Король видел, как верный и добрый Гомес, потеряв шлем, рухнул с коня. Плохая была затея... Как и весь этот чертов день.
- Я здесь! Я король!
Педро кричал больше для своих, которые могли видеть, как был срублен его штандарт с червлеными столбами, отданный Гомесу, вот крестоносцы-то уже поняли, что перед ними вовсе не «Убийца мавров», сразу как только сбили шлем с верного рыцаря, выдавшего себя за короля.
Педро оглянулся - все рядом, кто остался в живых и на конях - два Гильермо, де Монкада и де Матаплана, юный Санчо де Сервера и рыцарь-флорентиец Эрколе Фортемани. Французы разворачивались к атаке. Педро приметил здоровяка с синим львом на щите, кажется, именно он срубил Гомеса. И еще один крестоносец, с широкой красной полосой - судя по всему, эти двое командиры. Гомеса атаковали целенаправленно, в плен взять явно не пытались, просто хотели убить. Ха, отпущение грехов самим Папой Римским гарантировано, только вот вы сильно просчитались, парни, сам Господь вам их сегодня отпустит, подумал король.
- Faccia di merda!Porca troia! - заорал Фортемани, вертясь в седле, как волчок.
- Что? Что такое?
- Бегут! Тулузцы бегут, монсеньор, христопродавцы чертовы!
Педро оглянулся туда, куда показывал трясущийся от бешенства флорентиец. Арьергард графа Раймунда, и правда бежал, так словно за ними черти гнались. Ну еще бы... Король не сколько был в ярости, сколько удивлен - Раймунд, вот же пёс! Хотя чему удивляться - что тому, кто предал самого Христа, какой-то король? Но Педро решил - если удастся выбраться (а в этом он почти не сомневался) то кого-то растащат лошадьми. Скажем, самого Раймунда. Удар кинжалом - это для людей благородных духом, вроде Пьера Кастельно, лживые глупцы, подобные графу Тулузскому такой смерти не заслуживают.
Лобовую атаку крестоносцев пережили не все. Свалился со своей лошадки, получив удар палицей по голове, флорентиец; что гораздо хуже, удар копья рыцаря с красной полосой снёс с седла Гильермо де Монкада, де Матаплана тоже был сбит и буквально затоптан двумя конными сержантами, одного из них король пришиб сразу, не успел тот и обрадоваться. Мальчишка Санчо, крутился на своём коне, кое как отбиваясь сразу от троих.
Дело дрянь, но... Эти французские фертики не видели берберов, вот где были бои. Королевская секира обрушилась на одного - готов, второму удар пришелся в ноги - заорал человек и завизжал от боли конь, гербов, заляпанных грязью, Педро не разглядел.
Все же рука предательски дрожала, вчера следовало как следует выспаться, но кто же знал, что все пойдет наперекосяк. Что же оставались эти два мерзавца - один с синим львом, второй с красной полосой, если не считать тех, кто обложил Санчо, один из них только что, вопя, скатился по копыта коня оруженосца - из парнишки будет толк... если, конечно, он сегодня выживет.
Педро ударил того, что с синим львом, но не удачно - шлем с крестоносца слетел, но покачнувшись тот остался в седле. И... секира переломилась, и тогда красная полоса нанес роковой удар, который король пропустил.
- Монсеньор!
Эрколе не слышал своего голоса, он не слышал вообще ничего вокруг. Как в тумане он шел к распростертому телу, пять шагов показались ему пятью милями. Флорентиец упал (ноги и так подгибались) и попытался приподнять короля, положив его голову себе на колени. Синие глаза Педро смотрели в небо, жизнь уже покинула короля... Как так? Еще вчера ночью Фортемани проходя мимо королевского шатра слышал веселый смех Лауры, королевской возлюбленной, а теперь...
Звуки внезапно обрушились на его голову:
- ...ле! Эрколе, бежим Эрколе! Садись на коня, он умер!
Санчо... Надо же, парень не сбежал, хотя тут пал бы духом любой. Флорентиец подобрал чей-то меч и с ненавистью смотрел на двух французов, убивших короля, качающихся в седлах шагах в тридцати. У рыцаря с синим львом лицо было залито кровью, сидеть на лошади прямо он уже не мог и держался за коня товарища. Красная полоса тоже был ранен... Эти не нападут. А вот, кто быстро приближались, но пока были еще шагов за двести - достанут их с Санчо де Сервера запросто, если доберутся.
- Монфор! Монфор! - летело над полем. - С нами Бог!
Проклятый белый лев колыхался на красных знаменах приближающегося отряда. Все было кончено... Фортемани кое как вскарабкался в седло, кажется это был конь убитого де Монкада. Плечом к плечу, флорентиец и маленький арагонец покидали злосчастное поле возле городка Мюре, где пал их сюзерен.
«И здесь погиб наш отец, ибо так предначертано в нашем роду, сражаясь в битвах, которые были и которые будут - или победить, или умереть.»
Хайме I, король Арагона.
Отрывок главы из пока полностью не написанной повести, под рабочим названием «Катары».
