Чисто в лингвистическом плане османы являлись наследниками великих восточных держав древности. Ни в Ассирии, ни в Мидии, ни в ахеменидской Персии не было какого-то доминирующего языка, как не было его в куда более поздней Османской империи. Вместо этого существовала сложная и взаимодополняющая система «альсина-и талата», что означает «три языка».
Всю историю османского государства официальным считался так называемый оттоманский язык. На нем общалась многонациональная элита империи, на нем говорили при султанском дворе, на нем издавали правительственные указы, на нем уже в 19-м веке написали законы и конституцию. Для того, чтобы занять даже самую маленькую государственную должность, следовало в обязательном порядке знать оттоманский язык.
Это был сложный синтетический язык с тюркской структурой. Но подсчитано, что его лексика на 88 % состояла из персидских и арабских слов. Народы Османской империи могли свободно общаться на собственных наречиях, но для взаимодействия с правительством им следовало использовать исключительно оттоманский. Поскольку простые люди его знали далеко не всегда, обычно для этого нанимали переводчиков.
Арабский язык был связан с исламом и Кораном. Его сфера применения находилась в области мусульманской литургии и шариатской юриспруденции. Он широко преподавался в медресе, а для решения тех или иных юридических казусов использовали средневековую литературу ханафитского мазхаба ислама, которая и в новое время была не переведена. Поэтому даже современные работы на религиозные и правовые вопросы продолжали издаваться исключительно на арабском.
Персидский язык от Индии и до Османской империи считался главным языком культуры. Поэмы, медицинские трактаты и научные тексты издавали преимущественно на персидском. К тому же, на всем востоке это был международный язык, используемый в торговле. И его понимали даже в Китае. Так повелось еще с сельджукской эпохи, и турки-османы не видели резонов что-то менять.
Тем не менее, три главных языка знала только государственная элита и сравнительно немногочисленная интеллигенция. Обычные люди говорили, как придется. На турецком общалась между собой основная часть жителей Малой Азии, а также мусульмане Балканского полуострова, за исключением албанцев, боснийцев и населения островов Эгейского моря.
Но этот диалект считался средством общения простонародья, так сказать, темного и необразованного мужичья, над которым любили смеяться придворные. В 20-м веке этот народный говор будет дополнительно очищен от персидских и арабских слов, обогащен французскими и английскими терминами и станет основой для современного турецкого.
Что касается множества остальных народов, то они имели возможность свободно говорить каждый на своем языке: греки – на греческом, болгары – на болгарском, сербы – на сербском, курды – на курдском, арабы – каждый на своем региональном диалекте. Как уже было сказано, они обычно использовали посредников для написания документов, адресованных правительству. Но также была практика переводить государственные указы на самые популярные языки.
В этнически смешанных городах и регионах местные жители разных национальностей часто знали языки друг друга. Аристократия империи, вышедшая из числа балканских народов, но принявшая ислам, помнила свои языки и могла кулуарно общаться друг с другом по-албански, по-гречески, по-славянски – или по-черкесски, если это были выходцы с Кавказа. В больших космополитических городах, вроде Стамбула, Измира или Селяника, люди знали язык своей семьи, но говорили на турецком, как на дополнительном языке или даже, как на втором родном.
В последние полтора-два столетия существования Османской империи приобрели определенную популярность английский и французский – особенно это касалось христиан Леванта. А многие греки из европейской части империи хорошо знали итальянский язык, который еще в средние века стал лингва-франка средиземноморской торговли.
