Судьба... Как часто мы задумываемся о ней. Неужели все предопределено – или мы в силах на нее повлиять?
Он задается философскими вопросами и задает их своим гостям. Певцы, актеры, политики приходят к Борису Корчевникову как на исповедь и не скрывают эмоции, даже слез, как не скрывала Ангелина Вовк, рассказывая о своем бывшем муже. Съемки длятся часами и заканчиваются иногда глубоко за полночь, оставляя без сил. В такие моменты, признается Борис, он закрывает глаза и как фото из старого альбома достает из памяти воспоминания безоблачного детства.
Это моменты такие, которые, может быть, никому ничего не скажут, но это просто мое личное. Я сижу в «Волге» на заднем сидении, так по ноге проходит очень красиво солнечный отпечаток, и я смотрю на это, и я хорошо помню, что меня везут на летние каникулы в... Это был детский сад Большого театра.
В театре, правда, не в Большом, а во МХАТе имени Чехова прошло все детство Корчевникова. Мама Ирина Леонидовна работала заместителем директора и часто брала с собой дошкольника сына.
Фразу Шекспира «Вся жизнь – театр» маленький Боря понимал тогда буквально. Просто потому что никакой другой жизни он даже не знал. Его друзьями были актеры, а игровыми – коридоры, гримерки и, конечно, пустующий мхатовский зал с его отделанными деревом ложами и балконами, манящим запахом кулис и мебельного лака.
Я ходил по этому залу с зачехленными сидениями и нюхал, соскребал этот горький лак с ложи директорской. Мне казалось, что я вырасту – я обязательно буду, ну вот самый верх карьеры и судьбы, который можно было себе представить с таким детством, – это директор театра.
Кстати, директором МХАТа в то время был Вячеслав Ефимов, и уже подросший Борис, которого мама воспитывала без отца, стал подозревать, что тот и есть его неизвестный папа. На это указывало и отчество мальчика – Вячеславович. Правда раскрылась позже. Настоящий отец Корчевникова все это время тайно наблюдал за Борисом и его первыми шагами в актерской профессии из зрительского зала. По иронии судьбы Вячеслав Орлов тоже был директором театра – Московского драматического.
Отец садился в первый ряд, чтобы меня можно было практически «пощупать», но это несчастье на самом деле для него. Я не представляю, что он переживал в этот момент, какой набор чувств. То есть видеть своего сына и как бы боль от того, что ты их оставил, что ты его не растил. При этом ходить на каждый спектакль.
О том, кто его отец, Борис узнал в 13, а двумя годами ранее его жизнь навсегда изменило случайно увиденное на канале РТР объявление популярной детской передачи. «Там-там новости» искало журналистов и ведущих. «Мы должны пойти», – сказал Боря маме.
Отбор претендентов проходил в здании старого телецентра на Шаболовке у подножия Шуховской башни. Кандидатам нужно было рассказать о себе перед камерами, которые сегодня можно увидеть разве что в музее. И нужно сказать, один их вид у многих вызывал трепет, но вот Бориса, привыкшего с семи лет выступать на мхатовской сцене, ни техника, ни публика ни капли не смущали.
Его кандидатуру на роль ведущего детской программы тогда утвердили сразу, а маме в коридоре шепнули: «Этот парень точно наш».
Это было золотое время. По окончании школы Корчевников просто пропадал в студии, где было все: первые успехи, учителя, любовь и, конечно, слава. Но вот, увы, совсем недолгая. Уже став студентом журфака МГУ, Борис начал заново осваивать профессию с азов в работе в новостной программе.
Детские передачи закончились. Собственно профессию я начал обретать, работая репортером. И слава богу, потому что это самая лучшая школа и самая главная профессия, которая только может быть, потому что она базовая. Если ты умеешь быть репортером, ты умеешь быть всем, кем угодно.
Но был у профессии и побочный эффект. Утром никогда не знаешь, где окажешься вечером и во сколько закончится рабочий день. Есть время работать – другого времени нет. Свежим ветром перемен для Бориса в 2006 году стало предложение вспомнить актерское детство и сыграть роль 15-летнего Ильи Синицына в сериале «Кадетство».
«Тебе нравится сниматься в сериале?». Да. Очень нравится. Очень! И чем больше снимаемся, тем больше нравится.
«Кадетство» принесло народную любовь и узнаваемость, а после него и карьера на телевидении пошла в гору. Проекты о феномене отечественного шоу-бизнеса с Сергеем Шнуровым. Ток-шоу «Прямой эфир» на телеканале «Россия», программа-исповедь «Судьба человека» и самое главное – большая народная любовь и слава, которую, как признается ведущий, у него никогда не было и нет времени замечать.
Журналистская профессия – она вообще не про славу, она про пахоту и про потерю здоровья, про разрушенную личную жизнь, несостоявшуюся часто – не всегда, но часто, потому что ты не живешь сам, но ты как бы смотришь, как живут другие. И ты занят этим все время, практически 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. И это слишком дорогая цена за какую-то там славу.
Но какой бы ни была эта цена, ее приходится платить, ведь шоу должно продолжаться. Где-то там, за пределами этой студии, ждут отложенные и до конца не прочитанные книги, новые встречи, лица, голоса и поиск ответов на все те же вопросы: что наша судьба? Неужели все предопределено или мы в силах на нее повлиять?
