Ленинск середины 80-х… уже и не верится, что он был в нашей жизни.
В феврале 1986 года Вадим защитил диплом. Я была на той защите – меня отпустили тогда моя мама и сёстры, оставшись с маленькой, двухлетней, нашей дочерью. На защиту в родное пятое здание, куда вход был строго по студенческим билетам или пропускам, Вадим, уже опытный шестикурсник, провёл меня через какой-то чёрный ход, Мы обошли здание с его парадной стороны и попали в его внутренний двор, а там в грязный мрачный подъезд, который, как оказалось, вёл прямо внутрь учебного корпуса, сразу на второй этаж.
Так что я видела как защищался Вадим, какая благожелательная реакция на его защиту была у преподавателей – которые прочили ему аспирантуру. Но у него уже лежало заявление о приёме на работу, поданное в отдел кадров строящегося завода Точмаш, который находился в районном центре на моей малой родине. Там могли очень скоро дать собственное жильё, а аспирантам с неказанской пропиской нужно было снимать где-то какую-то комнату.
Жизнь распорядилась иначе – Вадим оказался в числе примерно 70 выпускников нашего факультета, попавших по распределению после окончания института в армию. Но не солдатом, как можно подумать. Нет, наши мальчики все заканчивали военную кафедру и получали звание лейтенанта – по две маленьких звёздочки на погоны.
Из этих 70 человек примерно человек 20 попало в таинственное и притягательное место – Байконур.
Работать на космос было почётно и необычно. Помню, как нам с гордостью рассказывал профессор одной из кафедр на мероприятии, проводившемся в холле между двумя общежитиями нашего института, что один из выпускников нашего вуза работает аж в ЦУПе (Центре управления полётами в городе Королёв, бывшим на ту пору ещё подмосковным Калининградом). А что уж говорить о работе на самом космодроме!
И вот распределение… Тогда-то мы и узнали название казахской станции Тюратам, куда следовало брать билет, чтобы попасть в Ленинск – фактически столицу нашего космоса. То, что Ленинск фактически равно Байконур, мы узнали тогда же. Это сейчас на картах Google Earth город Ленинск обозначен как Байконур. А в то время точка, названная так, в нашем большом Атласе мира находилась в Казахской ССР, но на значительном расстоянии от реального расположения этого места. Не знаю, кого рассчитывали обмануть таким образом.
Вадим отправился к месту службы в марте 1986 года – сначала один, но, уже в начале апреля, получив ордер на однокомнатную квартиру, приехал за нами в Лениногорск, свою родину и город, где жили его родители на тот момент. Куда приехали и мы с единственной, на тот момент, нашей дочерью. Приехали, чтобы отправиться к месту службы Вадима все вместе.
До Самарского железнодорожного вокзала нас с вещами довёз шофёр отца Вадима на служебном УАЗике.
Мы купили билеты в СВ – решили ехать с полным комфортом и главное – одни в купе – ведь в СВ не было верхних полок – купе было двухместным. Мы потратились как бы на пару билетов в купе. (Билет в СВ стоил ровно в два раза дороже билета в купейный вагон, проезд в котором полностью оплачивался семье военнослужащего и ему самому). Так что мы вполне могли позволить себе так шикануть – впервые в жизни.
Поездка была не утомительной – в вагоне работал кондиционер, проводник фирменного скорого поезда Москва-Ташкент был очень предупредительным.
Маленькая Марина была беспроблемным ребёнком – она не плакала, не капризничала, она перелистывала взятые в дорогу книжки и смотрела в окно.
Там долго тянулись степи с редкой растительностью. Временами попадались распадки позеленее, где росли даже очень чахлые кривые берёзы.
Иногда видели что-то вроде мавзолеев – постройки с закруглёнными крышами из силикатного кирпича, с большими буквами и датами, выложенными красным кирпичом – казахские кладбища.
Потом пошла настоящая пустыня – уже почти совсем без растительности – но удалось однажды заметить черепаху у обочины, а иногда в поле зрения попадались верблюды. Дорога не была скучной, несмотря на сравнительное её однообразие – мы с Мариной видели подобный пейзаж в первый раз в жизни.
Ожидая станцию Аральское море, мы думали, что увидим хотя бы кусочек воды вдалеке. Но моря уже не было – была только соль.
Зато в поезде после этой станции появились казашки, пытавшиеся продать верблюжью шерсть и пряжу из неё. Мы ничего не покупали, просто были ошарашены самой возможностью такой торговли, да ещё в СВ.
И вот, по темноте, поезд подошёл к нужной станции. Поезд стоял там всего 4 минуты, мы приготовились заранее – больше никто не выходил тут из нашего вагона.
Жара, сухая душная жара, так не вязавшаяся с почти полной чернотой ночи – это первое, чем встретил нас Тюратам.
Как-то скоро и удачно нас согласился подвезти до нашего дома какой-то капитан, в распоряжении которого тоже был УАЗик.
Легко и без проблем преодолели КПП и вкатили на территорию города Ленинска – места, где нам предстояло провести почти два года – впервые одним, полностью самостоятельно.
Муравьи, огромные чёрные муравьи, блестящие под светом уличного фонаря, выползающие из пятисантиметровой дыры в асфальте – первое впечатление, полученное в Ленинске. Таких муравьёв, как и дыры, прогрызенные ими в асфальте, видеть потом приходилось не раз – к счастью, так и не знаю, каково испытать укус такого чудовища. Зато знаю, как хрустит огромный шестисантиметровый таракан, когда давишь его с помощью домашнего тапка – такие появлялись в ленинских квартирах после начала холодного сезона –лето эти твари, видимо, проводили на улице.
В квартире, куда мы вошли, не было ничего – только матрас в одном углу среднего размера комнаты – на нём нам всем предстояло провести несколько ночей.
На небольшой кухне стояла только газовая плита, да в углу находилась небольшая эмалированная раковина. Под окном была ниша – хрущёвский холодильник.
Сам дом был как раз хрущёвского периода – судя по его незатейливой архитектуре и вот этой самой нише под окном. Четырёхэтажный, без балконов, оштукатуренный снаружи и покрашенный в светло-оранжевый цвет. В этом районе города таких домов было большинство.
Хотелось пить – чайник Вадим всё-таки успел купить, и я попробовала эту воду – боже, какая она была отвратительная на вкус! (долгое время потом мы покупали и пили берёзовый сок, который продавался в трёхлитровых банках.
До тех пор, пока мы не купили холодильник Бирюса 6, и я не научилась делать домашний квас из доступных на тот момент продуктов – вкус хлебного кваса всё-таки отбивал отвратительный привкус воды, которую можно было набрать из-под крана). Сырой пить воду из-под крана категорически не приветствовалось – по местному радио летом постоянно крутили передачи о признаках таких болезней как холера или брюшной тиф, а также гепатит – реалии местности, ничего не попишешь. До Ленинска мы и не подозревали о том, что эти болезни ещё существуют в нашей стране.
Следующие несколько дней мы провели, рыская по магазинам города. Первым делом посетив мебельный, полюбовавшись там на громадный и красивый гарнитур Жилая комната, стоивший примерно три тысячи рублей. Другая мебель в магазине практически отсутствовала – почти всё нужно было покупать по записи.
В магазине смогли купить только большое раскладывающееся кресло – на нём предполагалось спать маленькой Марине.
Но другая мебель - на кухню, шкаф для одежды и вещей и какое-то спальное место для нас самих - всё это было нужно срочно, и Вадим уже знал кое-что о том, где же берут мебель многочисленные новосёлы, приезжающие в Ленинск неизбежно каждый год – такие же, как он, «пиджаки» – люди, закончившие военную кафедру в гражданском вузе.
И мы пошли к большой доске объявлений, увешанной написанными от руки, а иногда отпечатанными на машинке объявлениями: что там только не продавали! Дефицитные лекарства; обувь – мужскую, женскую, детскую; клей ПВА; разнообразную одежду; книги; аквариумных рыб и сами аквариумы; ну и, конечно же, самую разную мебель. Нам нужно было ВСЁ! Ведь у нас не было ничего.
Так мы нашли тахту – её принесли на руках через весь город ещё трое наших однокурсников. Так мы нашли шкаф – тёмной полировки, двустворчатый с антресолью. Так мы нашли небольшой кухонный гарнитур – стол, стол-тумба и навесной шкафчик. Прикупив вместе с этим гарнитуром и обычных в то время обычных тараканов (в отличие от гигантов, которых мы впервые увидели только глубокой осенью под потолком в углу нашей квартиры).
Зато продукты в магазинах Ленинска были – хотя существовали в городе и талоны. Например, мясо продавалось по норме 3 кг на человека в месяц Так что можно было свободно позволить себе шашлыки, что мы и делали потом периодически, на берегу Сырдарьи с друзьями. (Остальные продукты не то чтобы совсем свободно можно было купить, но они были, причём иногда довольно необычные для тогдашних реалий).
Скажем, продавались венгерские куры, импортная ветчина в больших жестяных банках в форме параллелепипеда (ветчина стоила аж 7 рублей за 1кг – целая банка, получалось, стоила рублей сорок), продавался камчатский краб, сушёные бананы, сок манго в маленьких жестяных баночках, абсолютно прозрачное импортное растительное масло, не имеющее запаха, по сравнению с обычным нерафинированным подсолнечным маслом, густо-жёлтым, обычным для того времени.
В нескольких небольших магазинчиках, называвшихся Кулинария, можно было купить молочного поросёнка. Но мы только смотрели на такую экзотику – приготовить самой несколько раз приходило в голову, но что-то меня останавливало от этого кулинарного эксперимента. Пусть у меня была прибалтийская книжка с очень разнообразными рецептами, которую я использовала постоянно – там описывалось и блюдо из молочного поросёнка.
А какая там была сметана – её не наливали, её накладывали. Это было время, когда сметану всюду продавали в разлив – не было такого разнообразия упаковок, тем более пластиковых, какие мы видим сейчас на полках многочисленных супермаркетов, да просто на прилавках рыночных торговцев.
Раз уж вспомнила про магазинную сметану, то вспомню и про домашнее коровье молоко, которое продавали местные жители, сидя у крылечка продуктового магазина. Обычной тарой была трёхлитровая банка – слой сливок достигал примерно трети всей высоты банки. Молоко у тамошних невзрачных коровёнок было очень жирным. Эти коровёнки бродили хаотично по городу, их очень привлекало содержание контейнеров для мусора, расставленных там и сям.
С бытовой техникой дело обстояло значительно лучше, чем с мебелью – магазин, который ею торговал, снабжался гораздо обильнее, чем магазины хотя бы в том самом Лениногорске, городке нефтяников, откуда был родом Вадим.
Первой же нашей крупной покупкой, на которую ушла практически целая зарплата, оказался приличных размеров, для того времени, холодильник - та самая Бирюса 6.
Холодильник в Ленинске тоже не был роскошью, а суровой необходимостью – никакой продукт не выдерживал нескольких часов на такой жаре, не испортившись. Так, купленный нами фарш, использованный только частично, позеленел буквально на глазах – его пришлось выбросить.
Жара в городе стояла, как раз начиная с месяца нашего туда прибытия – с апреля. И спасением от неё дома был только кондиционер – в раме окна комнаты нашей квартиры было специальное место для его установки. Кондиционер в то время представлял прямоугольный ящик размером со средний телевизор. Но – купить новый кондиционер нам уже было не по средствам, да и тогда казалось, что делать это незачем – всё равно уезжать через два года. (Правильно поступили наши друзья – другая семья, тоже образовавшаяся ещё в институте – они купили новый кондиционер, стоивший как хороший холодильник, а потом, перед отъездом, продали его за точно те же деньги, что и новый).
А мы так и страдали весь остаток нашей первой весны в Ленинске и почти до конца лета от страшной, невозможной жары, (днём до +50 градусов Цельсия в тени в разгар лета) когда даже ночью не было никакого облегчения. Разве что встать ночью, залезть под душ и идти снова в постель, не вытираясь. Плохо было мне, плохо было Марине, а уж как плохо было Вадиму, вынужденному носить форму, а в дни дежурств надевать ещё и сапоги. Как и всем мужчинам в форме вообще. По городу, начиная с весны, ходили офицеры с насквозь просоленными потом форменными рубашками – белые пятна расплывались на спинах. Не легче было и солдатам.
Ситуация немного исправилась после приезда в город тогдашнего Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Сергеевича Горбачёва. Рассказывали, как свободно он общался с людьми, самим видеть его не пришлось, хотя Дом офицеров и центральная площадь Ленинска, которая, однако, была оцеплена во время его визита, находились буквально в шаговой доступности от нашего дома по адресу Комарова, 31.
Так вот, Горбачёв заметил несоответствие тогдашнего варианта летней форменной офицерской, да и солдатской одежды экстремально жаркому климату пустыни Кызылкум, где и находится город Ленинск, станция Тюратам и космодром Байконур. И не просто заметил, а рекомендовал что-то сделать для облегчения участи военнослужащих, обслуживающих космодром. Разрешено стало закатывать рукава форменных рубашек до локтя и ходить без форменного галстука с расстегнутой верхней пуговицей – что считалось нарушением в других гарнизонах. Так Вадима, приехавшего в командировку в Алма-Ату, на улице останавливал патруль за нарушение формы одежды. Неприятностей удалось избежать, сославшись на приказ, позволявший такие вольности по гарнизону Ленинска – хотя климат Алма-Аты был далёк от сухой и страшной пустынной жары.
(продолжение следует...)
