В Великий четверг случилось важнейшее событие земной жизни Иисуса – последняя трапеза с ближайшими учениками. По просьбе Христа ее подготовили Петр и Иоанн. Собравшись все вместе за столом, двенадцать последователей и их учитель ели пресный хлеб и пили вино. Во время тайной встречи Иисус омыл ноги всем присутствующим, показав пример истинного служения и крайнего смирения. Он преломил хлеб и разделил его с учениками, установив таинство обряда Евхаристии, преподал первенствующие заповеди о христианской любви и кротости, говорил о будущем христианского мира. Кроме того, он предсказал предательство одного из апостолов.
В искусстве евангельский сюжет «Тайной вечери» один из самых распространенных: от фресок в подземных римских катакомбах до выразительной картины сюрреалиста Сальвадора Дали. Интерес к последней трапезе Христа с учениками не исчезал со временем. Пожалуй, самое знаменитое изображение принадлежит великому итальянцу Леонардо да Винчи. Чтобы попасть в доминиканский монастырь Санта-Мария-делле-Грацие в Милане следует резервировать время за несколько месяцев. Масштабная монументальная роспись занимает практически целую стену трапезной.
Русские живописцы многократно интерпретировали эту сцену. Самой полемичной считается картина Николая Николаевича Ге, которая первоначально называлась «Отшествие Иуды». Художник не придерживался иконографических стандартов изображения. Мастера интересовал не сакральный, а психологический контекст ситуации. Эмоция – главный лейтмотив «Тайной вечери» Ге.
«Образы Христа, Иоанна, Петра и Иуды стали для меня совершенно определительны – живые. Я увидел те сцены, когда Иуда уходит с Тайной вечери, и происходит полный разрыв между Иудой и Христом... Я увидел там горе Спасителя, теряющего навсегда ученика-человека. Близ Него лежал Иоанн: он все понял, но не верит возможности такого разрыва; я увидал Петра, вскочившего, потому что тоже понял все и пришел в негодование – он горячий человек; увидел я, наконец, и Иуду: он непременно уйдет... Вот она картина! Через неделю была подмалевана картина, в настоящую величину, без эскиза».
Современники неоднозначно отнеслись к полотну, на котором образ юного Иоанна был написан Ге со своей обожаемой жены Анны Петровны, а для апостола Петра натурой послужил он сам. Художника и превозносили, и нещадно критиковали. Сильный психологический стержень не оставлял публику равнодушной.
Федор Михайлович Достоевский оставил негативный комментарий: «Всмотритесь внимательнее, это обыкновенная ссора весьма обыкновенных людей, где же и причем тут последовавшие восемнадцать веков христианства? Как можно, чтобы из этой обыкновенной ссоры таких обыкновенных людей, как у г. Ге, собравшихся поужинать, произошло нечто столь колоссальное?».
Лев Толстой принял картину, признавшись: «Произошла странная вещь: мое собственное представление о последнем вечере Христа с учениками совпало с тем, что передал в своей картине Ге».
Павел Третьяков, обративший внимание на работу Николая Ге на выставке в Академии художеств, сожалел, что не смог приобрести ее для своей галереи. «Из всего, выставленного в Академии, ярко выделяется и царит (помимо этюдов Иванова) картина Ге. Жаль, что она в Академии – не там бы ей место! Чудесная картина!».
Полотно Николая Ге произвело сильное впечатление на императора Александра II. Он купил его в собственную коллекцию за 10 тысяч рублей серебром. Сейчас картина находится в собрании Русского музея, где вы можете ее увидеть в постоянной экспозиции.
