Чихающий Раэ вел в поводу чихаюшего осла, загруженного запыленными книгами так, что были видны только уши. Позади него плелась Мийя и время от времени Раэ видел краем глаза, как та дергает головой, чтобы сдержать чихи, заслоняется рукавом. Впереди на безопасном расстоянии от запыленного груза шла Мурчин, опираясь на руку красавца Бриуди Рива.
Перед этим оба по выходу из читальни Семикняжия выглядели так, словно не книги перебирали, а катались в читальне по полу: вся пыль осела на их одежде, за длинные рукава нецеплялось хлопьев густой паутины.
-Да уж, Фере, - со смехом сказала Мурчин, - теперь я тебе верю, что ты бы там ничего не нашел. Так уж и быть, я тебе прощаю твои проволочки.
Тогда ведьма оглядела, во что превратилось ее белое платье и рассмеялась, приведя этим Бриуди в восторг, тем, что не смутилась своего вида. Сильфы как смогли обдули их одежду. Конечно, все равно платья потеряли вид, но Мурчин это не смутило, а Бриуди повеселило. Оба шествовали назад через всю библиотеку так, словно прогуливались по бульвару. Сильфы шарахались от осла, груженного книгами с письменами Семикняжия. Колдуны и ведьмы, посетители и служитель библиотеки, отрывались от чтения, бесед и поглядывали сначала на Бриуди, которому большинство спешно кланялось, и которым Бриуди вежливо кивал, затем на пепельноволосую красавицу рядом с ним, затем расширенными глазами на осла с грузом. Похоже, все колдуны и ведьмы чуяли на расстояние что-то неприятное от этих книг.
Мийя шла позади и явно страдала. И от близости священного письма, и от любопытных взглядов, хотя большая часть их предназначалась вовсе не служанке. Свое согласие помочь Раэ она дала нехотя, явно опасаясь хозяйки. И все же согласилась… по той же причине!
Гадина Мурчин сияла так, словно у нее были именины, хотя, как подозревал Раэ, у ведьм именин не бывает. Похоже, колдун ей очень нравился. А вот Раэ он все больше и больше настораживал: тот действительно разбирался в том, что такое Семикняжие.
-И откуда вы так много знаете про Цитадель и охотников… просто диву даешься, какой вы собеседник, - расспрашивала Мурчин своего спутника.
-Мне приходилось с ними воевать в Семикняжии, - сказал Бриуди, - в двух последних некромантовых войнах…
-О! – восхищенно воскликнула Мурчин, - даже так?
Раэ даже тряхануло от этой новости. Вот он – враг, с которым бились его наставники и старшие охотники! Враг, о котором рассказывали на занятиях истории… А чего она им так восхищается? Разве войска Ваграмона тогда не были выбиты из Семикняжия? Вообще-то этот Бриуди был на проигравшей стороне.
-И я думаю, - колдун повернул голову в сторону Мурчин, и его глаза жадно сверкнули, его голос сбился на проникновенную хрипотцу, - мои знания помогут нам… на этот раз!
-Я в этом не сомневаюсь, - как эхо отозвалась Мурчин.
На что он намекает, скотина? Что это за совет с канцлером, на который с утра направилась Мурчин?
У Раэ впору должно было екнуть сердце, но он зашелся в приступе чихания, а вслед за ним подчихнул осел, что рассмешило Бриуди и Мурчин.
-Не слишком ли вы много книг за раз взяли юноше?
-Думаю, нет, мессир. Я хочу, чтобы он не поднимал головы.
-Похвально, - согласился Бриуди, - очень даже похвально. Ему нельзя давать свободных минут… и вымывать из его головы убеждения, которые ему вбили в Цитадели надо бурным потоком знаний… приправленных воспитанием…
Ведьма и колдун трепались до самого выхода из библиотеки в парк, где балдеющая от присутствия Бриуди Мурчин на прощание подала ему ручку в белой запыленной перчатке для поцелуя.
-Прошу вас после навьего часа ко мне на чашку чая, - сказала Мурчин.
-Непременно, - проговорил Бриуди и подчеркнуто любезно поклонился Раэ, - с вами я на этот день вынужден распрощаться, юноша, потому, что вы в час после заката, увы, будете спать. А сейчас я удаляюсь на сиесту…
-Надо бы и мне перенять привычку спать в самые жаркие часы дня, - сказала Мурчин.
-Непременно! Ночью вся жизнь, мейден! Привыкайте, это не у вас в зимней холодной Этраре. И не в Семикняжии, где вам надо притворяться простушкой… даже не представлю, как это – так жить… но вы мне сегодня ночью все расскажете…
-А вы мне про Цитадель. – пропела Мурчин.
Раэ красиво поклонился Бриуди Риву, чтобы ведьма была довольна.
Бриуди сошел с широкого мраморного крыльца библиотеки в небольшой портшез, уже сидя в нем, еще раз кивнул Мурчин, и сильфы подняли портшез в воздух.
«Да век бы тебя на видеть, рожа некромантова» , - подумал про себя Раэ. Надо же, скотина какая, с оружием в его родное Семикняжие приходил, да еще с армией мертвецов! Сволочь!
-Какой мужчина, - протянула Мурчин, - ах, Фере, вот бы из тебя выросло нечто подобное…
Раэ ответил протестующим, сотрясающим все тело чиханием. Ему вторила несчастная Мийя. При этом Раэ все равно воспользовался тем, что ведьма смотрела в сторону удалявшегося портшеза, для того, чтобы переглянуться с едва оправившейся от череды чиханий служанкой. Мол, видишь – ночью госпожа будет занята. Мийя скривилась.
Всю дорогу назад Мурчин не проронила ни слова, разве что чего-то напевала. Шла, как будто едва касалась ножками плиток, словно не замечая, как заглядываются на нее встречные в садах колдуны, как у них вытягиваются лица при виде нагруженного пыльными противными книгами осла, которого вслед за ней ведет простец. Не замечала, как понуро плетется вслед за ней Раэ, а вслед за ним – кислорожая служаночка, явно раздумавшая пополнять свою энотеку тем, что оказалось вовсе не вином…
Но едва ведьма переступила перевитую цветущими растениями арку своего домика, как она мигом переменилась.
-Зови Неру – разгружайте книги, - скомандовала она железным голосом, - обметите с них пыль и только тогда заносите в дом. А с тобой, Фере, у нас будет разговор.
Она поманила Раэ за собой вглубь сада, где среди кустов затерялась скамейка и журчал крохотный фонтанчик, где вода играла с колесом и давала возможность даже в такую жару существовать редкостному нежному мху рядом с небольшим островком прохлады. Села, расправила складочки платья, словно это могло ему вернуть приличный внешний вид, взглянула на Раэ с улыбкой одним углом рта, не предвещавшей ничего хорошего… И приступила...
-Что – не ревнуешь? – внезапно оскалилась она, как сорвала маску.
-Что? – выскочило у Раэ от неожиданного вопроса.
-Не ревнуешь, значит? – переспросила Мурчин.
-Кого? – спросил огорошенный Раэ.
-Меня к мессиру Риву…
-А…- сообразил Раэ, - э…нет…
-А надо! Он мне нравится все больше и больше, а ты в последнее время мне нравишься все меньше и меньше… я молчу про то, что ты удрал! Удрал как раз тогда, когда сам себе признался, что желаешь меня! И ты бежал не от меня, а от себя! Как ты там бахвалился перед враном – «встречу ее – не пощажу!» А я тебя встретила и пощадила. Пожалела и хотела тебе не припоминать твое мальчишечье бахвальство… Еще ты врану сказал, что хочешь меня и собираешься перехотеть. И как, перехотел? Ах да, сорока дней не прошло, за которые вас учат справляться с увлечениями… Бедняжка! Я ж тут буду у тебя перед глазами и тебе будет трудно справиться со своими чувствами. А я со своими справлюсь очень быстро… уже справилась… лжец!
И Мурчин протянула когтистую руку. Потупившийся до этого Раэ вздрогнул, услышав знакомый писк. Хватаясь за ветки кустов, пытались спастись пятеро альвов. Нет – четверо! Морион решительно оттолкнулась от ветки и сама кинулась в ладонь Мурчин. Обратила к Раэ спокойную отважную мордочку и кротко кивнула, прощаясь.
-Да что я тебе сделал на этот раз? – выкрикнул Раэ.
-Бриуди Рив там, в читальне, мне сказал, что Фере – это не имя, а прозвище! У вас у охотников помимо имен есть прозвища. Так как тебя зовут на самом деле?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. 32 глава.
