Быть может, самое большое влияние на русскую литературу оказал тот, кто литератором себя не считал. Всё наследие - тоненькая книжка.
Но кем же он был - Чаадаев Пётр Яковлевич? Мыслитель, философ? Разве только в том смысле, что сделал мыслительный процесс - профессией.
Но совершенно точно - центр притяжения для людей мыслящих. Для целого поколения. Человек, рядом с которым каждый вырабатывал собственное мнение, и более того, открывал в себе способности, о которых и не подозревал. Катализатор?!
"Образование, совершенно необыкновенное, столь дорогое, блистательное и дельное" было получено ещё в детстве, и продолжено в Московском университете, а студентом Пётр стал в четырнадцать лет. Поражал наставников многообразием своих интересов, уникальными способностями и... щегольством:"...имея отличный вкус и чувство стиля, возвел искусство одеваться в целый исторический культ".
Война - и восемнадцатилетний выпускник Университета в составе Семёновского полка оказывается в гуще событий. Бородино, Кульмское сражение, Малоярославец... Награды, чины, а после победы - перевод в привилегированный Ахтырский гусарский полк. К этому времени и относится знакомство с Пушкиным.
Александр Сергеевич был очарован новым знакомым. Кто же не знает его стихотворения "К Чаадаеву":
Товарищ, верь, взойдёт она/ звезда пленительного счастья.
Россия вспрянет ото сна, / и на обломках самовластья
Напишут наши имена!
Образ мыслей и автора стихов, и адресата, ни для кого секретом не был.
По рукам ходила и такая эпиграмма Пушкина "На Чаадаева":
"Он вышней волею небес / Рождён в оковах службы царской,
Он в Риме был бы Брут, в Афинах - Переклес,
У нас он - офицер гусарский!"
Брут - образец благородства, Периклес (Перикл) - государственной мудрости. Не умеет Россия распорядиться талантами...
По воспоминанию современника, "Чаадаев со своими репутациями, успехами, знакомствами, умом, красотой, модной обстановкой, библиотекой, значащим участием в масонских ложах, был неоспоримо, положительно и без всякого сравнения, самым видным, самым заметным и самым блистательным из всех молодых людей в Петербурге". Близко знавшие отмечали в нём некоторую холодность и высокомерие, но это и недостатками не считалось. Да и неудивительно: превосходство над окружающими было слишком явно, чтобы Чаадаев его мог не замечать.
Казалось, открыты все пути к головокружительной карьере, к первым должностям в государстве. И вдруг... ОТСТАВКА! Никто ничего не понял, и слухи в обществе роились самые фантастические. А так как Чаадаев подал в отставку после личной встречи с императором Александром Первым, сошлись на том, что молодой человек не стерпел несправедливого упрёка в опоздании с донесением. Просто не в настроении был государь: донесение-то о бунте Семёновского полка. Сорвал раздражение на самолюбивом курьере...
Тогда Чаадаев сблизился с декабристами - и не поверил в их затею. И потому что силы слишком неравны, и потому что на революционный путь он уже не возлагал надежд. История, представлялось Чаадаеву, движется по своим собственным законам, и попытки изменить её течение успешны быть не могут. Ведь в результате революций получается совсем не то, что ожидалось.
Трёхлетнее путешествие по Европе обогатило Чаадаева знакомством с ведущими европейскими мыслителями, приверженцами ортодоксального католицизма, сектантства, социализма. Познакомило с культурным и социальным укладом, и убедило в том, что Европа, по сути, одна нация. И единой её сделало папство. Да, с большими издержками (чего стоила только инквизиция или завоевание колоний), но - сделало. Выполнило историческую задачу.
Следующим шагом в развитии цивилизации станет синтез религии, философии, социологии, естествознания, искусства и литературы. Единый поток МЫСЛИ, который представлялся Чаадаеву "модернизацией христианства".
Неужели в этом идеальном человеке было идеально всё? И именно по этой причине в каждом повествовании об эпохе Чаадаев - лицо второго плана? Герой романа (или фильма), состоящий из одних достоинств - это же скучно!
А между тем, все знают персонажа, "списанного с Чаадаева". Это Чацкий.
И даже Грибоедов, отлично знавший Петра Яковлевича, не нашёл в нём ни одной забавной черты, пригодной для комедии. Убеждения, факты биографии (блестящая карьера - внезапная отставка - трёхлетнее путешествие - "безделье") - это интересно, но не смешно. То единственное, над чем зритель, пожалуй, посмеётся - страсть произносить обличительные монологи даже и перед теми, кто вовсе не расположен слушать) - это "позаимствовано" у другого человека. У Вильгельма Кюхельбекера.
В конце концов обличителя ославили сумасшедшим. Пророчество!
Но ведь действительно Чаадаев становится завсегдатаем светских салонов. Только в этих салонах собирались не "княгини Тугоуховские", а те, кого в следующем поколении назовут интеллигенцией. Пётр Яковлевич демонстративно не имел более ничего общего с государством, никакой "службы". Он "проповедовал" - а слушатели обязаны были соглашаться или спорить, но спорить аргументированно.
К этому времени относится случай, похожий на анекдот, но - подлинный. Новый император Николай Павлович пожелал получить от интеллектуалов предложения по развитию русского образования. Среди прочих проектов был и проект Чаадаева, писаный по-французски. С извинением: автор понимает, что о русской школе надобно писать по-русски, но к сожалению, не владеет русским языком.
Умнейший человек знал решительно всё, кроме родного языка? И родной страны? Во всяком случае, Европу он не просто знал куда лучше, но и почитал своим духовным отечеством.
В 1836 году в журнале "Телескоп" Чаадаев напечатал первое из цикла своих "Философических писем".
И это событие стало знаковым не только в жизни автора, но и неким рубежом для всей русской литературы.
(продолжение следует)
