В любой воинской культуре опоясывание мечом означает переход в новый социальный статус, и, как правило, носит символический характер. Принесение в дар меча (сабли, шашки, шпаги) повсеместно и всегда трактовалось как знак признания особых воинских заслуг. Но при этом на дипломатическом языке обычно несколько различались ситуации, когда меч (условно, клинковое оружие вообще) просто подарен представителю иного народа или иного государства - и когда означенный представитель оным мечом прилюдно подпоясывается. Последняя ситуация означает обычно, что он, по сути, приносит вассальную присягу - тому, кто этот меч ему подарил. Хотя могут быть варианты - в отношениях Москвы и Крымского ханства отправка с дипломатическими дарами доспехов и оружия из России крымчаками трактовалась как знак приниженного положения Москвы. А с точки зрения русских царей - это они кидали собаке кость, чтоб не лаяла и кусалась поменьше, так оно спокойнее...)
Но Крымское ханство - это отдельный предмет разговоров. Если же говорить о кочевниках Средней Азии, то в России уже с XVII века существовала практика отправки им в дар сабель - тогда еще скорее в знак добрососедских и союзнических отношений (что было особенно важно, например, во взаимоотношениях с калмыками, союз с которыми принес Руси огромную пользу во время войн с поляками и теми же крымскими татарами в середине XVII века).
Так, например, в 1617 году от московского царя передали в дар одному из северо-монгольских вождей Алтын-хану Шолою Убаши-хунтайджи саблю. В 1634 или в 1635 (данные немного разнятся) такой же подарок был преподнесен русским посланником Яковом Тухачевским новому Алтын-хану Омбо Эрдени-хунтайджи. Причем в ответном письме хан просил потом подарить ему еще одну русскую саблю - видимо, первая понравилась...)
Правда, надо отметить, что неизвестно, какими конкретно были эти русские сабли. Собственно ли российского производства, либо, например иранского или турецкого - "кызылбашкого" или "турского" выкова. Скорее всего, второе, поскольку среднеазиатские кочевники того времени имели полный доступ к персидскому булату, и именно он в их среде считался лучшим вариантом. То же относится и к России - сабли высшего ценового сегмента, стоившие не по 10 алтын, а от 2 рублей хотя бы, в России были преимущественно турецкого либо персидского булата.
Сильно вряд ли "Золотому хану" дарили саблю обычной стали...
Так, например, в 1691 году монгольскому тайдже Мерген Ахаю была преподнесена именно что
«сабля оправная новая, полоса обоюдыострая, булатная, ножны хоз черной, оправа и крыж серебряные с чернью под золотом на турецкое дело; черен рыбей шедровой, ценою в 17 рублев; да на той же сабле сорочка суконная»
Что примечательно - обоюдоострая полоса (редкость для сабли того времени). Формулировка "на турецкое дело" означает, вероятно, российскую работу "под турок", хотя здесь из текста неясно, идет ли речь о том, только ли оправа, либо вся сабля сделана "на турецкое дело". Большинство сохранившихся таких дарственных сабель имеют именно булатные клинки восточной работы. Своего булата в России тогда не делали, но в слитках - завозили.
Так, например, по описи государевой казны от 1647 года в ней хранилось:
«булату 80 криц (здесь - слитков) половинчатых, да 23 прута тянутых»
А по данным на 1662-1664 гг. в казне было уже 30 "криц" и 19 прутов булата.
Также, например, русские посланники, отправлявшиеся в Персию, иногда получали указание закупать булат в слитках. Например, в том же 1662 году окольничий Милославский должен был закупить там «20 пуд булату красного самого доброго, 20 пуд булату синева». Надо полагать, для восполнения истраченных запасов.
Хотя данных о том, что из привозного булата русские мастера умели делать сабли, на настоящий момент не имеется. Есть информация, что имелись специалисты по ковке коротких клинков - ножей и кинжалов:
«ножевник Федор делал 4 нож[ика] булатные с серебряною чеканною золоченою оправою и с каменьем великому государю и государыне царице и государям царевичам»
Но мы отвлеклись... В общем, примерно со второй трети XVIII века ситуация с "дарственными" саблями для кочевников несколько меняется. Они начинают восприниматься - и азиатами, и русскими - как символ принятия высшей власти "Белого царя" и принесения ему вассальной клятвы. Получение сабли от рук русских дипломатов и опоясывание ею стало своеобразным подтверждением права на ханство. Можно сказать, что по сравнению с золотоордынским временем ситуация сменилась на противоположную, и теперь уже Белый царь выдавал местным своеобразный ярлык на княжение - саблю.
Так, в 1731 от имени Анны Иоанновны золотую саблю получил правитель Младшего жуза Абулхаир-хан.
В 1737 - калмыцкий хан Дондук-Омбо, за победу над кубанскими татарами и как раз-таки в знак восшествия на ханский престол. К сабле придавалось еще и знамя, кстати...)
В 1742 - еще одну саблю, на сей раз с бирюзой получил опять-таки Абулхаир (из рук губернатора Нечаева), а саблю в золоте - султан Барак.
Следующая партия драгоценного оружия досталась сыновьям Абулхаира - Нурали-султану и Ерали-султану, но поскромнее, только лишь в серебре.
"Передача «жалованного» оружия сопровождалась специальной церемонией, в ходе которой степным правителям объявлялось, что дареными саблями они должны защищать подданных российской императрицы. Судя по всему, молодые султаны Нурали и Ерали приняли церемонию близко к сердцу. Они «скинули» висевшие на поясе клинки и заменили их на российские подарки. Позднее Ерали-султан был повторно награжден саблей, которая на этот раз входила в комплект с ружьем и кольчатым «пансырем». Другая «сабля с насечкою» была передана Ниязбатырю.
В 1749 г. при утверждении Нурали-султана ханом Младшего жуза ему была вручена «золотая сабля», снабженная надписью «на русском и татарском языке»: «Божию Милостью, мы, Елизавета Первая жалуем сею саблею подданного нашего Нурали хана киргиз-кайсацкого при учреждении его в сие достоинство. 26 февраля 1749 года».
В конце 1757 – начале 1758 г. указами императрицы Елизаветы Петровны сабли ценой в 90, 55 и 120 руб. были дарованы Ерали-султану, Айчувак-султану и Аблай-султану соответственно. Причем мастерам было предписано сделать на клинках надпись на «русском и татарском языках»: «Божиею милостию Елисавет первая, императрица и самодержица всероссийская пожаловала сею саблею своего киргис-кайсацкого (имярек) солтана за его верную службу. В С.-Петербурге, 1758-го г.»"
Эта же практика продолжалась и в первой половине XIX века. Причем степные ханы к дареным саблям относились очень ревниво, бдительно отслеживая, кому был сделан такой подарок, а кому - нет.
Так, например, русскому посланнику Тевкелеву (тому самому, кто награждал еще Абулхаира) пришлось однажды выслушивать горестные жалобы Ходжи-Ахмет-султана:
«…при отпуске брату ево Ирали-салтану дано пансарь и ружье и сабля, а ему, Ходже-Ахметьсалтану, ис тех знаков, чем Е. и. в. служить, ничего не дано, и просит у него, бригадира Тевкелева, хотя б ему с насекою серебреною зделать велеть один сайдак и прислать к нему, чтоб того и киргисцы видели, что он от Е. и. в. всем награжден»
Грубо говоря, даже с точки зрения простых кочевников того времени ситуация выглядела так: нет сабли от русских, или хоть какого еще наградного оружия (иногда дарились, например, пистолеты) - нерукопожатен. Как бы и не в опале, Е. И. В. тебя не любит... Падазрительна!)))
А со второй половины XIX века наступил следующий этап - распространения среди кочевников именно что типовых армейских сабель.
Но это уже следующая история...)
Источники:
1. С. ОРЛЕНКО, В. НОВОСЕЛОВ, В. КУРМАНОВСКИЙ, "К ВОПРОСУ О БУЛАТНОМ ОРУЖИИ РУССКОЙ РАБОТЫ XVII в. (по материалам бывшего архива Оружейной палаты)"
2. Л. А. Бобров 1 , А. О. Пронин, "РОССИЙСКИЕ САБЛИ КАЗАХСКИХ БАТЫРОВ".
