Девчат не удивили новости, что принёс дед Семён - с раннего утра в доме у бабы Они творилось неладное.
На старом зеркале внезапно растрескалось стекло. Любимый веник суседки рассыпался в труху, и домовый сердито выстукивал из подпола, выражая своё недовольство. Выкатившийся из печи уголёк едва не спалил любимый бабкин половичок – кика едва успела залить водой занявшееся пламя.
Баба Оня спешно приняла ответные меры - окропила углы заговорённой водой, прошлась по комнатам с очищающей свечой. Однако, того оказалось недостаточно, уже после проведённого ритуала из печной трубы отчётливо прорычало – «Берегись!».
От грозного окрика кика перевернула квашню – липкое тесто кляксой расползлось по чистому полу. В ответ суседко шумно грохнул банку с соленьями - в подвале зазвенело стекло да потянуло пряным укропным духом.
Услав кику за помощью, Оня нацедила себе травяной настойки, но выпить её не смогла – из чашки пахнуло застоявшейся болотной жижей.
- Однако, дело серьёзное... – вытащив заветную тетрадку прабабы, Оня принялась перелистывать пожелтевшие исписанные листки. В некоторых местах чернила почти стёрлись, где-то оставался едва видимый след от карандаша, отдельные участки были чем-то заляпаны – посторонний человек вряд ли смог бы во всём разобраться.
- Изурочье... изурочье... тут особое применить надбно... до того не опробованное! – бормотала себе под нос баба Оня, пока не обнаружила нужную запись. – Вот оно! Есть! Бусенник! Слёзник!
- Тоже о нём подумала! – Грапа вошла не здороваясь. – Что тут у вас стряслось? Выкладывай, Оня!
- Чепа стряслася! Чепа! – ввалившись следом, дед Семён едва не сбил Грапу. – Ведьмачка из-под земли прилезла! Страшенна – просто страсть!
Размахивая руками, он сбивчиво поведал о своей встрече.
- Иду себе, на дорожку поплёвываю, а тута - она! Восстала прям из травы, зенками – луп да луп! И манит к себе! Мол, ты местный, дед? – прихватив со стола чашку, он хлебнул испорченного настоя и закашлялся. – Ну, пакостя! До самых печёнок проняло!
- Ведьмачка, говоришь? – уставилась на деда Оня. – Из-под земли?
- Уж не Анжела ли? – едва не подпрыгнула Грапа. – Мы её вызволять собирались, а она, гляди-ка, сама справилась.
- Вряд ли сама! – не согласилась Оня. – Вон, вишь, сколько знаков с утра!
- А ведь верно! Неспроста её отпустили!
- Кака така Анжела? – озадачился дед. – А ну, признавайтеся, бабоньки, что снова затеяли?
- Да ничего, Семён! – с досадой отмахнулась Грапа. – Мы мирные, спокойные... Сам ведь знаешь.
- Уж знаю, - тихонько хихикнул дед. – Такия мирныя, что аж ну!
Тут же посерьезнев, вопросил тоненько:
- Так что с ведьмачкой, девчаты? Защиту ладить нужно?
- Не ведьмачка она – самозванка! Успела натворить всякого, и сама под перекидом.
- Да ну? – выпучился дед. – То то у ей знак на лбу!
- Говорю - перекид был. Оттого и отметина.
- Черепушина! – покивал Семён. - Прям звездой над носом прилеплена!
- Её явно направили! – Грапа в волнении прошлась по кухне. – Подземные давно на нас зуб имеют. Раздражаем мы подземных.
- От них хорошая защита потребуется. – баба Оня показала на тетрадь. - А у меня семян не осталось!
- И у меня нету, - расстроилась Грапа. – Давно вышел запас.
- Об чём вы, девки? – тут же встрял дед. – Какие такие семена?
- Да слёзника, Семён. – Грапа застыла перед окном. – Как он быстро! Уже у забора! Котей змеюку в дом тащит!
Из тугого узла собранных волос, она потянула кривоватую длинную шпильку и, подбежав ко входу, ловко воткнула её в щель у косяка.
- Вот так вот! Пускай пока во дворе перебудет. А мы подготовимся... Слёзник просто обязан найтись у Тоси!
- Дак у свойственницы моей точно будет! Вернуся до них, попрошу! – дед просеменил к окну, потянул рукой шпингалет.
- Не надо, Семён! Ты же только с изнанки. Сама до Тоси схожу, пусть голбешка отсыплет на кулачок. – Грапа собралась было отворить дверь, но её опередили.
- Заждалиси? А я к вам с пропажей! – возвестил довольный голос, и сияющий дворовый вихрем ворвался внутрь.
Поморщившись, Грапа демонстративно обошла ничего не подозревающего визитёра. Не повернув головы в сторону топтавшейся за порогом Анжелы Викторовны, отправилась к Тоське за семенами.
- Чегой-то с ней? – изумился дворовый. – Волосья до полу распустилиси. Идёт – пылюку гоняет! И не глядит даже! Форс держит! У-у-у, какая!
- А с тобой чего? – проблеял от окошка дед. – Кого в дом притащил, ирод мохнатый?
- Анжелку привёл до девчат! – приосанился кот. – Они тольки искать её собиралиси, а я моргнул - и вот она вам!
- Анжелку-у-у! – передразнил дед. – В головешке совсем опустело? Ветры песни поють?
- Попрошу уважения! Я вам не девочка какая! – возмутилась от
дверей нежеланная гостья. - Меня Анжелой Викторовной зовут!
- Чего на пороге застряла, Викторовна? – повернулся к ведунье дворовый. – Не стесняйси, здеси все свои.
- Кому свои, а кому и не очень! – Семён настороженно разглядывал выпачканную в грязи и растрёпанную ведунью.
Состроив недовольное лицо, та переминалась с ноги на ногу, но не делала попыток войти.
- Чего молчишь, Оня? Приглашай! – кот сунулся поближе к бабке. – И подкрепитьси пора. Отметить мою находку!
- Двери открыты. – поджала губы хозяйка. – Кто может – тот войдёт.
- Да что это с вами? Не с той ноги поднялиси? Или кум-баенник покусал? – дворовый озадаченно оглядел своих.
В доме было непривычно тихо. Не суетилась у печи кикуня, не шебуршал уютно в подполе суседко. И баба Оня сейчас казалась чужой – не улыбалась приветливо, не спешила угощать.
– И палью чегой-то воняет... – кот принюхался да расстроенно взвизгнул. – Я догадалси! Я понял! Кика перевела всю еду!
- Тебе бы только утробу набить! – рассердился Семён. - На голодный паёк его, Оня! Пущай чёрствым хлебом пробивается.
Подобная перспектива возмутила кота. Но он не успел ничего возразить – с негромким хлопком посреди комнаты материализовалась Матрёша.
Издав придушенный вскрик, Анжела Викторовна едва не упала с крыльца. Увидев рыжую стерву, она попятилась да припустилась бежать вдоль улочки.
- Матрёша! – Оня расцеловала нарумяненные яркие щёки приятельницы. – Как же ты вовремя, родная!
- А то! – мельком улыбнувшись Семёну, Матрёша вручила появившейся кике сумку с гостинцами. – Вижу, что вовремя, Оня. И тоже с новостями. События пустились в галоп!
- Так скачуть, что сердце заходиться! – дед Семён умостился на лавке. – А ты опять навертела... – он повозил руками над головой. – Окрас сменила, бути-богерша. Все волоса паклей топырятся.
- В прошлом. Всё в прошлом, - отмахнулась Матрёша и подошла прикрыть дверь. Мгновенно заметив шпильку в косяке, вопросительно посмотрела на Оню.
- Грапа вставила. Чтобы зло не вошло. – бабка вкратце поведала о произошедшем.
- Ничё се! – икнул дворовый и сел на хвост. – Что жи это... я сам негожу к тебе приволок!! – переменившись в выражении, заюлил, виновато поглядывая на хозяйку. - Прости, Оня! Не по злобе то! Ты жи меня знаешь!
- По дурости, - согласилась Матрёша. – И где же твоя негожа? Смылась подальше от греха?
- Сбёгла! Только тебя увидала – и драпать. – довольно хихикнул дед. – И пущай! Неча у нас под ногами шорохаться.
- Зря мы так... – Оня попыталась вытащить шпильку. – Лучше было впустить. Перед глазами бы была. На виду!
- Не-е-е. Лучше пущай снаружи толкаетси! – дворовый оттеснил бабку к столу. – Может, сумку разберём? Что там Матрёшка притащила?
- И то верно, Оня! – поддержал лохматого дед. – Я бы тоже перекусил. Волнения заесть нужно.
- Как же я оплошала! Ни пирогов, ни плюшек. Сейчас новое тесто заведу. Да ведь расстойка небыстрая...
Оня было полезла за закваской, но Матрёша перехватила, насильно усадила к деду на лавку.
- Успеется ещё. Ты послушай меня! Девчонки, что с Анжелкой связались, пропали. Обе! Прошли через магический круг!
- Час от часу! – охнула Оня. – А что же поднятый?
- Кто бы знал! У дома он точно толокся. А бабочка внутри хорошо наследила. Вот. Сама глянь... – Матрёша продемонстрировала сделанные у Инги фотографии.
- Ух тыжжж – кот ткнулся мордахой в экран. – Вот ведь попали, дурилки. Шастают теперя по погосту.
- Откуда ты? – Матрёша запнулась, а потом смачно чмокнула кудлатую башку. – Молодца, котеич! Сразу допёр!
- Твоя правда, батюшка-дворовый! Как это я сама не додумала! – баба Оня потянулась погладить раздувшегося от значимости кота.
- Караул! – тоненько возопил дед Семён. – Разъяснялка требуется! Бабоньки, помогитя!
- Круг, Семён! Девушки пропали через него. Первую на погост притянуло. Скорее всего, что туда. Связь у неё с поднятым. Вот она и сработала.
- И Лильку следом. У той связь с сестрой. Обе теперь на погосте. Вот посмотрите! – Матрёша ловко принялась распечатывать упаковки с колбасой и сырами. Аппетитно запахло копчёностями да чесноком. Не выдержав, дворовый сунулся снимать пробу. Набив полные щёки, прищурился блаженно и вздохнул.
- Вот проглот! – дед тоже потянулся за ломтиком. – Как вы их едитя? Вроде и вкусно, но пользы нема.
- Держи вот, - Матрёша вручила ему бутерброд. – Так получше будет. Я сыра добавила. И салата листок.
Баба Оня сидела молча, в задумчивости теребила уголок платка.
- Алё! Оня! Не спи. Сейчас всё сметут. – Матрёша помахала рукой перед бабкиным лицом.
- Узнать-то мы узнали... – чуть слышно пробормотала та. – Вот только живы ли девочки? И где искать тот погост?..
*************************************************
Прочитать о других приключениях Матрёши, дворового и их знакомых можно в цикле книг "Потустороннее в Ермолаево"
