Раэ проснулся под попискивание альвов, один, в роскошно убранной комнате, которую толком опять не смог рассмотреть: его подняло вполне естественное желание для того, кто проспал продолжительное время. Ему надо было срочно посетить уборную. С целеустремленностью и чутьем того, кто готов это сделать во что бы то ни стало, Раэ почти безошибочно и в короткий срок сумел найти выход из покоев и проскользнуть по узкому коридору в самый дальний участок незнакомого ему дома, не оглядываясь на красоты, мимо ряда дверей, не вслушиваясь в то, что за ними происходит. Остаток пути он даже не прошел, а промчался вприпляску – так было невтерпеж, пролетел мимо уборщика, который в закутке мыл ночные горшки, и с облегчением добрался до деревянных сидений, обшитых мягкой кожей: в дорогом заведении за уборными следили так, будто это были передние комнаты.
Раэ был бы, считай, доволен тем, что успел, но как назло рядом крутились альвы, а он был все-таки стыдлив и даже в походных условиях старался не справлять нужду рядом со зверюшками, да и они обычно бывали деликатны, а тут все впятером собрались в отхожем месте и не отставали от Раэ! Ну, вообще-то их можно было понять – веселый дом такое место, где хоть какие-то приличия могли соблюдаться разве что в уборной. Ему, Раэ, повезло больше, чем альвам. Он просто грохнулся в сон, сквозь который слышал шум разгульного веселья, музыки, иные звуки сквозь стены, о значении которых Раэ, как не маленький, уж догадывался, но это не помешало ему крепко заснуть. А малыши, небось, тут понасмотрелись чего не следовало.
Затем Раэ полегчало настолько, что в нем проснулась стыдливость обратилась перед слугой, который гремел позади него изящными фарфоровыми и хрустальными горшками. Он омывал их в лохани, поставленной на высокую лавку. А почему это делает человек? Разве не могли горшки а таком заведении мыть сильфы?
Оправившись окончательно, Раэ оглянулся на человека. И заметил, что альвы все, как один, крутятся и попискивают над опущенной всклокоченной головой и сутулыми плечами слуги, чьи рот и нос были обвязаны платком от запаха нечистот. Тот съежился, отвернулся, явно смущенный тем, что к нему было привлечено подобное внимание, и продолжал начищать судна щеткой какими-то едкими ароматическими притираниями. Его жилистые руки, с рукавами, засученными до локтей… были без когтей! Ногти на них были грязные, обломанные, но…человеческие!
-Ты их моешь в одной лохани! – заговорил Раэ, - это означает, что вся зараза переходит от горшка к горшку! Фу! Значит по борделю должна гулять дурная болезнь!
-Колдуны не болеют дурными болезнями, милостивый сударь, - сказал слуга, и Раэ почувствовал в его голосе что-то знакомое… Зашел к слуге с другой стороны, но платок, закрывавший ему пол-лица, не давал его толком разглядеть. Да и слуга как бы ненароком отвернулся, заслонился от Раэ плечом.
-А разве... сильфы не могут делать этой работы? Зачем это делать простецу? – спросил Раэ.
-Сильфы служат всем, милостивый сударь, - отвечал слабым голосом слуга, - они могут проболтаться… тайна посещения, сами понимаете. Это очень дорогое и достойное заведение...
Слуга опять попытался заслониться от Раэ, на этот раз внушительным горшком из непрозрачного хрусталя с золоченной каймой.
-Тряпку с лица сними, - сказал Раэ на родном языке, - сильфов здесь нет - по твоим словам…
-Я не понимаю, что вы говорите, сударь, - сказал слуга на ваграмонском.
-Ты прекрасно понимаешь, что я говорю, - сказал Раэ вполголоса, все еще на языке Семикняжия, - я тебя знаю. Ты меня тоже. Просто ты меня видел ребенком, поэтому не узнаешь. А я тебя тоже видел. В крыле ведьмобойц…
-Простите, сударь, я по-прежнему не понимаю, о чем вы говорите, с вашего позволения, если я вам ничем не могу быть полезен...
Слуга поклонился и юркнул с несколькими горшками прочь от Раэ – в коридор. Но тот не мог так запросто упустить его! И спешно заторопился с бьющимся сердцем. Альвы полетели следом.
-Я… я сейчас имя твое вспомню! – прошептал в худую спину с опущенными плечами Раэ. О да, он не мог не узнать этот взгляд как бы внутрь себя из-под неправильных угловатых бровей. Он видел его из-под капюшона ведьмобойцы. Помнил оттиск горихвостки на его наруче – четвертый ранг. Просто ведьмобойца. Один из тех, кто дежурит на проходной в крыле, метет двор, перекатывает клетки с пойманными ведьмами и фамилиарами, сопровождает их на допросы и суды. Будь он из другого крыла, Раэ, может быть его бы и не узнал, а может быть даже никогда бы не заметил, но ведьмобойцы – элита охотников, были наперечет, и волей-неволей, пожив несколько лет в Цитадели, разучишь их по именам.
-Мне вас сопроводить до приемной, сударь? – невозмутимо продолжил слуга, - заведение большое, вы, должно быть, заблудились…
Он открыл одну из дверей в коридоре, проворно и внезапно, явно собираясь за ней скрыться от Раэ, но тот перехватил ручку и вошел вслед за слугой, который пристроил один из горшков в тумбочку-стульчак рядом с роскошной круглой кроватью, над которой висела картина с игривым сюжетом. Напольное окно в комнате было распахнуто настежь для проветривания и выходило на цветущий сад. Оттуда доносились звуки арфы, флейты и женский смех.
-Варда! Варда Сиавара! Так тебя зовут! – прошипел Раэ, когда закрыл за собой дверь и прижал ее спиной, - а меня зовут Раэ Наура-Олмар! Я титанобойца! Я скрываю здесь ото всех мое имя! Называюсь прозвищем Фере! Эти дурни-колдуны не могут посмотреть в святцы и понять, что это всего лишь прозвище!
В окно залетели альвы, явно недовольные тем, что Раэ захлопнул дверь перед их носом и им пришлось искать путь в облет. Слуга опустил на пол второй горшок и медленно снял тряпку с лица. Открыл испитое лицо с ввалившимися щеками, с трехдневной щетиной под самые сверкнувшие упрямым блеском глаза. Да, то был именно он, да Раэ в этом и не сомневался. Путь даже Варда выглядел сейчас не как гордость Цитадели – ведьмобойца, а как оборванный грязный поломойка, всклокоченный, изможденный, опустившийся, в обносках и источал тот еще запашок.
-Я знаю, - шептал дальше Раэ, - я числюсь мертвым! Но меня взяла в плен ведьма Мурчин! Ты слышал, что у нее на руках филактерия лича? Она по ночам строит планы с канцлером, как напасть на Семикняжие. Я не разведчик! Я не знаю, как добывать сведения, но я жизнь положу…
Варда Сиавара сжал челюсти. Сделал жест «молчи». Перевел взгляд на выдавших его альвов. Затем на молящего его Раэ. Ведьмобойца. Из Цитадели. Взрослый. Старший по рангу. Как хорошо!
-Как часто у тебя бывает суккубат? – прошептал он тихо, словно оба сидели в засаде на оленей. На языке Семикняжия.
-Ни разу! – так же тихо прошептал Раэ.
-Как ни разу?
-Ни-ни!
-Даже здесь?
-И здесь не было! Меня сюда притащил принц Рансу! Я даже девок не видел – сразу упал спать! Мне в Ивартане спать не дают! Не понимают, что люди спать должны.
-Угу… - Варда закивал своим мыслям, опять перевел взгляд на альвов.
-Ты мне не веришь? – спросил Раэ.
-Им верю! Если они с тобой, значит, больших грехов на тебе нет. Но это не надолго. Я слышал, что ты ученик этой Мурчин…
-Это она так думает!
-А ты такой умный, что ведьму можешь водить за нос!
-Я не умный! Просто я при ней выживаю как могу…
-Не говори ничего! - Варда опасливо глянул в сторону распахнутого окна, откуда снова послышалось пение и смех, уже ближе, - долго нам тут задерживаться опасно… давай я тебя отсюда выведу так, чтобы этого никто не видел… выбрался отсюда без суккубата, считай, что повезло. Но впредь постарайся сюда не соваться…
-Тогда как мы свяжемся…
-Это еще вопрос, будем ли мы с тобой связываться, - сухо сказал Варда, - это мы еще посмотрим!
Раэ молча кивнул. Он должен был смириться с таким недоверием. «Мы» - как это веско прозвучало… и когда-то это «мы» полностью относилось и к Раэ. Когда-то…
-Не могу! Тебе может влететь из-за меня! Я тут пришел с принцем Рансу, с ним должен уйти!
-Я видел. Его тут уже нет!
-Как нет?
- Теперь верю, что ты спал всю ночь… Хорошо, видать, спал! Тут такое было… Да как обычно – дебош принца... Но прилетели сильфы из дворца и уволокли его силком. Кажется, он в чем-то провинился перед государем, и тот срочно его призвал к себе.
Раэ понятливо закивал. Дважды за принцем прилетали сильфы с приказом от императора. и дважды дерзкий принц их рвал. Ну сколько это еще могло продолжаться?
-О! Раз так, то я сам могу уйти, если принца нет! Прямо через парадный вход!
-Нет, уж давай я тебя проведу, дурачок!
-Да я сам могу уйти!
-На тебя могут найтись желающие… помни, где находишься!
-Я тебя точно не подставлю?
-Нет, я тебя проведу… давай за мной! Альвы могут выдать только…
Раэ поднял мятые рукава, заманил в них альвов. Варда жестом позвал его за собой, и оба вышли в сад через напольное окно.
Разведчик втянул Раэ между двумя кипарисовыми аллеями, где две изгороди из деревьев между аллеями создавали узкий коридор. По нему можно было протискиваться мимо этих двух аллей. Должно быть, ведьмобойца часто тут бывал, так как двигался сноровисто и уверенно вел Раэ за собой. Было слышно, как по обеим аллеям кто-то прогуливался, шутил, флиртовал, миловался. Время от времени Варда останавливал Раэ, просил переждать, когда пройдут гуляющие и продолжал путь.
Вдруг до Раэ донесся сквозь кипарисовые ветви голос, произносивший его прозвище. Голос Мийи…
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 60 глава.
