Создание Архангельского шахматного клуба
В моей жизни было несколько моментов, когда всё решала моя способность к принятию стремительных точных решений.
6 марта я впервые перешагнул порог кабинета Льва Михайловича Фильчагина, председателя Архангельского областного спортивного комитета.
К нему меня направил для «знакомства» Владимир Тимофеевич Лисицын, сотрудник морского пароходства, внешне со спорткомитетом никоим образом не связанный.
Я работал в ТЭЦ-2 Соломбальского целлюлозно-бумажного комбината содовщиком пятого разряда и одновременно учился в Ленинградском госуниверситете заочно. Володя мне сказал: давай ты будешь заведовать архангельским шахматным клубом! Я удивился. Я жаже не знаю где он находится!
А никто сейчас пока не знает – сказал Володя. Вот мы тебя и направим ко Льву Михайловичу!
В общем 6-го марта я явился по указанному Володей адресу и неожиданно Лев Михайлович меня тепло принял. Из вступительных слов я догадался, что он обо мне уже имеет мнение, и что кто-то его о моей персоне явно проинформировал.
Впервые привожу «стенограмму» разговора по памяти.
- Алексей Алексеевич! Шахматного клуба у нас пока нет. И даже неясно – будет ли. Мы можем вас оформить на должность кладовщика на крошечную ставочку в Соломбальский спорткомитет к Ламанову. У нас есть виды на помещение на пекрвом этаже в доме номер 118 по удице Энгельса. Но на него претендует наша детско-юношеская спортивная шахматная школа под руководством Алексея Чуркина, вдохновляемого Яном Германовичем Карбасниковым. Гороно ведет очень серьёзную работу по подготовке захвата этого помещения и потому всё здесь будет зависеть исклоючительно от ваших организаторских способностей. Если вы сумеете захватить это помещение и поможете нам убедить все вышестогящие инстанции, что такой клуб нам нужен – я обещаю вам, что вы будете занимать тот пост, который сами для себя в этом клубе придумаете. А пока у нас нет ни штатов, ни Устава, ни организации, а исключительно наши мечты об областном шахматном клубе. При этом у вас юудут и другие могущественные противники и если вы поскользнётесь, спасать вас никто не станет. Если вы согласны попробовать то я даю вам на старте карт-бланш.
Это было откровенно, честно и я понял, что всё будет зависеть исключительно от меня.
Как раз в те самые часы Алексея Чуркина на посту директора шахматной ДЮСШ сменил кандидат в мастера Владимир Николаевич Щепёткин.
Итак: это было 6 марта 1978 года. 10 утра.
В час дня я впервые перешагнул порог своего будущего шахматного клуба.
Не было ни одного документа о его создании. Ни одной официальной бумажки. Ключ мы добыли полуподпольно. Мне его дали «на час» но «только никому не говорите!».
В чем была принципиальная разница между мною и Володей Щепёткиным? Он понимал значение внешности и одет был всегда с иголочки, безупречно. Высокий, красивый, умнейший мужчина! И он перемещался по городу, «решая вопросы» на чёрной «Волге», каковую арендовал в родном гороно. А я по привычке бегал на своих двоих ибо многие годы отдавал предпочтение ногам, а колёса я обгонял.
22-го марта 1978 года я принимал в областном шахматно-шашечном клубе по адресу Энгельса. 118 республиканские шахматные соревнования среди школьников – более ста участников из пяти областей. Владимир Щепёткин борьбу за помещение проиграл «в одни ворота». Клуб был оформлен, создан, заявлен и признан и городом, и областью и Россией в лице Веры Николаевны Тихомировой.
В клубе уже был свой первичный штат из трёх сотрудников – и.о. директора, и.о. старшего инструктора и и.о. инструктора. К лету весь штат был утверждён и я теперь могу назвать всех поимённо: директор – Алексей Алексеевич Ратушный, старший инструктор – Борис Артемьевич Радевич, инструктор – Энгельс Иванович Сидоров.
Главными конкурентами и противниками АШШК (так мы теперь именовались!) были школы Яна Карбасникова во главе с Владимиром Николаевичем Щепёткиным и шашечная школа «Этюд» во главе с Владимиром Павловичем Балабиным. Балабин, между прочим, тренировал Чемпиона мира по международным шашкам Александра Балякина.
А теперь оцените время: 6-ое марта 10 утра – первый разговор (а впереди Восьмое Марта!)
И 22 марта десять утра – открытие республиканского шахматного турнира среди школьников в полностью оборудованном и юридически грамотно оформленном помещении!
11 дней!
В основе этого успеха лежали стремительные перемещения Вашего покорного слуги проведшего не менее сотни встреч на всех мыслимых и немыслимых уровнях, моментальное определение на базах торговых организаций с мебелью и инвентарём, стремительный перебор вероятных кандидатур сотрудников, и, разумеется, всесторонняя помощь фантастического Льва Михайловича.
В моей трудовой книжке по итогам моей трёхлетней работы в клубе есть только одна благодарность за честный и добросовестный труд. Её я получил от Льва Михайловича в знак признательности за всё, что сделал для шахматистов области.
Мои оппоненты в аппаратной борьбе в недрах городского и областного исполкомов просто не верили своим глазам. Я входил в кабинет человека настроенного ими надёжно против и выходил с подписью на серьёзной бумаге «за»! В те одиннадцать суток я не проиграл ни одного разговора, ни одной позиции! Понятно, что не зная меня лично, они не понимали, что со строителями я разговаривал как специалист ПГС (промышленное и гражданское строительство), с военными я разговаривал как «выпускник» Тихоокеанского военно-морского флота, с шахматистами я общался как победитель Всесоюзного конкурса «Сыграй как Карпов» и, кстати, сам Анатолий Евгеньевич по-прежнему должен мне партию в ортодоксальные шахматы, поскольку публично дал обещание «Студенческому меридиану» когда ещё только-только входил в должность «Чемпиона мира».
Не понимали мои оппоненты, что в моей студенческой группе учили нескольких будущих глав государств, причем исключительно нелегально! Потому не могли оценить ни уровень моей аппаратной и политической подготовки, ни моей военно-морской подготовленности и других моих профессиональных умений, знаний и навыков. А ведь я успешно топил химические котлы с температурой перегретого пара в 450 градусов и давлением на выходе в 450 атмосфер! Так что ни запредельное высокое давление ни температурный экстремальный режим, ни реальный риск жизнью меня не смущали. Я любил шахматы так сильно, что на моём пути не могло встать преград. И на моей стороне были молодость и доброта. К моменту прихода в спорткомитет уже родились и мой сын и моя дочка.
Причём Светланка родилась 8 декабря 1977 года, за 87 дней до первого визита в областной спорткомитет. Это был 88-ой день! Шахматная доска это 8х8 клеток. А 88-ой элемент в таблице Менделеева это РА (аббревиатура моего имени и фамилии).
Скорость создания Архангельского шахматно-шашечного клуба и по сей день не может не вызывать изумления. Ведь он был создан не с нуля, а из глубочайшего минуса! На абсолютно пустом месте. В условиях жесточайшего сопротивления, глухого, яростного, почти звериного.
И он возник!
Эксперимент в Урае
Второй показательный случай – проведение эксперимента по Модульной школе на базе четвёртой школы города Урая. Евгений Борисович Куркин скрепя сердце разрешил проведение эксперимента только в середине октября 1988-го года. 17-го сентября я впервые приехал в Урай с целью проведения экспериментальной проверки разработанной мною технологии.
Провел организационно-деятельностную игру с активом города на базе «Золотое дно» и 11 октября перевёз в Урай из Екатеринбурга свою семью.
В четвёртой школе начал работать в качестве учителя истории и обществоведения и только 25 октября Евгений Борисович подписал приказ о проведении моего эксперимента во второй четверти. С 1 по 10 ноября осенние каникулы. На подготовку Всесоюзного эксперимента было по сути дано две неполноценные недели. За это время мне предстояло переубедить коллектив школы (весь коллектив, включая поваров, уборщиц и сторождей, не говоря уже о завхозе и завучах). Сам Куркин прозрачно намекнул коллективу, что действовать надо предельно осторожно и приставил ко мне параллельного контролера – Альбину Вениаминовну Андрееву занимавшую в гороно большой пост до нашего появления. Собственно именно с нашего эксперимента и начался реально большой эксперимент в Урае.
За время подготовки экспериментальной проверки я поговорил с каждым членом трудового коллектива школы и со многими не один и не два раза. Большинство было решительно против и рассматривало нас как идиотскую нагрузку абсолютно не нужнуб ни городу ни им лично.
В штыки принимали эксперимент и Лев Иосифович Либов, и Т. Кугатенко и большая группа других опытнейших педагогов города.
Куркин был абсолютно уверен, что я потерплю сокрушительное поражение и эксперимент позорно провалится.
Москва тревожила Куркина звонками: Как там Ратушный?
- Еле сдерживаю – не скрывал своего отношения Евгений Борисович.
Но я продолжал натиск и мои разговоры с пелагогами и сотрудниками всё-таки постепенно давали результат.
11 ноября модульная школа в Урае стартовала!
Да! В усечённом до предела виде!
Да! В условиях чудовищного неприятия городом.
Да! В условиях тихого сопротивления со стороны аппарата УПВО.
Но стартовала!
В первой четверти (обычной) в школе было сорвано по разным причинам 560 уроков.
Это обычная практика всех общеобразовательных школ державы. Болеют учителя. Умирают. Выезжают на обследования, в командировки, на совещания. Случаются и накладки, и прорехи, и непредвиденные ситуации иного рода. Наконец какую-то сумятицу вносят медицина, военкоматы, сами ученики и родители. Как говорится, жизнь бьёт ключом!
Во второй четверти (экспериментальной) в той же самой школе было сорвано два (два прописью!) урока! Впервые в школе всю четверть расписание занятий было абсолютно стабильным!
То есть технология «Модульная школа Ратушного» принесла снижение срываемости уроков в двести восемьдесят раз! По итогам эксперимента в зимние каникулы в начале январе в школе была проведена общегородская итоговая организационно-деятельностная игра во время которой ВЕСЬ КОЛЛЕКТИВ заявил о желании превратиться в школу-лабораторию и продолжить работать в экспериментальном режиме! Перед Евгением Борисовичем встала сложнейшая проблема. Успешный эксперимент не входил в его планы. Усиление позиций Ратушного тоже. Он подошёл к делу как великий аппаратчик. Меня услал в Москву к Валентину Ивановичу Степанову работать над архитектурным проектом модульной школы. Завучей школы, вникших в суть эксперимента, перевёл последовательно в три разные школы. При этом сделал вид что сохраняет школу-лабораторию но поставил директором ту самую Альбину Вениаминовну, которая контролировала эксперимент и она потихоньку передушила почти все новации! На самом деле история эта ещё далека от завершения. Уже нет Евгения Борисовича и много кого уже нет совсем, начиная с Эдуарда Дмитриевича Днепрова. Нет Бориса Николаевича и его команды. Нет той «Учительской газеты», а мой 35-минутный урок всё никак не заканчивается в Урае! И никуда не делись выпускники моих экспериментальных урайских школ!
Напомню кратко о нововведениях именно в четвёртой школе, которые так сильно понравились самим педагогам и руководящему составу.
1.Стабильное модульное расписание занятий
2.Двухпоточный односменный режим
3.Ночной класс позволивший выпустить всех второгодников школы доведя их до успешнойс сдачи выпускных экзаменов
4.Должность Диспетчера стабильного расписания
5.35-минутный урок
6.Кают-кампания для педагогов с обслуживанием круче, чем в ресторане
7.Использование библиотеки школы в качестве "аэродрома" для опоздавших (что привело практически к полному прекращению опозданий в школу)
8.Отсутствие портфелей и сумок у учащихся – учебники были и в школе и дома
9.Рейтинг контроль и отказ от отрицательных оценок в школе
10. Модульные группы педагогов и расписание вариантов замены в ситуациях отказа
11. В случае «отказа» занятие вёл резервный педагог модульной группы. В случае его отувзв второй резервный педагог, в случае его отказа резервный педагог этого модуля из города, в случае его отказа универсальный педагог и так далее. Всего каждое занятие рассчитывалось на глубину в семь отказов.
Но теперь присмотримся к срокам!
25 октября днем во вторник - старт!
26, 27, 28, 31 октября
1,2,3,4 и 9,19 ноября
Одиннадцать дней!
Точно как и в 1978 году за десять лет до Эксперимента в Урае!
Одиннадцать дней перевернувших мир четвёртой школы!
И еще семь недель счастья!
А после Нового года четыре дня Большой Игры на которой был зафиксирован потрясающий успех эксперимента. На эксперименте было доказано:
Расписание занятий в общеобразовательной школе может быть стабильным!
Технология достижения стабильности была предъявлена миру.
Но англосаксы в этот момент уже захватывали контроль над нашей территорией и им действительно сильное образование в колонии было не просто не нужно, а совсем!
Наступало десятилетие предательств и развалов.
И если Вам нужно доказательство, что Чудеса случаются на самом деле, то я одно из них.
Потому как выжил исключительно чудом.
И когда России потребуются такие как автор этих строк, она нас конечно позовёт.
Если успеет.
