию перед депутатами, чтобы потом было проще по этой линии ему идти, как главе исполнительной власти. Вот такой получился выверт демократии на местном уровне. Впрочем, как потом я узнал, в соседних районах была аналогичная картина.
Должность осваивал самостоятельно, никто меня не понукал, никто не контролировал. Управделами пару раз поинтересовался мимоходом как у меня идут дела и успокоился.
Пытался докучать вопросами Ивану Ивановичу, но тот перенаправил меня на областного специалиста, мол, мне недосуг вникать в твои дела, своих хватает. Да я и сам видел, что этот безотказный чиновник предпенсионного возраста крутится, как белка в колесе. Позвонил в администрацию области на телефон исполнителя документов по потребительской корзине, там обрадовались, что в районе появился мальчик для битья, высказали мне всё, что хотели бы высказать главе администрации, да ранг не позволял, ответили на мои вопросы, дали несколько полезных рекомендаций. Попутно узнал про своих коллег из соседних районов, взял номер телефона вёшенского специалиста по труду, может быть совет понадобится.
На первых порах, составляя ответы на письма в область, которые подписывал глава района, давал текст Ивану Ивановичу на проверку правильности составления, тот безотказно проверял, при необходимости правил. Потом мне это надоело, решил изучить Регламент работы администрации, чтобы составлять документы по всем правилам гражданского канцеляризма. Выяснил у юриста администрации у кого этот Регламент находится и пошёл в общий отдел. Начальником отдела тоже был мужчина предпенсионного возраста, бывший партийный функционер, спокойный и рассудительный. Мне он нравился, чувствовал, что у этого чиновника потайного дна нет.
- Григорий Иванович, дайте мне Регламент работы для изучения.
- А что это за Регламент такой? - уставился на меня начальник общего отдела.
- Ну, есть же в администрации какой-то документ, определяющий порядок работы с бумагами, их движение, - уже не так уверенно продолжил я.
- А тебе он зачем? - испытывающе сощурился на меня Григорий Иванович.
Твою же дивизию, опять запретный документ запросил, что ли?
- Ну как — зачем? Сколько я буду, как слепой кутёнок тыкаться к Ивану Ивановичу со своими проектами писем и постановлений? Изучу Регламент и сам буду по правилам делать, - стараясь сдержать раздражение, ответил хранителю запретного документа.
- Есть такой Регламент, есть, - примирительно заулыбался Григорий Иванович и открыл сейф, - ты меня удивляешь, Анатолий.
- Это чем же? - не понял я, принимая из его рук тонкую брошюрку машинописного текста.
- Сколько здесь работаю, а ещё никто из работников администрации у меня этот Регламент не брал на изучение, ты — первый. Никто, по-моему, и не догадывается, что он существует. Ты как о нём узнал?
- Предположил, что такой нормативный документ в администрации района должен быть, а потом юрист подтвердила и к вам отправила.
- Верни к концу рабочего дня, экземпляр — единственный, потеряешь, как дальше жить будем?
- Верну.
Вот так я и вживался в новую должность, осваивая премудрости чиновничьего бытия. Много меня просвещал сосед по кабинету, мы с ним славно поладили, с делами Гражданской обороны в районе, видимо, был полный ажур, и начальник ГО и ЧС большую часть рабочего времени имитировал деятельность, перекладывая на столе папки и листы бумаги. Сосед - бывший партийный работник, отметился начальником налоговой службы, даже получил второе образование заочно, но впрок оно ему не пошло, и он оказался в администрации района на спокойной должности. Такой спокойной, что подполковник запаса, боевой офицер МВД продержался на ней пару месяцев и запросился на живую работу с людьми. Ушёл в учреждение по социальному обслуживанию населения и, кажется, не жалеет об этом. Впрочем, нынешний начальник ГО и ЧС, тоже не жалеет о том, что оказался на этой должности. Человек осторожный, про начальство не выражается, а на отвлечённые темы очень горазд поболтать, и я его слушаю не без интереса, ведь он — участник перевода района на капиталистические рельсы. Входил в Комиссию по предпринимательству и много занятного мне поведал про то, как они давали разрешение на предпринимательство, мотая нервы кандидатам каверзными вопросами. Из благих намерений, конечно.
Направлял меня в нужное русло и мой куратор, а по совместительству — сосед через улицу. Иван Иванович - добрейший и деликатнейший человек, из школьных работников, всегда в галстуке, сказывают, что он даже картошку на огороде сажает в галстуке. А огороды у работников администрации были за станицей на плодородном участке, там и наблюдали коллеги эту картину сельского интеллигента в сапогах, с лопатой и в пиджаке при галстуке.
Хотя Иван Иванович мне в отцы годится и, вроде непосредственного моего начальника, но никогда на меня не давит, очень мягок в своих замечаниях, но если он делает замечание, то я понимаю, что другой бы меня уже обматерил. Однажды Иван Иванович в свойственной ему извинительной манере заметил мне, что не принято в администрации отрываться от коллектива и участвовать в мероприятиях сторонних организаций в рабочее время. Господи, да я же на пять минут выскочил из кабинета!
Как во всяком приличном райцентре, у нас имелся большой памятник Ленину. Бронзовый Ильич протянутой рукой показывал, что надо идти на восток, там богатства и там наше будущее. Недалеко от него — по направлению вытянутой руки Ильича - располагался памятник Кривошлыкову, который, почему-то, бодро шагал по направлению на север, хотя был ленинцем.
И вокруг этих памятников советской эпохи периодически разгорались страсти: казаки требовали снести этих душителей казачества. Против этого решительно выступал председатель районного Совета ветеранов Пётр Иванович. Официальные лица предпочитали публично не высказываться, видимо, свое несогласие они выражали ходокам в кабинетах, и памятники продолжали стоять.
Я не сторонник уничтожения памятников, насмотрелся на это позорище в Грузии, и не раз пытался урезонивать казаков, если они заводили при мне такой разговор. Никого убедить не удалось, и сам оставался при своём мнении. Поэтому, когда Пётр Иванович позвонил и предложил принять участие в возложении цветов к памятнику Ленина в честь его дня рождения, я без колебаний согласился. И присоединился к ветеранам уже на площади рядом с администрацией. Возложили цветы и разошлись без речей. Я успел заметить, что Иван Иванович наблюдал за этой процессией из окна своего кабинета на втором этаже. Ему по должности положено такие мероприятия контролировать. Когда я проходил мимо его кабинета, он укоризненно покачал головой и я сразу понял, что провис. Зашёл в кабинет куратора, чтобы подтвердить догадку, вот тут и услышал очередное правило жизни чиновника районной администрации — не отрываться от коллектива, что означало — не отклоняться от начальственной линии. А начальство давно перестало публично выражать уважение Ленину. Намёк понял, не дурак.
Извини, Ильич, я тебя уважаю, но буду держать это при себе.
