Упадок Римской Империи
К середине 4 века нашей эры, Римская империя господствовала в западной Евразии уже несколько сотен лет, хотя прочность её государственной машины, не редко подвергалось испытанием Самым тяжёлым вызовом для Империи стал, так называемый кризис 3 века, период, тяжёлых политических и социально экономических потрясений, сопровождавшийся гражданскими войнами и варварскими нашествиями. Что стало началом заката славы Рима, выразившийся в экономической фрагментации средиземноморья, падения престижа и разделе государства на западную и восточную части. Пока Римская империя преодолевала кризис третьего века, многочисленные германские племена населяющие периферию известного римлянам мира начали объединяться в крупные племенные союзы. Алеманов, Франков, Саксов, Вандалов, Готов и других. Однако они не представляли никакой угрозы для Римлян. Скорее наоборот, соседство с империей было экономически выгодным. Однако вторжение Гуннов изменило всё кардинальным образом (про Гуннов в другой статье) Гунны стали завоёвывать неокрепшие племена и волны германских племен спасаясь от степных завоевателей, лавинной покатились на запад, наседая друг на друга и создавая эффект домино известное как Великое переселение народов. Раздираемая внутренними противоречиями и варварскими ордами, Римская империя оказалась на пороге военно-политического коллапса.
Предыстория
В 423 году после смерти западного императора Гонория (Фла́вий Гоно́рий А́вгуст — первый император Западной Римской империи после окончательного разделения единой Римской империи на западную и восточную в 395 году.), трон захватил узурпатор Флавий Иоанн, однако его власть оставалась предельно шаткой. Иоанну нужны были лояльные воинские контингенты и он отправил к царю Гуннов Руа, посольство с тележками золота, что бы завербовать в армию гуннов наёмников. Посольство возглавлял Флавий Аэций, выходец из Римской военной аристократии, который провёл у гуннов несколько лет в качестве заложника и потому обладал полезными связями. Аэций успешно набрал войско и поспешил обратно в Италию, однако в это время Иоанна свергли. Новым Императором был провозглашён 7 летний Валентиниан. Хотя реальная власть находилась в руках его матери Галлы Плацидии. Плацидия предпочла не вступать в открытый конфликт с мятежным военачальником, в обмен на признание её сына императором, Аэций получил пост командующего армией в Галии.
В 433 году умер союзник Аэция царь гуннов Руа. Ему наследовали племянники Бледа и Аттила. Но уже вскоре Бледу постиг несчастный случай на охоте. Вполне возможно Аттила подстроил убийство брата, хотя мы не можем это утверждать на верняка. Для укрепления своей власти Аттила перешёл к крайне агрессивной политике. Он запретил гуннам поступать на военную службу к Риму, что должно было серьёзно ухудшить положение Аэция. В ходе походов в 441, 442 и 447 годах, гунны опустошили Балканы, чуть было не захватили Константинополь и к 447 году взымали с восточной Империи дань в размере 3-х тонн золота ежегодно. Теперь когда дунайское пограничье было окончательно разорено, Аттила начал искать источник богатства и славы в другом месте, его взор обратился на Западную Империю.
Аттила в Галлии
Аттила переправился через Рейн весной 451 года. Под его рукой была многотысячная армия и обеспечить её достаточным количеством припасов было задачей не из лёгкой. Что бы предотвратить проблемы с логистикой, войска гуннов должно было постоянно в движении подвергая к грабежу сельскую местность и принуждая к сдаче города в идеале без длительной осады. 7 апреля 451 года, гунны захватили и разграбили пали также города Трир, Кёльн, Реймс, Труа.
"Итак, гунны вышли из Паннонии, и как утверждают некоторые накануне святой пасхи пришли в город Мец, захватывая все на своем пути. Они предали город и народ к острием меча, а самих служителей господних умерщвляли перед священными алтарями. Во всем городе не осталось ни одного неповрежденного места, кроме часовни блаженного Стефана, первомученика и диакона. Об этой часовне я и расскажу, не откладывая, то, что я узнал от некоторых. А именно рассказывают, что прежде чем прийти в город врагам, одному верующему человеку было видение, будто блаженный диакон Стефан беседовал со святыми апостолами Петром и Павлом о гибели города и говорил им так:
"Молю вас, мои владыки, возьмите под свою защиту город Мец и не позволяйте врагам сжечь его, потому что в этом городе есть место, где хранятся мои грешные останки. Пусть лучше народ знает, что я что-то значу для господа. Но если грехи народа настолько велики, что нет другого исхода, как предать город огню, то, по крайней мере, пусть хоть эта часовня не сгорит".
Апостолы отвечали ему: "Иди с миром брат, пожар пощадит только одну твою часовню! Что же до города, мы ничего не добьемся, так как на то уже есть божья воля. Ибо гpexи народа возросли и молва о его злодеяниях дошла до самого Бога; вот почему этот город будет предан огню". Нет никакого сомнения в том, что благодаря защите апостолов часовня осталась невредимой, в то время как город был разрушен. Уйдя из города Меца, вождь гуннов Аттила овладел еще много других городов".
— Григорий Турский, «История франков» VI век
Тем временем Аэций вёл срочные переговоры с Вестготами, Аланами и Багаудами, надеясь сколотить анти гуннскую коалицию. Общая опасность действительно сплотила врага, однако, что бы собрать единое войско Аэцию требовалось время.
К июню 451 года основные силы Аттилы предместий Орлеана. Объединённые силы Аэция и короля Вестоготов Теодориха, достигли города первые и успели укрепить его земляными волами. Аттила внезапно оказался перед тяжёлым выбором, штурмовать Орлеан набитый Вестготами, аланами и Римлянами было практически самоубийством, а длительная осада создала бы проблемы с логистикой. С другой стороны возвращаться обратно возвращаться обратно за Рейн собрав такую большую армию вторжения, Аттила тоже не мог. Единственное, что теперь оставалось это искать место для генерального сражения. Аэций и Теодорих возглавили преследование гуннов, следуя несколькими параллельными путями.
Каталаунские поля: битва
Сошлись стороны ... на Каталаунских полях. Место это было отлогое, оно как бы выпучивалось, вырастало вершиной холма. Иордан (готский хронист)
Место и день битвы, которая многими историками считается одной из величайших в истории Европы, точно не известны. Согласно предположению историка Бьюри, она могла произойти в 20-х числах июня 451, что в целом принимается последующими историками.
Место битвы указывается у Иордана (единственный источник, описавший сражение) и Идация (современник сражения) как Каталаунские поля (in campis Catalaunicis). Однако размер этой равнины у Иордана исчисляется более чем 150 тысячами шагов, то есть под название Каталаунские поля попадает вся современная французская провинция Шампань. Другие источники позволяют более точно локализовать битву к северу от города Трау в провинции Шампань в местечке «Maurica», местонахождение которого определяется лишь предположительно без консенсуса между историками.
По описанию Иордану, который пересказывал Приска, великое по количеству войск и жертвам сражение происходило крайне сумбурно и без особой подготовки. Сначала ночью, вероятно, на встречном марше, столкнулись франки (сторона римлян) с гепидами (сторона гуннов), перебив в бою 15 тыс. человек с обеих сторон. На следующий день выяснилась диспозиция сил — римлян и гуннов разделял высокий холм, который первыми успели занять римско-готские войска. У них с левого фланга находились войска Аэция, на правом располагались вестготы Теодориха. В центр союзники поставили короля аланов Сангибана, которому, по свидетельству Иордана, «они мало доверяли». У гуннов Аттила с лучшими войсками занимал центр, остготы находились на его левом фланге.
Аттила долго колебался, прежде чем атаковать противника. Иордан объясняет это двумя причинами. По первой, гадатели Аттилы предсказали беду гуннам. По второй, более рациональной причине, Аттила начал битву поздно, в девятом часу дня по римскому времени (то есть примерно в третьем часу дня), чтобы, «если дело его обернётся плохо, наступающая ночь выручит его». Гунны безуспешно атаковали верхушку холма, откуда их сбросили отряды Аэция и Торисмунда, старшего сына Теодориха.
В ночной свалке затоптали упавшего с коня престарелого короля вестготов Теодориха. Не заметив потери своего короля, вестготы отбросили гуннов в их лагерь, защищённый по периметру повозками. Бой постепенно затух с наступлением ночи. Сын Теодориха Торисмунд, возвращаясь в свой лагерь, в темноте наткнулся на повозки гуннов и в завязавшейся схватке был ранен в голову, но спасён своей дружиной. Аэций, войска которого разошлись с союзниками, в темноте также с трудом нашёл дорогу в свой лагерь.
Только утром стороны увидели результаты вечерней бойни. Погиб родственник Аттилы Лаударих. О тяжёлых потерях Аттилы свидетельствовало его нежелание выдвигаться за пределы укреплённого лагеря. Тем не менее гунны беспрестанно стреляли из-за ограды, внутри их лагеря раздавались звуки труб и прочая активность. На совете у Аэция было решено осадить лагерь противника, взяв Аттилу измором.
Вскоре после этого обнаружили тело Теодориха, и ситуация резко поменялась. Аэций посоветовал избранному войском новому королю вестготов Торисмунду поспешить в Тулузу, чтобы утвердить свою власть от оставшихся там братьев. По словам Иордана, Аэций счёл более выгодным сохранить разгромленных, по его мнению, гуннов в качестве противовеса усилившимся вестготам. Вестготы покинули поле битвы, а спустя некоторое время беспрепятственно удалились и гунны.
Последствия битвы
Настоящее значение битвы на Каталаунских полях оценить сложно. Победы римлян не предотвратило окончательный развал Западной Римской Империи двумя десятилетиями позже. Но в чём Аэций действительно преуспел это в сохранение достижений Античной цивилизации в северной Галии, которые в случае победы Аттилы, были бы скорее всего утеряны. За свои достижения современники наградили Аэция почётным эпитетом Последний Римлянин.
