Минус 42 градуса – это серьезно. Город Кызыл заметает снег, людей на улицах почти нет. Даже в парке, где стоит обелиск «Центр Азии», созданный бурятским скульптором Даши Намдаковым, никого.
Текст: Зинаида Курбатова, фото: Геннадий Карнеев
Перед поездкой мы неплохо экипировались, правда, унтами, которые носят зимой тувинцы, не разжились. Так что всю неделю, пока мы были в Тыве (до 1993 года – Тува), я не снимала валенки.
В Тыве я мечтала побывать еще с тех пор, как увидела работы моих старших товарищей по Академии художеств в Ленинграде. Летнюю практику они проходили в Туве и привезли оттуда пейзажи, напоминающие картины Рериха, с величественными горами и табунами лошадей. И вот мое путешествие в Тыву наконец состоялось.
В Кызыле мы решили прежде всего отправиться на прием к шаману.
ВЕРХОВНЫЙ ШАМАН
Тувинец может вечером зайти к знакомому шаману, чтобы посоветоваться о том или ином деле, а утром – отправиться на службу в буддийский храм, здесь их называют «хурээ». Одно другому не мешает.
Верховный шаман России и Республики Тыва, председатель Кызылской религиозной организации шаманов «Дух медведя» Кара-оол Допчун-оол принимает людей в небольшом домике на краю города.
В первой комнате нас встретила секретарша. Кажется, здесь все поставлено на деловые рельсы: ведется строгая запись посетителей, телефон звонит не переставая. После приема на карту шамана можно перевести определенную сумму, но если денег нет – никто не обидится. Секретарша предупредила, что шамана надо слушать, не перечить, вопросов не задавать.
Кабинет Кара-оола производит сильное впечатление. Огромные чучела орлов распростерли крылья, на стенах – маски, есть и чучело бурого медведя, и деревянные фигурки разных животных. И еще камень – осколок метеорита.
На шамане – головной убор с перьями ворона и различными значками, синее облачение, сапожки. Ногти на руках длинные, лицо смуглое. Кара-оол начинает камлание, стучит в бубен, выкрикивает пожелания здоровья и счастья. Обкуривает меня дымом, потом завязывает на запястьях красные шерстяные нитки. Рекомендует их не снимать – ждать, пока истлеют.
Кара-оол рассказывает, что лечит людей травами, что к нему приходит много нездоровых людей. На стене кабинета висят фотографии военнослужащих, которые сейчас участвуют в Специальной военной операции, родственники просят шамана позаботиться о том, чтобы с ними не случилось ничего плохого.
После визита, который длился около 40 минут, мы уходим, несколько подавленные авторитетом Кара-оола.
МЕЖДУ АЛТАЕМ И МОНГОЛИЕЙ
Чтобы увидеть кыштаги (стоянки чабанов), мы отправились на юго-запад республики – в высокогорный Монгун-Тайгинский район (кожуун). Выехали из Кызыла рано утром вместе с опытным водителем Анатолием Байбайолом.
Дорога пролегала через красивейшие места Тывы – Семь озер и горный хребет Танды-Уула. Согласно тувинской легенде, мир был сотворен четырьмя драконами – детьми Отца-Небо и Матери-Земли. Старшим из них был страшный Уула, в битвах с которым пали многие воины. Усмирить дракона смогла лишь прекрасная девушка по имени Элегест, усыпившая его песней. Дракон уснул и спал так крепко, что со временем превратился в горный хребет, а юная Элегест – в горную речку, которая до сих пор своим журчанием не дает пробудиться страшному Ууле...
В морозном воздухе все вокруг кажется особенно ярким и прозрачным, золотая долина и голубые горы как будто переносят нас в сказку. Мы остановились, чтобы посмотреть на табун чабана Геннадия Ондара. Таких, как он, называют «тысячниками» – в его табуне более тысячи лошадей. Орловские и тувинские низкорослые лошадки пасутся в долине, добывая корм из-под снега. Пастух объезжает табун верхом или на машине.
Подъезжаем к священной и для буддистов, и для шаманистов горе Хайыракан, что означает «Медведь». Говорят, на ней водятся козероги. Далее минуем перевалы Лысый и Короткий. На них стоят белые буддийские ступы и изгороди, к которым привязывают цветные платки и ленты. Здесь положено просить у духов хорошей дороги, для чего можно бросить горсть зерен или конфет.
Едем дальше. На пути – авария: колеса КамАЗа провалились под лед. Анатолий Байбайол объяснил странную для нас ситуацию: «Вокруг много рек, в том числе и подземных. Иногда вода этих рек выходит наружу, замерзает. Поэтому надо быть осторожным».
Вскоре с левой стороны потянулся низкий забор – граница с Монголией. Пограничники проверяют наши паспорта, удостоверения и документ, подтверждающий, что мы – журналисты, направляющиеся в Монгун-Тайгинский район.
Наконец мы добрались до села (сумона) Кызыл-Хая, что в переводе означает «Красная скала». Оно расположено в горах у хребта Чихачева. «Наше село труднодоступное, пятой категории. Приравнивается к районам Крайнего Севера, – объясняет глава Кызыл-Хая Чойган Иргит. – Население двух сел Монгун-Тайгинского района – Кызыл-Хая и Мугур-Аксы – около 6 тысяч человек».
В Кызыл-Хая еще холоднее, ветер еще свирепее. Кажется, даже местным мохнатым коровам холодно, не зря же они прячутся за заборами. Местные в шутку называют свое село «трехэтажным». Первый «этаж» – древние курганы и старые домики. Здесь живут пожилые люди. Выше, на следующих «этажах», новые дома с солнечными батареями. Здесь обосновалась молодежь. Тут же и маленький цех по производству мясных консервов, при нас готовили к отправке в зону СВО целую партию.
Мы переночевали в здании администрации. Спали в одежде и все равно замерзли. Но все это компенсировалось гостеприимностью жителей. Как только мы приехали, нас накормили вкусным обильным обедом: бульоном, мясом с рисом и буузами. Буузы – это что-то вроде больших пельменей с рубленым фаршем и бульоном внутри. Поили чаем с молоком и солью. Путников здесь принято хорошо кормить, что понятно: зимой в таком климате можно замерзнуть насмерть.
Отдохнув, мы отправились выше в горы – на чабанские стоянки.
КЫШТАГ
Чем выше мы поднимаемся в горы, тем хуже становится дорога. На высоте более 2 тысяч метров начинает кружиться и ныть голова. Наконец мы добрались до Ак-Балыка. Здесь находится чабанская стоянка молодой семьи Диин-оола и Алены Иргит.
Диин-оол встретил нас верхом на лошади. Его подбитое мехом синее пальто и шапка-ушанка на высоте явно не лишние. Специально для нас чабан подогнал поближе необычное стадо. Это яки или, как их здесь называют, сарлыки. Красивые животные с длинной шерстью, среди них есть особи черного цвета – это помесь яка и коровы. Яки дают людям шерсть, мясо и очень жирное молоко. Помимо яков у семьи Иргит есть и коровы, и козы, и лошади. А три года назад в рамках губернаторской программы по сохранению традиционных занятий тувинцев семья получила отару из 200 овец. Теперь, после того как численность отары возросла, они должны отдать 200 маток другой семье чабанов.
У Диин-оола и Алены трое детей, но на кыштаге с ними находится только младший. Старшие учатся и живут у родных в поселке. Хозяева предлагают зайти в гости. Небольшой деревянный одноэтажный домик состоит из прихожей и комнаты. Электричество дают солнечные батареи. В центре комнаты – каменная печь, которую топят кизяком, обязательно добавляя немного меда и муки для того, чтобы умилостивить духов. У стен стоят кровати, кажется, даже комодов нет. Вот тут и понимаешь, что такое кочевая жизнь. Ничего лишнего, аскетизм и легкость. Можно быстро собраться и переместиться на другое место.
Хозяева встретили нас в одеждах голубого цвета – это символ чистого неба. Нас угощают традиционными яствами: жареная мука, рыба хариус, вкуснейшее мясо яка. Пока мы едим, хозяева сидят порознь на своих кроватях. Подносят нам и араку – водку из кислого молока. Это слабоалкогольный напиток крепостью 15 градусов. Кстати, перед тем как пить араку, мужчина должен пальцем левой руки разбрызгать вокруг себя водку. Или немного араки вылить в огонь...
Следующая наша остановка – чабанская стоянка в местечке Бугалыг. Здесь мы встречаемся с 68-летним Александром Салгаком и его женой Полиной, пасущими табун лошадей и стадо яков. Синее пальто Александра перехвачено поясом, украшенным пряжкой с изображением коня. У Полины пальто лиловое. Супруги Салгак тоже живут в небольшом домике с печкой. Здесь такой же аскетизм: две кровати и комод, низкий столик для еды. Стены увешаны грамотами – Александр и Полина воспитали восемь детей, один из их сыновей участвует в СВО. Общаемся мы с помощью переводчика, супруги плохо говорят по-русски. «В этом году я получил звание заслуженного работника сельского хозяйства России, – рассказывает Александр. – Заслуженным работником сельского хозяйства Тывы стал пять лет назад. Я сдаю государству скот без потерь. Например, дали мне 200 маток, я сдаю через год столько же – это наилучший показатель».
Рядом с домиком стоит большая юрта, зимой Полина использует ее как холодильник – хранит продукты. Летом живут в юрте. Вообще, кочевники переезжают с места на место четыре раза в год...
Кстати, в Кызыле нам показали небольшой цех, в котором делают составные части юрты. Хозяева производства – Аржана и Алексей Сарглар. И дед, и отец Алексея занимались производством войлока. Супруги покупают у чабанов овечью шерсть, стирают ее в стиральных машинах, пропускают через трепальный и чесальный станки. Затем раскладывают на большом столе и проливают кипятком. После накрывают тканью и пропускают через валики, которые утрамбовывают шерсть. Все это занимает несколько часов. Дышать в цеху трудно, воздух наполнен ворсинками шерсти.
Из войлока делают ковры, одеяла, подседельники, носки и покрытия для юрт. Часто тувинцы заказывают маленькие коврики, отороченные оранжевой тканью. Когда жених со своими родителями приезжает сватать девушку, то ее сажают на такой вот коврик.
В соседнем помещении мастерили сборную конструкцию юрты – 77 стропил и стены. Каждая стена состоит из 12 палочек-баш, скрепленных крест-накрест. 12 баш соответствуют количеству месяцев в году. Обычно юрта возводится из шести или семи стен. Все эти стропила и баши легко перевозит одна лошадка. В Тыве примерно 10 процентов населения ведут кочевой образ жизни, как их предки.
ГОРЛОВОЕ ПЕНИЕ, ЛУК И ХУРЕШ
Заслуженный артист Республики Тыва, руководитель ансамбля «Тыва» Андрей Монгуш – народный хоомейжи, то есть мастер горлового пения. «Есть шесть видов горлового пения, – объясняет он. – Все они разные, все имитируют различные звуки природы, пение птиц, шум реки. В древности у нас было самоназвание «уренхайцы». Так вот самым священным у уренхайцев была природа. Ни в коем случае нельзя примять траву, поэтому и сапоги мы носим вот такие – мягкие и с загнутыми носами. На наших головных уборах дошки – красные шарики, это бесконечный узел счастья. Он символизирует соединение человека с космосом. Круги на кафтанах – это буддийский символ счастья, традиционная одежда всегда украшена буддийскими символами».
Выступление ансамбля «Тыва» мы слушаем в Кызыле, в Центре развития тувинской традиционной культуры и ремесел. Звучит песня «Оске чер» («На чужбине»), слова аналогичны известной русской «Разлуке» («Разлука ты, разлука. // Чужая сторона. // Никто нас не разлучит, // Лишь мать сыра земля»). Инструменты музыкантов сделаны из лиственницы и шкуры козла: струнные бызаанчи, игил, дошпулуур и барабан-кенгирге.
На следующее утро мы снова встретились с Андреем Монгушем, на этот раз на тренировке лучников в лесопарковой зоне. Участники развели костер из ветвей можжевельника и начали «кормить» духов этих мест. Это обряд «сан» – поклонение земле и потустороннему миру. Затем приступили к тренировке. Мужчины стреляют по мишеням с расстояния 40 метров, женщины – с 30. Луки у всех современные, мишенями служат лежащие на земле шарики. Кстати, лук у тувинцев считается оберегом. В домах его вешают на стену, привязывают к нему ленты. На любом народном празднике обязательны соревнования лучников и борцов.
В небольшом селе Ээрбек жители недавно сами построили новый спортивный зал, «Гнездо орлят», где проходят тренировки по борьбе хуреш. Зал круглый, внутри напоминает юрту. Мальчики одеты в традиционные для этого вида спорта костюмы – мягкие сапожки, жилетки и трусы с широкими поясами. Перед тренировкой спортсмены хлопают руками по бедрам, показывая, что борьба честная и в кулаках у них ничего нет. Потом поднимают боевой дух, имитируя полет тувинских орлов: шагают, раскинув руки в стороны. Тренер ребят, Айдамир Монгуш, носит шапку, кокарда которой украшена изображением львиной морды. Его звание – Государственный лев Республики Тыва. Это значит, что он побеждал на республиканских соревнованиях по борьбе хуреш, которые проходят раз в год в августе – на празднике животноводов. Выше звания льва – «титул» слона, выше слона – звание исполина...
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Директор Национального музея Республики Тыва Каадыр-оол Алексеевич Бичелдей ведет экскурсию по одной из экспозиций. Ее открывает большая карта Тывы образца 1914 года, в центре обозначен город Белоцарск – будущий Кызыл. «В начале ХХ века у нас не было никакой государственности, – рассказывает директор. – В 1911 году тувинские нойоны (представители знати, светские правители. – Прим. ред.) обратились к русскому царю Николаю II с просьбой перейти под протекторат Российской империи. Это была понятная мера, потому что надо было защититься от Монголии и Китая. В 1914 году Тыва добровольно вступила под протекторат России. Протекторат, который по понятным причинам продлился недолго, означал, что Россия контролировала только внешнюю политику Урянхайского края – так называлась Тыва в тот момент. Во внутреннюю политику и экономику она не вмешивалась».
В июне 1918 года в Урянхайском крае провозглашают советскую власть и утверждают договор о дружбе и взаимопомощи русского и тувинского народов. Начинается Гражданская война, в Урянхай входят китайские войска и монгольские, а также войска Колчака. Летом 1919-го край освобождают части Красной армии. В 1921 году провозглашается Народная Республика Танну-Тува. В музее выставлены революционные плакаты, почтовые марки и старые газеты, очень напоминающие советские газеты 1930-х годов. На многих из них чернилами замазаны фотографии «врагов народа». Есть здесь и плакаты, агитирующие за коллективизацию и атеизм. Тогда же была начата борьба с религией, по всей Танну-Туве были разрушены все хурээ – буддийские храмы.
А 22 июня 1941 года Великий хурал Танну-Тувы объявил войну Гитлеру. Весь народ республики безвозмездно помогал Красной армии, на нужды фронта отдали весь золотой запас страны. Отправили на фронт лошадей, помогали теплой одеждой, мясными консервами и сухарями. 16 марта 1943 года командиру 133-го истребительного авиационного полка майору Амельченко передали 10 истребителей Як-7Б, построенных на средства тувинского народа. Амельченко достался именной самолет, на котором была надпись: «От Танды хошуна ТНР» (то есть от Тандинского района. – Прим. ред.). Полк участвовал в битве на Курской дуге, освобождал Белоруссию, отличился в битве за взятие Берлина.
В 1944 году Тува вошла в состав РСФСР на правах автономной области.
С начала ХХ века в Тыве начали работать археологи. В Золотой кладовой Национального музея экспонируются предметы из царского погребения кургана Аржан-2. В центральной витрине – останки царя и его женщины, именно в том положении, в котором они были найдены. В витринах рядом – украшения в скифском «зверином стиле». Это результат совместной работы археологической экспедиции Эрмитажа и сотрудников Германского археологического института в начале XXI века.
А летом 2022 года в «Долине царей» Тывы было сделано новое открытие. Сотрудники Южно-Сибирской археологической экспедиции Эрмитажа под руководством Константина Чугунова работали на раскопках кургана Чинге-Тей. И в стороне от основного царского захоронения обнаружили еще одно, причем не разграбленное. «Я всю жизнь работаю в Тыве. Это систематическая работа, так что мы предполагали найти эту могилу. Курган Чинге-Тей мы копаем в 2008 года. Сюрприз заключался в том, что она не была разграблена, – говорит Константин Чугунов. – Для науки самое важное заключается в том, что мы впервые имеем весь комплекс находок не потревоженным. Мы сможем проанализировать информацию, наша цель – реконструкция прошлого по материальным остаткам. Эти люди не знали письменности. Это полулегендарные племена, которые упоминают китайские и античные источники. Их могильные курганы – единственные наши источники информации об этих кочевниках».
НОВЫЕ ХУРЭЭ
В 220 километрах от Кызыла расположен небольшой городок Чадан, встречающий гостей портретом министра обороны Сергея Шойгу. На улице Ленина в одноэтажном скромном домике в 2015 году открыли мемориальный музей семьи Шойгу. В середине ХХ века здесь получили комнату молодые специалисты Кужугет и Александра Шойгу, здесь родились их дети – Лариса и Сергей. Позже Кужугет Сереевич станет главным редактором газеты «Шын» («Правда») и секретарем Тувинского обкома КПСС.
Экспозицию создали из предметов, собранных жителями, – фактически это народный музей. Этажерка с книгами, стол, пишущая машинка, много фотографий. Во второй комнате хранится подарок министра музею: мундир, в котором Сергей Шойгу принимал свой первый парад в должности министра обороны.
Недалеко от Чадана, в местечке Чайлаг-Алаак, находится монастырь Устуу-Хурээ. В 1937 году главный храм монастыря был взорван, а в 2012-м было возведено новое здание. Руины старого храма – место поклонения, они украшены бумажными цветами и яркими лентами. В новом храме всегда много прихожан, даже в сильные морозы служба проходит дважды в день.
Надо сказать, в Тыве и монастырь, и храм называют одинаково – «хурээ». Самая большая буддийская обитель Тывы и России – Тубтен Шетруб Линг в Кызыле. Место для этого монастыря выбрал далай-лама во время своего визита в Тыву почти тридцать лет назад. Он же передал в дар хурээ частицы праха Будды Шакьямуни, свои монашеские одежды и буддийские священные тексты. Освящение монастыря прошло 21 февраля – в первый день Нового лунного года. Статуи огромных Будд были созданы в московской мастерской Даши Намдакова из композитных материалов и покрыты росписями. По традиции в Кызыл их везли с завязанными глазами, и только на освящении монастыря повязки с глаз Будд сняли...
