Станислав Петров — ювелир-дизайнер, геммолог, Кавалер Ордена Фаберже. Начав заниматься ювелирным делом в качестве хобби, спустя 23 года он стал одним из самых востребованных мастеров в России, Европе и Америке. Станислав работает в стиле Фаберже, одной из самых трудных техник в мире. Она заключается в сочетании сложных механизмов, горячей и холодной эмали и в целом глубоком внимании к материалам и их особенностям.
Шеф-редактор журнала об искусстве Точка ART Александра Сторожук поговорила со Станиславом Петровым о профессии ювелира, о том, как развивать ремесло на Западе, о текущих делах и о планах.
Точка АRT: Станислав, наш предыдущий разговор состоялся в 2021 году. Расскажите, пожалуйста, о своих профессиональных достижениях за это время. Мы знаем, что недавно Вы удостоились одной из самых старейших и почетных Американских премий AGTA Spectrum Awards, а это — престижнейший уровень признания для ювелира уже в мировом масштабе…
Станислав Петров: Да, это одна из самых известных международных ювелирных выставок с 1984 года. Все желающие могут принять участие, но что-то проходное показывать смысла нет, надо показывать уже значительную вещь, так как жюри состоит из признанных мировых экспертов. Они отбирают победителя не по фотографиям, а оценивая качество и уровень исполнения каждого номинанта вживую. Я выходил на конкурс с кольцом «Violet», я его создавал по новой технологии, с использованием новых материалов. И это кольцо победило сразу в двух номинациях. Для меня это было феноменальное событие, получить признание от экспертов американской ювелирной индустрии, при том, что вдохновил меня на создание этого кольца Джеймс Кэмерон и его фильм «Аватар», и я хотел бы вручить это кольцо Кэмерону лично.
В профессиональном плане для меня это переход на более высокий уровень, на выставке участвовали серьезные компании, крупные производители, жюри конкурса тоже очень компетентное и авторитетное.
ТА: Расскажите, пожалуйста, про Союз декоративно-прикладного искусства.
СП: Как показала практика, это один из самых крупных союзов, который объединяет ювелиров, огранщиков, оружейников. Именно здесь рождаются знаменитые Златоустовские ножи, ювелирные проекты, воплощенные на оружии, на эфесе сабли, к примеру.
На данный момент — это самое эффективное творческое объединение, активно помогающее ювелирам; постоянно устраивающее совместные сессии, где ювелиры обсуждают проекты, могут найти себе партнеров, организовывающее выставки не только в Москве, но и по всему миру. Я от Союза участвовал в выставках в Дюссельдорфе, в Париже, не считая тех, которые проходили в Питере, Москве и других городах России
ТА: Нож, ограненный яхонтом… Звучит воинственно!
СП: Это уже не оружие. Это произведение искусства. Настольная инсталляция, в дизайн которой интегрирован клинок или ствол пистолета. Это предмет, представляющий художественную ценность.
ТА: Скажите, пожалуйста, есть ли в России спрос на подобные произведения искусства? Есть ли сейчас заказчики, готовые украшать свой дом подобными инсталляциями?
СП: Спрос есть, правда, в последнее время в сложившейся экономической ситуации он упал. Это касается и Европы в целом, спрос стал меньше.
ТА. А в Америке? Ведь Вы же сейчас больше ориентированы на американских заказчиков. Есть ли в современном американском обществе вкус, привычка украшать свой дом подобными ювелирными изделиями?
СП: Спрос есть и немалый. В Америке я общаюсь не столько с частными клиентами, сколько с крупными компаниями, известными брендами. Проблема немного в другом. Все компании, с которыми я поддерживаю связь, сетуют на то, что есть дефицит квалифицированных мастеров, которые могут выполнять ту или иную работу подобного уровня.
ТА: Можно сказать, что спрос превышает предложения?
СП: Да, в каком-то смысле так и есть. Ведь чтобы заказать какое-то ювелирное изделие, у исполнителя должна быть уже сложившаяся репутация. У мастера должно быть имя, чтобы о его мастерстве рассказывали, рекомендовали. Здесь мало дать рекламу в интернете. Здесь нужно, чтобы о тебе «ходила молва». Яркий пример: перед заключением договора с крупной компанией, о мастере, потенциальном партнере, узнают все досконально. Проверка эта может занять месяц, а то и два. Причем, будут оценивать не столько профессиональные достижения, сколько мнение, сложившееся в профессиональной среде.
В России такого нет. После первой встречи почти сразу подписывается договор и начинается работа. В Америке сначала про тебя будут узнавать через всевозможные каналы. Для меня это в новинку. В России я работал на другом уровне, у меня уже было имя и репутация, в Америке же я еще в начале пути, то есть только создаю себе репутацию.
ТА: А из чего складывается репутация ювелира на Западе, кроме его работ? Вот заказчик видит работы, ему все нравится, и он хотел бы сотрудничать. И дальше он два месяца узнает… о чем? Какого рода информацию?
СП: Во-первых, нужно иметь деловую честность. Если ювелир обещает достать определенные камни, то он выполняет свое обещание. Потому что сейчас с развитием технологий в мир ювелирных изделий проникают подделки. Вместо настоящего бриллианта могут вставить искусственный камень. Разница в цене в 10 раз.
Во-вторых, очень важный момент, — выполнение сроков. Сами понимаете, когда вещь заказывается под какое-то конкретное мероприятие, задержка выполнения сроков даже на час может стать фатальной. Ведь «дорога ложка к обеду». Невыполнение сроков — это проблема и во всем мире. Иногда в качестве оправдания приводится такое: «Мы люди творческие». Что тут скажешь… Если ты человек творческий, то твори и продавай свое творение. Если ты ювелир, мастер, который работает с заказами, тут все-таки нужно выстраивать определенную коммуникацию с клиентом и выполнять те обязательства, которые ты на себя взял. Я понимаю, бывает форс-мажор, катаклизмы и тому подобное.
И третий момент, не менее важный, профессионализм и качество работы. К сожалению, с приходом в индустрию технологий, в частности, 3D-моделирования, многие думают, что компьютер все сделает за них, и забывают о главном, об изучении основ мастерства. Считают неважной базу ювелирного искусства, эпоху Фаберже, когда люди работали вручную. Большая ошибка современных мастеров в том, что они думают, что компьютерные технологии могут заменить человеческие руки.
Но современные технологии — это лишь подспорье хорошему мастеру, которое может ускорить и где-то облегчить процесс создания. Этакий компьютерный подмастерье. Но ни в коем случае не заменит те знания, опыт и навыки, которые есть у настоящего мастера.
Невозможно построить самолет, не зная основ аэродинамики. Он может будет красивым, но не полетит. Так же и в ювелирном производстве. За месяц изучили программу по 3D-моделированию, выучили, какая кнопка за что отвечает, но творчества здесь не будет. А соответственно, не будет души. На выходе получится безжизненная поделка, которую не будет желания рассматривать, изучать, приобретать, иметь в своей коллекции. Я это называю «брэндовость». Многие новички сразу пытаются создать свои коллекции, но сразу видно, когда делал человек с опытом, а когда без опыта, все нюансы, толщины, переходы, качество пайки, закрепки камней и конечно же передача идеи, все эти моменты и составляют мастерство.
У клиента восприятие такой бездушной поделки произойдет на уровне ощущений, человек не из профессиональной среды просто скажет, все вроде блестит, а души нет, что-то здесь не то. И вот это «что-то не то» — это и есть проблема компьютерных технологий.
ТА: То есть ни искусственный интеллект, ни робототехника, никогда не заменят человеческих рук?
СП: Нет, не заменят.
ТА: Если вернуться к разговору о спросе, который превышает предложения, заказов много, а мастеров мало, некому выполнять. У вас же есть своя школа, где вы обучаете ювелирному мастерству, поднимая ювелиров с нуля. Расскажите, пожалуйста, о ней.
СП. Школа была в России, посещение было очным. Она базировалась на моей дизайн-студии «Станислав», отдельной образовательной программы разработано не было. То есть учебного заведения я не делал. Я не создавал такую школу умышленно. Я сам учился так и считаю, что это лучший вариант, когда человек приходит учиться мастерству не на каких-то абстрактных вещах, не на голой теории, а сразу на практике. Закреплен за конкретным мастером. В данном случае этим мастером был я, когда я брал себе ученика с самого нуля (как показала практика, учить с нуля гораздо проще и правильнее, чем переучивать), всем основам мастерства. Я старался, чтобы была классическая школа в стиле Фаберже. Я учился у мастеров старой школы, мне очень повезло. Моими учителями были мастера, чьи работы находятся в Гохране, в алмазном фонде, мастера такого высочайшего уровня, которым доверяют правительственные заказы.
ТА: Вы как-то отслеживаете судьбу ваших учеников после того, как они выпускаются?
СП: Многие мои ученики довольно быстро становятся владельцами своих творческих студий. Тот метод, который даю я, подразумевает наличие определенного оборудования, на заводы и предприятия его не покупают, требования, которые я предъявляю к производству, отличаются от производственных стандартов. Именно поэтому моим ученикам на большом ювелирном производстве… скучно. Мои ученики — все довольно успешные, я знаю несколько крупных компаний, сотрудничающих с ними и весьма плодотворно. Занимаются единичными заказами, эксклюзивными. Даже когда выпускаются коллекции, всегда есть несколько изделий, центральных, вокруг которых строится вся концепция, и вот изготовлением этих центральных изделий занимаются мои ученики.
ТА: Это лучшая похвала Вам как педагогу, мастеру, когда ученик идет и добивается больших успехов в профессии.
СП: Конечно. Я и сам продолжаю с ними сотрудничать, когда мне нужна помощь, мои заказчики находятся по всему миру, в России, в Европе, жду, когда подтянется Азия.
ТА: В ювелирном изделии важны прежде всего чистота камня, караты, красота. Но это такие общие места. Есть ли какие-то тонкости, фишки, маленькие нюансы в Ваших произведениях, по которым сразу можно увидеть руку мастера? То, что есть только у Петрова. В чем Ваш фирменный стиль, то, чего нет ни у кого другого?
СП: Первое, что хочется упомянуть — это качество изготовление. По нему можно с большой долей вероятности предположить, что это моя работа или моих учеников. Человек видит идеальную полировку и спрашивает — «не Петров ли это делал?». Для этого достаточно посмотреть на такие работы как: спортивный браслет «Challenge» с уникальным авторским механизмом замка, кольцо «Violet» — победитель AGTA Awards 2021, комплект кольца и подвески «Византия».
ТА: То есть нужно быть специалистом, чтобы распознать эти тонкости, или это видно невооруженным глазом?
СП: Если у вас будет перед глазами два украшения, не нужно быть специалистом, чтобы увидеть разницу. Но человек должен все же немножко разбираться. Если он никогда не видел качества, то ему не с чем будет и сравнивать.
Основная фишка, которую я использую, это механизмы, трансформеры, придумывание этого занимает немалую часть моего творчества, подвижные соединения, техничные замки, шарниры, я широко использую эти моменты в своей работе. Мне нравится делать многофункциональные изделия. Те же самые серьги-трансформеры «Fireworks», призеры JCK Las Vegas Awards 2020, их можно надевать по особому случаю, на торжественное мероприятие, под вечернее платье, и их же, после небольшой трансформации, можно носить в повседневной жизни. Я хочу выжать максимум из потенциала ювелирного украшения.
Можно купить каратники, сделать из них дорогие серьги, и надевать от случая к случаю, все остальное время держа в шкатулке в ящике комода. А можно те же самые каратники сделать так, чтобы надевать их не только на званые вечера, а чтобы их можно было трансформировать под определенную одежду, под весь гардероб. Ведь серьги с каратниками — это очень дорогой аксессуар. И покупать их, чтобы носить от силы раз-два в месяц, это неразумно, жалко. Вещь будет пылиться на полке.
На мой взгляд, украшения должны носиться, это как автомобиль, который, стоя в гараже, ржавеет, автомобиль должен ездить, а украшения надо носить, они должны быть на виду. Для ювелира нет ничего хуже, когда ему говорят: «Мы ваше украшение держим в сейфе, достаем изредка, любуемся». Это для настоящего мастера никакой не комплимент. Обидно, когда вещь не используется по прямому назначению. И эти мои профессиональные секреты я и применяю именно для того, чтобы мои изделия носились, а не пылились в сейфе.
ТА: По аналогии с автомобилем, можно было бы перефразировать «ювелирное изделие — это не роскошь» и так далее. Но это ведь роскошь. Где эта грань, которая отличает роскошь от повседневного?
СП: Моя задача — не сделать роскошь обыденностью, а сделать роскошный предмет достаточно универсальным, чтобы мы могли чаще себя этой роскошью окружать.
ТА. Раз уж мы покупаем украшение за 30 тысяч долларов, так и носить его надо практически каждый день!
СП: Да, совершенно верно! В этом и проблема: люди их не носят, держат в сейфе! Это как завести себе домашнее животное и не обращать на него внимание. Не нужно делать из драгоценного кольца культ, нужно носить, доставлять удовольствие и радость себе и окружающим. Чем больше вокруг прекрасного, тем чище, светлее и добрее наш мир.
ТА: Расскажите, пожалуйста, о своих планах.
СП: Мы готовим к открытию студию на Манхэттене. Сейчас идут последние приготовления. На базе студии хочу сделать полноценное учебное заведение, в мечтах — Академию. С приглашенными преподавателями, чтобы человек мог здесь получить полноценное всеобъемлющее образование по определенным дисциплинам. Я хочу приглашать в качестве преподавателей мастеров самого высокого уровня, чтобы они передавали свой опыт ученикам моей Академии.
У человека, который пройдет обучение, будет большой опыт, который он сразу сможет применить в работе, он будет ювелиром в широком смысле этого слова.
ТА: Скажите, пожалуйста, что Вас вдохновляет?
СП: Самый главный вдохновитель — это, несомненно, моя жена. Она и муза, и моя главная модель, я недавно заметил, что все ее украшения — моей работы.
Еще меня вдохновляют люди, с которым я встречаюсь, мои потенциальные заказчики. Перед тем, как приступить к созданию украшения, мы обычно встречаемся в моей студии. Я никогда не показываю каталоги. Сначала мы просто разговариваем. И не обязательно об украшениях. Обо всем на свете. В процессе разговора облик, характер человека становится мне понятнее, а в воображении четче вырисовывается образ будущего изделия. Мне нужно видеть объект, почувствовать его внутренний мир, и тогда я создам идеальное ювелирное украшение для него.
Читайте по теме на сайте журнала: Станислав Петров: «Я учу не только ювелирному делу, я обучаю правильному мышлению в профессии»
