— Судя по возрасту, это мог быть шехзаде Осман, а, может, и Сулейман… Или Джихангир… Правды мне не узнать. Можно, конечно, обо всем рассказать султану. Уж он бы тогда разобрался! Опять же нужны доказательства, а где их взять? Просто разговор к делу не пришьешь. А вот моя голова может полететь, — размышляла Сафие-султан, откинувшись на подушки, — не зря султанша непрозрачно намекнула, что знает об причастности к смерти венецианки.
Более того, на прощанье лукаво поинтересовалась:
— Кому еще из нас ожидать отравленный аромат, изготовленный по твоей просьбе монахами?
От этих слов сердце замерло, а пол под ногами зашатался. Как только сознания не лишилась, сама не понимает. Откуда она все узнала? Ведь переписка велась тайно, в открытую ничего не называлось. Даже яд и тот был обозначен секретным словом, чтобы никто из посторонних, если бы письмо попало в руки, ни о чем не догадался. Ох, не дооценивала эту, как про себя называла, наседку. Да и как было заподозрить в ней сильного соперника! Внучка султана постоянно ходила беременной или же нянчилась с очередным новорожденным. А она, как выяснилось, все знала, за всем пристально наблюдала и при этом никогда не вмешивалась в процесс.
Скорее всего, в этом и заключается высшее умение плести интриги: делать так, чтобы никто не подозревал, кто за всем стоит. Как знать, быть может именно Айше Хюмашах-султан привела ее к мысли отравить Нурбану-султан. Зря, что ли султанша несколько раз непрозрачно намекала, что просто жаждет увидеть убийцу матери, причем, никогда не называя имени, умирающего в муках.
— Какая же я глупая, — корила себя Сафие-султан, — воспринимала ее лишь как дочь принцессы и внучку султана. Верно она сказала: не особо умна оказалась! Могла бы головой подумать: от осинки не родится апельсинка! Но самое плохое: никогда не пыталась сделать союзницей, а сейчас уже ничего не получится. Я для нее пустое место и даже если стану валиде, в ее глазах так и останусь никем. Даже не «живым подарком»...
Успокаивало только одно. На прощание Айше Хюмашах-султан заверила:
— Твоему сыну Мехмеду ничего не грозит. Он, как был главным претендентом на престол, так им и останется. Но лишь до тех пор, пока ты будешь держать рот на замке. Только откроешь и полетит все!
Особенно обидно было слышать такие слова:
— Жаль, что ты, как и покойная Нурбану-султан, так и не поняли: власть в нашей жизни не главное. Есть куда большие ценности!
Сафие-султан очень хотелось спросить, что собеседница имеет ввиду, но что-то подсказывало: ответа не получит. Здесь придется самой думать. Зато ей довольно определенно сказали:
— Займись своим главным делом — безопасностью шехзаде. С таким количеством претендентов на трон он может не дожить до славного момента. Айсель не ищи. И тех, кто был с ней, тоже. Только деньги и время потратишь! Эту задачу тебе никогда не решить!
Кто бы сомневался! Михримах-султан училась запутывать следы у своей матери-ведьмы, ну, а Айше Хюмашах-султан, в чем нет сомнений, достойная ученица этих двух неординарных женщин.
Сафие-султан глубоко вздохнула, вновь пытаясь привести мысли в порядок. Как ни странно, немного удалось. Более того, даже успокоилась и решила на кого направит гнев. Всю свою злость она выместит на Эсмехан-султан. Это, конечно, не дочь Михримах-султан.
Теперь на ее фоне любая представительница Османского рода мелковатой смотреться станет. А потом, когда все успокоится, она рискнет отыскать Айсель-хатун и сбежавшего шехзаде… Не ради мести, ради себя. В конце концов, Айше Хюмашах-султан не вечная. Когда-нибудь ее путь закончится. Вот тогда перероет всю Хорватию, отправит своих людей в Венецию и на Кипр, и отыщет беглецов. Пусть знают, с кем связались! Но сначала все-таки разберется с Эсмехан-султан, возомнившей себя важной дамой!
Публикация по теме: Некоронованная королева Османов, книга 3, часть 17
Продолжение по ссылке
