- …Если вкратце, то суть идеи заключается в следующем…
Шарль нервничал, а от того говорил быстро, мешая английские и французские слова, так что синхронный перевод, который выполняла Тася, пятнадцатилетняя девочка из Новосибирского кружка юных астрофизиков при одном из тамошних академических институтов, был делом непростым. К счастью, Тосе вполне хватало словарного запаса, чтобы с ходу щёлкать специальные термины, которыми юный француз использовал по поводу и без оного.
- …мы получаем возможность разогнать космический зонд до сколь угодно высоких скоростей, возможно даже субсветовых, не покидая пределов Земли и не потратив на это ни единого грамма топлива из бортового запаса.
Слушатели зашумели – заявление было сильным. «Пани Зося», мало что понимающая в космонавтике и физике (она закончила четвёртый курс филфака ЛГУ) постучала карандашом по столу и сделала строгое лицо.
- Тише, пожалуйста! Шарль, мон ами, продолжайте!
Чернявый француз, услыхав такое обращение от первой красавицы среди вожатского состава лагеря, расплылся в довольной улыбке. По моему, он был тайно в неё влюблён – как, впрочем, половина мальчиков старших отрядов.
- Надо пробурить шахту…. Да, шахту-колодец диаметром в десять-пятнадцать метров и глубиной в пять километров, возможно в семь. Тщательно его… как это…. Изолируем? Нет, герметизируем. – продолжала Тася. Всё же иногда она запиналась – по большей части, потому что не могла угнаться за нервничающим «докладчиком».
- Потом откачиваем весь воздух, так, чтобы образовался вакуум…
Хотел бы я посмотреть, как вы будете выкачивать воздух из пятикилометрового ствола диаметром в десять метров… - я едва сдержал сардоническую ухмылку. – Как не бетонируй стены такого «колодца», как не обшивай его сварными стальными листами (да хоть титановыми, один чёрт…) протечки при таких масштабах неизбежны. Впрочем, при желании можно справиться и с этой проблемой – достаточно держать постоянно работающими мощные вакуум насосы…
- … в нижней части устанавливаем один над другим два «космических батута» на расстоянии примерно метров сто один от другого. Вверху устанавливаем на крепёжных фермах космический зонд и по сигналу сбрасываем его вниз! Под действием земного тяготения, зонд разгоняется в вакууме колодца с ускорением равным одному «же» - и попадает прямиком в «горизонт событий» первого «батута»! Оттуда он отправляется в точку старта – и процесс повторяется столько раз, сколько понадобится для того, чтобы зонд приобрёл нужную скорость. Когда это происходит – отключается первый, верхний «батут» и одновременно включается нижний – и он-то отправляет наш «полезный груз прямиком в космическое пространство, в заранее заданную точку! И всё, дело сделано - корабль летит к звёздам на субсветовой скорости, без всяких там фотонных отражателей и антивещества! Конечно, реализовать такой проект будет очень непросто, но можно сначала построить уменьшенный действующий образец – скажем, с колодцем диаметром в один метр и глубиной метров в восемьсот.
Слушатели некоторое время молчали, переваривая сообщение. Я их понимал – что-то в было в этой идее… что-то, неуловимо схожее с бароном Карлом Фридрихом Иеронимом фон Мюнгхаузеном, вытаскивающим себя из болота за волосы вместе с конём.
Наконец во втором ряду взлетела вверх рука. Ага, Середа – что ж, следовало ожидать…
- А сколько раз придётся повторить этот цикл для разгона… ну, хотя бы до одной трети световой? – спросил калужанин. – Этой скорости в принципе достаточно для полётов к планетам-гигантам и поясу астероидов…
Шарль затараторил что-то на чистом французском, Тася осеклась, беспомощно всплеснула руками, затормозив, таким образом, учёный диспут. А когда с вынужденным затыком справились – выяснилось что да, процесс разгона может затянуться даже и не на один год, но Шарль вовсе не считает это помехой. Экипажа в зонде (и уж, тем более, в макете) нет, времени навалом. Можно, добавил юный француз, построить экспериментальный образец ещё меньше – скажем, с глубиной колодца 50-70 метров, для проверки принципа действия этого вполне достаточно!
Следующий вопрос задал земляк нашей «синхронной переводчицы», парень из Новосибирска:
- Если предположить, что ваш зонд – не модель, а нормальный, полноразмерный образец – всё же отправится к звёздам – то как он будет тормозить в точке прибытия, скажем, возле той же Проксимы Центавра, ближайшей соседки нашего Солнца? Или к звезде Барнарда, до которой двумя световыми годами дальше? Ведь на то, чтобы сбросить такую громадную скорость придётся потратить уйму времени и, кстати, ракетного топлива – а где вы его разместите на относительно небольшом зонде?
У француза и на это был готов ответ.
- Проще простого!
Он усмехнулся, словно демонстрируя удивление: как это можно не догадаться о таких элементарных вещах?»
- На определённом расстоянии раскрываем своего рода «тормозной парашют» - огромный зонтик из кремнийорганической плёнки, который будем тормозить зонд под давлением «солнечного ветра», исходящего от звезды. Заодно, этот «зонтик» будет снабжать системы зонда электрической энергией. Конечно, процесс торможения затянется на несколько лет – но ведь автоматическому устройству некуда торопиться?
Шум с «зале» усилился – теперь уже все обсуждали экстравагантную идею француза, не обращая внимания на настойчивый стук Зосиного карандаша.
- А как быть с магнитным полем Земли – спросили из заднего ряда. – Оно ведь меняется по мере приближения к центру планеты – а значит, ваш зонд будет представлять из себя проводник, движущийся в переменном магнитном поле, а при этом возникает ЭДС. Что, если он у вас попросту сгорит?..
И так далее, и тому подобное. С какого-то момента я стал пропускать вопросы и ответы мимо ушей. Следующим проектом должен быть наш, дворцовский, а точнее – мой собственный, так что следовало хорошенько сосредоточиться. В особенности, имея в виду содержание полученного сегодня утром письма.
Что ж, примерно такого исхода сбора я и ожидал. Не поймите меня неправильно, дело не в самоуверенности попаданца, свысока взирающего на своих малолетних конкурентов. Я печёнками ощущал, что мой проект реально превосходит остальные – и по уровню проработки, и по глубине аргументации, и – далеко не в последнюю очередь! – по смелости. Конечно, идею Шарля насчёт разгонной шахты-колодца тоже не назовёшь «приземлённой» - да простят меня за невольный каламбур, – но уж слишком она… громоздкая, что ли? Видимо, слушатели представили себе всё это – и грандиозную бетонированную нору в земле, и зонд, месяцами, а то и годами снующий по этой норе от одного «батута» к другому – и задали себе вопрос: а хотели бы они сами связываться с чем-то настолько проблемным, неуклюжим, смогли бы они вдохновиться такой идеей?
Ответ был очевиден, так же, как он был очевиден мне с первых же слов доклада бедняги Шарля. Вожатый Дима сдержанно похвалил идею, заявил, что она, возможно, несёт в себе немало рационального – и поставил вопрос на голосование. С известным уже результатом.
Что касается проекта калужан, то они сделали ошибку с противоположным, если так можно выразиться, знаком. Как по мне, то их подвела неготовность делать фантастические, с крошечной толикой безумия, допущения. В самом деле, ну что такого необычного, захватывающего в мысли разместить космическую станцию немного (ну, хорошо, не немного, а ГОРАЗДО) дальше той, которая строится на геостационарной орбите сейчас, и переправлять туда грузы и людей, используя промежуточную установку «космического батута»? Идея без преувеличения витает в воздухе, и не далее, как месяц назад, в июньском номере «Юного Техника» уже был опубликован подобный – и куда более смелый проект! – подразумевающий цепочку станций, оснащённых «космическими батутами» между орбитами Земли и планет-гигантов. У того проекта тоже были свои недостатки, например, чрезвычайно сложная конфигурация орбит таких станций, которая только и способна обеспечить сколько-нибудь регулярное их использование – но вот воображение он будил куда сильнее, чем предложение калужан. Так что – проект получил похвалы за детальную проработку и внимание к насущным проблемам освоения космоса – и занял только третье место. Когда Лида снимала с доски приколотые листы ватмана со схемами и чертежами, я сунулся помочь и тихонько шепнул что-то утешительное - но услышан, похоже, не был. Руки нашей «Юльки Сорокиной» дрожали и на глаза под стёклами очков наворачивались предательские слёзы.
Второе же место занял проект американца Стивена – того самого парнишки, сына фермера из Канзаса. Здесь всё было просто – с самого начала «пани Зося» заявила, что одно из «призовых мест» заранее отведено для наших иностранных друзей и мы, как гостеприимные хозяева, не должны выказывать на эту тему недовольства. К чести Стивена, который всё слышал и прекрасно понял, физиономия его при этих словах слегка перекосилась – видимо, самолюбию американца не сильно льстила перспектива победить вот так, «по разнарядке». Так или иначе, его проект был неплохо проработан, снабжён великолепными демонстрационными материалами и – немалая редкость! – не имел ни малейшего отношения к «космическим батутам». Стивен и его напарник Марк (он добровольно отказался представлять свой фантпроект, предпочтя составить команду с канзасцем) предлагали технологию быстровозводимых конструкций для земли и космоса, основанную на принципе конструктора «Лего».
Мне, разумеется, сразу вспомнились бесчисленные «космические» наборы «Лего», которыми в наши дни были забиты полки магазинов игрушек – от простеньких моделек «шаттлов» и «Аполлонов», до огромных, изображающий целый космодром, Международную Космическую Станцию или, скажем, звездолёт «Тысячелетний сокол».
Здесь до такого роскошества фирма ещё не додумалась, но Стив, тем не менее, привёз с собой здоровенный пакет с детальками датского конструктора и кое-какими дополнительными мелочами. Например – картонными, размеченными латинскими буквами и цифрами шаблонами для сборки разнообразных конструкций, или полосками разноцветной полиэтиленовой плёнки и тонкой медной фольги, с помощью которой следовало демонстрировать методику уплотнения стыков. А так же несколько пластиковых пяти- и шестиугольников, с приклеенными по краям рядами тщательно подогнанных пупырчатых кубиков, из которых он прямо во время «презентации» собрал почти правильную полусферу, изображающую макет лунного купола.
Усилия американцев не пропали даром – шестой отряд по достоинству оценил как саму идею, так и качество исполнения демонстрационных макетов, и когда пришло время голосовать за этот проект, о предупреждении «пани Зоси» все уже позабыли. Все кинулись поздравлять американцев – включая и Витю Середу, который с каменным лицом пожал Стиву руку и признал справедливость такого решения.
А после сбора, когда мы, совершив рейд по аллеям и дорожкам на предмет сбора бумажек, яблочных огрызков и прочего мелкого мусора (дежурства по территории никто не отменял!) двинулись на полдник, «Юлька Сорокина» подошла ко мне – и предложила себя и Середу в качестве помощников для подготовки моего проекта к общей защите. Каковая должна была состояться за два дня до окончания «космической смены».
Сами подумайте: мыслимо ли было отказаться? Разумеется, я согласился - предупредив, что один кандидат, Юрка-Кащей, у меня уже есть. Так что если Середа сумеет с ним поладить…
«Сумеет-сумеет, уверила Лида, куда он денется?» На том формирование команды закончилось, и остался один незаметный пустячок – дожить до конца смены, ухитрившись за оставшееся не такое уж и долгое время не наделать каких-нибудь глупостей, способных поставить крест… на чём? А вот этого я как раз и не знал.
- А знаешь, почему за твой проект отдало голоса так много народу, даже те, кто предлагал свои идеи и по идее должен был голосовать против? почти все? – спросила Лида. – Он, по сути, был единственный был о дальнем космосе. Не о Марсе, не об астероидах, не о планетах-гигантах даже – а о по настоящему далёких полётах. Межзвёздных!
- «Звездолёт Аннигиляционный, Релятивистский, Ядерный»? – усмехнулся я. – Ещё скажи, что на это и был коварный расчёт…
Наручные часы показывали половину одиннадцатого вечера. По строгому артековскому распорядку нам всем уже полчаса, как полагалось разойтись по отрядным спальням и хотя бы сделать вид, что мы спим. Но сегодняшний вечер выдался особенным – на обзорной площадке рядом с «генуэзской башней» расставили дюжину разнокалиберных телескопов на штативах-треножниках, и вожатый первого отряда, оказавшийся сотрудником института астрономии имени Штернберга, откомандированным, как и наш Дима в Артек на Космические смены», объяснял, как ими пользоваться. Наши «юные астрономы» вместе с «юными астрофизиками из Новосибирска ему помогали, едва не лопаясь при этом от важности – ещё бы, они одни допущены к тайнам такой сверхсложной и сверхточной аппаратуры!
Мы четверо – я, Юрка-Кащей и двое калужан – оккупировали небольшой телескоп-рефрактор на самом краю «астрономической площадки» и, пользуясь тем, что инструкторов не хватало, обсуждали свои дела.
- А почему бы и нет? - серьёзно ответил Середа. – Людям, знаешь ли, тоже хочется мечтать… а не рыть в земле всякие там колодцы, пусть и с «космическими батутами». И не на орбитах что-то там строить и в телескопы наблюдать – ты уж прости, Лид, как в нашем проекте, или, скажем, у Стивена. Ты же предложил способ, благодаря которому уже мы – в смысле мы, наши сверстники, те, кому сейчас четырнадцать-пятнадцать лет, - могут отправиться к звёздам по-настоящему!
- «Команда формируется из подростков не старше четырнадцати лет?..» – произнёс я с нарочитой дикторской торжественностью.
- Именно так! – Лида разгорячилась, щёки её, обычно бледные, стали чуть ли не пунцово-алыми. – Вот зачем ты, Лёш, всё сводишь к насмешкам? Да, именно так, как в том фильме. Помнишь, как говорил учёный, тот, что был на защите проекта вместе с академиком Филатовым? – «Я верю, что если не мы, то вы научитесь однажды прогрызать дырки в пространстве!..» Вот твой проект – и есть такой способ, неужели не ясно?
- Ну, ты загнула… - я поймал себя на том, что немного смутился. – И надо ещё разобраться, насколько это всё реально с научной точки зрения. А вдруг весь проект - попросту болезненный бред начитавшегося фантастики школьника? Ведь он держится на одном-единственном, насквозь фантастическом предположении: что возможно создать своего рода одноразовый «космический батут» - устройство, создающее «горизонт событий» на несколько кратких мгновений в открытом пространстве, в вакууме, без привязки к каким-то там кольцам и прочим долговременным конструкциям
- Да, и устройство это сам сгорит от импульса энергии, необходимого для этого процесса. – кивнул Середа. – Мы внимательно слушали твой доклад и всё запомнили. Твой «прыжковый корабль» несёт на себе несколько таких одноразовых устройств – ты называешь их на английский манер, «джамп-бустерами». И когда приходит время переместиться куда-нибудь по-настоящему далеко, например, в соседнюю звёздную систему – корабль выстреливает такой «джамп-бустер» перед собой. Тот отлетает на какое-то расстояние, срабатывает ядерный заряд, который, конечно, дочиста сжигает устройство – но за те неизмеримо малые мгновения, пока энергия взрыва ещё не уничтожила агрегат, он успевает создать «горизонт событий». Корабль, летящий на огромной скорости, пролетает сквозь него и – хлоп! – оказывается да десятки, а может сотни световых лет от точки прыжка!
- А для возвращения используется другой «джамп-бустер». – подхватил молчавший до этого момента Юрка-Кащей. – Или можно совершить ещё один прыжок, потому что таких штуковин на борту может быть не две, а больше – скажем четыре или даже шесть!
- Кстати, неплохо бы придумать другое название, вместо «джамп-бустеров». - заметила Лида. - Твоя ведь идея, а не Стивена или Марка – так с чего же название должно быть американское, а не наше, на русском языке?
- Да запросто! – я хмыкнул. Наше, родное, посконное, домотканое? Скажем, ПОПЯ - подойдёт?
-Какая ещё «попя»? Слушая Малахов, если ты и дальше…
- Всё очень просто! – затараторил я. «Пинок Одноразовый, Подпространственный, Ядерный» - получается «ПОПЯ». Все буквы заглавные, имей в виду…
Тут Лида не выдержала и расхохоталась, а вслед за ней – и оставшиеся двое участников нашего мини-дискуссионного клуба. Окружающие неодобрительно заозирались – уж очень не вязалось это бодрое лошадиное ржание с загадочно-торжественной атмосферой, царившей вокруг, - а «пани Зося», возившаяся с громоздким телескопом-рефлектором на противоположном конце «астрономической площадки, выкрикнула по нашему адресу что-то весьма строгое.
- Как тебе в голову вообще пришла такая мысль – брать за основу устройство, которое выполняет свою задачу в процессе собственного уничтожения? - спросил, отсмеявшись, Середа. - Не после, как например, граната или артиллерийский снаряд – а непосредственно в процессе, за несколько наносекунд до того, как превратиться в плазму и излучение?
Замечено было в самую точку, по делу. Но… не объяснять же ему, что на идею меня натолкнуло чрезвычайно детальное описание конструкции и принципа действия термоядерной бомбы, приведённое в известном технотриллере Тома Клэнси «Все страхи мира» - тем более, что здесь он ещё не написан, и написан скорее всего, не будет?
- Как вы не понимаете! – я озадаченно почесал затылок. – Нет никаких гарантий, что такой проект осуществим на практике! Была, правда, старья, кажется, американская - её ещё перепечатали в «Науке и жизни». В статье шла речь как раз о таких вот далёких перспективах «космических батутов», но и там это преподносится лишь как «смелая но, увы, пока ничем не подтверждённая гипотеза» - это я цитирую, заметьте! К тому же: откуда у вас уверенность, что «горизонт событий» вообще может отправлять материальные объекты на такие далёкие расстояния? Может, там есть какое-то ограничение, какая-то закономерность, пока неизвестная нашим учёным, но которая ограничит дальность прыжков – скажем, несколькими световыми часами или вообще минутами? И получится, что практическое применение эта штуковина получит только для внутрисистемных перелётов?
- Ниоткуда! – Люда-«Юлька» не собиралась сдаваться, и я невольно залюбовался, такая красивая она была в эти минуты. - Ниоткуда нет у нас такой уверенности! Но ведь у тебя её тоже не было, когда ты придумывал свой проект? И, тем не менее, тебя это не остановило!
- «Васечка, скажи, пожалуйста, ты бы додумался до этого? Или Сергей Сергеевич? Или я, наконец? А он подсказал! Он — мальчишка! Его идея хранения антивещества гениальна!..» - процитировал я близко к тексту любимый фильм. – Может, хватит уже, а?
- Опять шута из себя корчишь… - «Юлька Сорокина» недовольно скривилась. - Смотри, Лёшка, разочаруюсь я в тебе и уйду к Стивену, кубики собирать вместе с американцами! Он, чтоб ты знал, уже приглашал – и в команду, для защиты проекта, и в гости, в этот свой Канзас…
Я едва не хлопнулся там, где стоял. Нет, как хотите, а прав был старина Шекспир: «О, женщины, вам имя вероломство…»
- Монахов, Середа, Кащеев, Травкина! – очень вовремя раздался голос вожатого. Как вы там, справляетесь? Разобрались с настройками?
- Порядок, Дим! – поспешил отозваться я. – Справились, и даже Юпитер поймали! Только галилеевых спутников почему-то не видно – может, фаза неподходящая, или космической пыли многовато? А то ведь пояс астероидов рядом, вот и создаёт помехи для наблюдений. Как там говорили предки: «наука имеет много гитик». Может, и астрономия тоже?..
Я сознательно нёс чушь, изо всех сил стараясь отвлечь внимание «партнёров по команде» от от убийственной серьёзности давешней дискуссии – но добился лишь того, что глаза Димы (вожатый явно не понимал, что это нашло на победителя конкурса) постепенно становились круглыми. За моей спиной возмущённо фыркнула Лида – «ну да, Монахов опять в своём репертуаре, хохмит напропалую…»
…То-то же… а вы чего хотели, мальчики и девочки?..
