«Миндаль! Миндаль расцвел!» – вот позывные весны моего детства.
Посох библейского Аарона был вырезан из миндального дерева и дал ростки в одну ночь.
«Весною сад повиснет на ветвях, нарядным прахом приходя в сознанье…»
Цветущий миндаль – облачка нежной зари в еще нагих долинах – торжество и символ новой жизни.
В Новруз народ не спит – он проливается праздничным шествием по лабиринту улочек. Всю ночь горят костры, в тучные времена над ними крутятся на вертелах мясные туши, похожие на смуглых чудищ. Цветные фонарики на улицах; поющие, танцующие толпы. В одном месте парни пролетают сквозь пламя костра, соревнуются – кто выше, кто дальше. Закрывают усы локтем, чтобы не опалились. В чайханах полно людей, бродят по улицам всю ночь, берут с жаровен мясо, дивятся друг на друга.
Мама вспоминает Новруз своего послевоенного детства, которое прошло близ аэродрома на Абшероне. Мой дед, военный инженер, строил линию обороны Моздок–Баку. На аэродром в Насосном летчики перегоняли с берегов Персидского залива американские «кобры», прибывшие на кораблях лендлиза. «Поселок компании «Братья Нобель» на берегу, коттеджи на сваях у самого моря, построенные в начале века для семей инженеров. Вкус жмыха во рту. Когда пролетали самолеты – свои или немецкие, – дети прятались под стол. Из игрушек главная – трофейная кукла, со слабым писком закрывавшая глаза, когда ее укладывали в кроватку. Вся ребятня стрижена налысо, всюду босиком; из одежды – только трусы, из сластей – только разноцветный сладкий горошек. Дети жадно ждали Новруз, для них складывали небольшие костерки, чтобы пламя не было сильным. С завистью смотрели на большие взрослые костры, освещавшие линию прибоя. Силуэты пролетали над белевшими рядами волн».
***
Костры в Новруз – тоже символ обновления.
Дерево расцветает пламенем, как ветви миндаля – розоватой белизной.
Дерево сгорает, обращаясь в золу, рождая священный цветок чистоты и жертвенности.
А еще Новруз – это озаренная дикими тюльпанами Муганская степь.
Все цветы, в общем-то, делятся на три вида: тюльпаны, розы и остальные.
Тюльпан открывает новую жизнь, роза ее увенчивает.
На Новруз земля прозревает тюльпаном.
Разрыхлить землю на штык лопаты, собрать сухой травы, нажечь свежей золы, смешать в ведре с кизяком. Отнести к грядке, высыпать, перекопать – и высадить луковицы через вершок ромбом, вынимая их из деревянного ящичка с бархатной обивкой, где раньше обитал барометр. Шуршать при этом папиросной бумагой, пристально всматриваться в каждую луковицу, чуть просвечивающую матовой мраморной белизной на ладони. Замереть пальцами и дыханьем от желания нажать, сдвинуть чешуйку, ощутить плоть зарождающегося цветочного пламени.
Полить. Снова задуматься всем сердцем. Ведь позади зима, ветра, шторма, пляска зимнего моря – и то бегущий, то застывший горизонт. Весной среди армады несущихся туч появляются просветы. Небо становится выше с каждым днем. Светлым прахом скоро вознесутся сады. Но прежде вдруг треснет за ночь и вспыхнет острым ростком земля. Изумрудные стрелы медленной силой раздвинут, понесут вверх, с шелестом и стуком свалят с себя комочки земли. Теперь встать на колени, чтобы всмотреться, как в считанные часы поднимаются чуть сизые скрипучие листы.
Тюльпаны – это целая культура, давно покорившая красотой мир.
Весенние костры тюльпанов уже несколько веков собирают поклонников со всей Европы.
Tulipa Eichleri – тюльпан Эйхлера, происходящий с холмов Абшерона, – один из предков этого цветочного величия.
Вильгельм Эйхлер, ботаник-любитель и магистр химии, назначенный Союзом нефтепромышленников главным контролером качества нефти, открыл и описал этот древний вид. Им также описан метод перекрестного опыления, исполняемого с помощью колонковой кисточки для акварели с последующим пестованием корзиночки-стручка, высушиванием и хранением зернышек, проращиванием первогодичных луковичек.
Природный, эндемичный каменистым сухим склонам Абшерона тюльпан Эйхлера – алый с ослепительно черным зеркалом; настоящий аленький цветочек. Когда-то в Голландии за его луковичку могли расплатиться каретой с лошадьми, еще не старыми.
Сильные, мгновенно набирающие высоту полета стрелы листьев, бутоны, увеличивающиеся до размеров сердца, насыщающиеся зрелостью пурпура, бездонной чернотой донцев.
Вот так Абшерон празднует новолетие – зарей цветения миндаля, тюльпанами костров и пламенеющими луговинами тюльпанов.
Читайте еще:
Яблоко мира: гранатовые сады Гейчая
Воспоминания бакинца: бабушкины сказки
Текст: Александр Иличевский
Иллюстрации: Светлана Дорошева
