«Географическая ось истории» - так назывался доклад английского географа, историка Х. Маккиндера, представленный им в далеком 1904 году в Королевском географическом обществе, доклад, наделавший много шума и ставший одним из краеугольных камней геополитики XX столетия. Поскольку значительная часть его положений актуальна и по сей день, а прочие представляют историческую ценность, мы полагаем, что его краткий обзор покажется читателю небезынтересным.
Название выбрано нами не случайно. Автор доклада, обладая блестящим умом и кругозором, пытается вывести некое уравнение, которое опишет мировую историю и позволит увидеть перспективы развития планеты. Сам он говорит, что собирается «выявить формулу, которая так или иначе выразит определенные аспекты географической преданности мировой истории» (здесь и далее - перевод с английского М. А. Тимофеева). И следует признать, что в известной степени, будущий «британский верховный комиссар по Югу России» своей цели достиг.
Итак, рассмотрим, в чем же состоит вышеуказанная формула.
Доклад начинается с выдвижения идеи о том, что начало XX века – это время завершения «эпохи Колумба», длившейся 400 лет. Все возможные географические открытия уже свершились, мир нащупал свои собственные пределы и теперь человечеству «придется иметь дело с замкнутой политической системой, и вполне возможно, что это будет система глобального масштаба». Складывание такой системы приведет к гораздо более сильной, чем ранее взаимозависимости мировых регионов, а также к тому, что в процессе формирования этого глобального порядка «разрушению подвергнутся любые слабые элементы в политическом и экономическом организме Земли». Сложно удержаться от аналогии с современными процессами в России, которая продолжает «интегрироваться» в мировой рынок, в процессе чего множество «слабых элементов» дробится, переваривается и утилизируется глобальным организмом. Однако не будем забегать вперед.
В своих геополитических построениях Х. Маккиндер отталкивается от истории «средиземноморской и европейской рас», но делает он это не традиционным путем, разглагольствуя о какой-нибудь цивилизаторской миссии европейцев или о чем-то подобном. Скорее даже наоборот. Он критикует сложившуюся «литературную» концепцию истории, находя ее лишенной важной составляющей – она не замечает изначального движения, «чье давление играло роль побуждающего импульса». Под этим имеется ввиду то, что Европа стала Европой лишь в результате внешних воздействий, которые стихийно, не ставя какой-либо осознанной цели, оказывали на нее две группы условных варваров – это норманны с севера и гунны, авары и другие азиатские кочевники с юга. Причем последним автор придает более высокое значение. Это приводит его к выводу о том, что Европа и ее история – «явления зависимые по отношению к Азии и ее истории». То есть, перефразируя, можно сказать, что инициатива в развитии глобальных исторических процессов исходила и исходит вовсе не от Европы, как принято считать, а от необъятных внутренних просторов Азии, порождавших одну за другой мощные волны туранских кочевников. Именно они и владеют на самом деле исторической инициативой, а Европа лишь отвечает на их действия.
Автор определяет огромный макро-регион «Евро-Азии» площадью около 21 млн квадратных миль, расположенный от Манчжурии до Венгрии, от северных ледников до Гиндукуша и Тибета как пространство, лишенное удовлетворительных водных путей, связывающих его с океаном, но вместе с тем, как ареал, в целом пригодный «для передвижения всякого рода кочевников».
Вокруг этого громадного региона образован «широкий полумесяц» из четырех районов, главным отличием которых от первого является их доступность для мореплавания. Полумесяц образуется Европой, Ближним Востоком, Индией и Китаем. Эти пограничные регионы, лишенные в прежние времена возможности для маневра, находились в явно зависимом от центрального пространства положении, поскольку в этом центральном регионе кочевники имели все возможности для передвижений на лошадях и верблюдах по бескрайним степям и могли создать натиск там, где им вздумается. Но с изобретением надежных океанских судов, когда появилось хотя бы каботажное мореплавание, регионы полумесяца смогли противопоставить морскую мобильность передвижению по суше на верблюдах и лошадях.
Так, автор усматривает самое большое значение открытия морского пути в Индийский океан в том, что это позволило соединить Европу и Индию как два региона из полумесяца, что увеличило возможности в противостоянии со степняками. Это резко увеличило мобильность Европы, которая, хотя и не достигла «заветного уровня», но все же позволила распространить свое влияние как бы в тыл континентальным державам, которые прежде угрожали «самому ее существованию», поскольку поле для маневра у Европы отсутствовало. Больше того, мореплавание позволило открыть новые земли, на которых создавались опорные базы - «новые Европы». Так был сформирован еще один – внешний полумесяц, противостоящий державам осевого региона и недоступный для них: Британия, Канада, США, Южная Африка, Австралия, Япония.
Это увеличило баланс сил в пользу морских держав. Но и державы осевого региона не теряли времени даром. Так, занявшая место монгольской империи Россия, «организовала казаков … выставив собственных кочевников против кочевников-татар … вышла из своих северных лесов и взяла под контроль степь». Автор оценивает выход России к Тихому океану как событие ничуть не менее важное, чем преодоление мыса Доброй Надежды. Далее автор привносит в свои чисто географические формулы человеческий фактор. Он противопоставляет русскую экспансию и европейскую, выводя различия из неудачной попытки римлян латинизировать греков. Славяне, получившие христианство от греков, «скакали по степям, покоряя туранские народы», в то время, как «романо-тевтонцы плыли по морям». «Так что современная сухопутная держава отличается от морской уже в источнике своих идеалов, а не в материальных условиях и мобильности».
Другими факторами, резко увеличившими силу России как главной континентальной державы, стали смещение населения из северных лесов на юг к Черному морю и строительство железных дорог (особенно Транссиба), резко увеличивших мобильность, и являвшихся залогом экономического бума в будущем.
В целом огромные природные и людские ресурсы осевого региона, которые во многом контролирует Россия, делают ее государством, занимающим «центральное стратегическое положение», которое может наносить свои удары по всем стратегическим направлениям, кроме севера (доклад написан в начале XX века).
Автор описывает современное ему состояние мира с двумя указанными выше полумесяцами, опоясывающими осевой регион – хартленд (в докладе этот термин не употреблялся), контролируемый Россией, а также рассуждает о том, какие комбинации между собой будут составлять державы в будущем. Например, союз России с Германией, которая занимает положение в Европе подобное тому, какое Россия в Евразии, неминуемо приведет к появлению мировой империи.
Подводя итоги своего доклада, ученый делает вывод о том, что баланс политических сил мире в каждый конкретный момент зависит не только от географических констант, но и от человеческого потенциала народов: «относительной численности, мужества, оснащенности и организации». «Если точно посчитать все это, то мы можем выяснить разность, не прибегая к силе оружия». «Вот почему мы надеемся найти формулу, приложимую в равной степени и к прошлой истории, и к сегодняшней политике».
И в самом конце, Маккиндер снова подчеркивает важность региона, занимаемого Россией.
Он утверждает, «что смена внутреннего контроля России каким-то новым его видом не приведет к снижению значимости этой осевой позиции». И далее, уж совсем на злобу дня сегодняшнего. «Если бы китайцы … завоевали ее [России] территорию, они бы создали желтую опасность для мировой свободы …».
Такова в общих чертах историко-географическая формула Хэлфорда Маккиндера, описывающая прошлое, констатирующая настоящее и дающая определенные возможности для прогнозирования будущего. Современная геополитическая борьба между державами в значительной степени была предсказана положениями данной концепции.
