Можно ли написать роман на 10 страницах? Можно, если автор - А.С. Пушкин. Таковы "Метель", "Станционный смотритель" и, конечно, "Выстрел", главный герой которого - отставной гусар Сильвио.
Он окутан тайной и соткан из противоречий: что еще надо, чтобы заинтересовать читателя? Почему вышел в отставку? Откуда иностранное имя? "Угрюмость, крутой нрав и злой язык" в нем соединялись с открытостью его бедного дома, где "шампанское лилось при этом рекою". Ходил в заношенном сюртуке - и обладал "богатым собранием пистолетов". Не имел соперников в искусстве стрельбы - и оставил безнаказанным оскорбление...
Но вот и разгадка. Получив пакет, который вскрыл "с видом величайшего нетерпения" (при этом "глаза его сверкали"), герой поведал рассказчику свою историю, а тот заметил "мрачную бледность" и "сверкающие глаза" . Читатель приготовился слушать, завороженный романтическими чертами Сильвио, и тут - окончание предложения: "Густой дым, выходящий изо рту, придавали ему вид настоящего дьявола"! Вдруг неожиданная ирония! Ну и "дьявол"! Однако дальше на одной странице четырежды будут употреблены слова с корнем "зло", причем в рассказе самого Сильвио! Он судит себя и, похоже, не оправдывает...
К 29, примерно, годам Сильвио добился "первенства" и признания: "Товарищи меня обожали", - говорит он. Видимо, это стоило ему немалых стараний. Но вот явился "счастливец", лет на 8 моложе, у которого всё: "молодость, ум, красота, веселость... храбрость.. громкое имя, деньги..." Как же отнесся герой к этому юноше? "Я его возненавидел", - говорит Сильвио. За что?! Потому, что отнял "первенство", не прилагая никаких усилий! "С тех пор не прошло ни одного дня, чтоб я не думал о мщении", - признается герой.
6 лет ждал подходящего момента, и ждал страстно! Не зря трижды сказано о его "нетерпении": при получении письма (и после "судорожная (!) веселость"), еще во время первой дуэли и, наконец, когда мчался к графу, потому что явился к нему "запыленным и обросшим бородой". Нетерпение понятно, но есть и более тонкий момент: Сильвио тяготит обязанность, которую добровольно взял на себя. Он чувствует, что уже давно перестал быть свободным. Такой человек не снес бы ничьего давления, однако сам обрек себя на рабство "идее". Скорее разорвать цепи, обрести независимость - в этом истинная причина его "нетерпения".
Мы, тоже с нетерпением, ждем развязки истории - и получаем ее... Сильвио отомщен! Мы удовлетворены? А участники этой затянувшейся дуэли? Удивительно то, что самое интересное ждет читателя, когда он закроет книгу, потому что она не отпускает, заставляя реконструировать "пропущенные" события, мотивы поступков, психологические состояния... Разве это не поражает? Вспомним романы: герой стремится к цели, преодолевая множество препятствий; судьба то благоволит ему, то отворачивается. Наконец, желаемое достигнуто, роман завершен. Здесь тоже герой добился того, чего хотел. Однако неожиданно для нас начинается совсем другое произведение, новая книга! И "написать" ее должен сам читатель!
Главными становятся заключительные строки: "Сказывают, что Сильвио, во время возмущения Александра Ипсиланти, предводительствовал отрядом этеристов и был убит в сражении под Скулянами". И тогда мы понимаем, что основным содержанием этой крошечной "повести" является развитие героев на протяжении лет. Изменился "молодой граф", которому стыдно за себя: "Я все расскажу, - говорит он жене, имея в виду г-на Белкина, - он знает, как я обидел его друга: пусть же узнает, как Сильвио мне отомстил".
Но главное касается Сильвио. 6 лет тот жил, "как тигр в клетке". Стремление отомстить съело лучшие годы его жизни! Он посвятил их мелкому, недостойному чувству. Природа одарила героя яркими качествами, а он разменял их на тщеславие (желание первенства) и зависть. Не в этом ли действительное присутствие в жизни дьявольского начала? Тогда ирония оборачивается весьма серьезной стороной! В описании последней встречи соперников употреблены слова "ужасен" и "с ужасом". "Я почувствовал, как волоса стали вдруг на мне дыбом", - признался граф. И сейчас, хотя прошло 5 лет, "лицо его горело как огонь; графиня была бледнее своего платка".
Адская картина! Действительно, "ужас": герой позволил овладеть собой разрушающим, недостойным его страстям! Это он понял окончательно, встретившись с графом. Не торжество победителя испытал Сильвио и не удовольствие от восстановления справедливости! Он осознал ничтожность цели, которой самозабвенно добивался, и, думаю, презрение к себе. Его "первенство", которым еще недавно он так дорожил, хотя бы в воспоминании, показалось ему жалким: ведь оно заключалось в пьянстве, волокитстве, остроумии и безрассудной храбрости в дуэлях! Молодой граф просто жил, принимая свой успех невозмутимо, как нечто естественное. Сильвио должен был постоянно его доказывать, ревниво следить, чтобы не явился сильный соперник. Он поставил свою жизнь в зависимость от чужого мнения, как будто она имела ценность, лишь если ДРУГИЕ ее признавали! Молодой граф оказался к нему равнодушен, он как бы выносил Сильвио за скобки - именно с этим герой и не мог смириться! Он должен был доказать... Кому? Что?!
Граф счастлив, и этого изменить уже никто не сможет, даже если убьет его. Сильвио одинок, никем не любим. Нет того, кто разделит с ним победы и поймет и утешит в поражениях... Однако, как выяснилось, Сильвио - человек настоящий, потому что остаток дней посвятил борьбе греческого народа за освобождение от турецкого ига. Он сумел вернуть себе самоуважение, найдя достойную цель существования. Рискну предположить, что теперь-то, когда перестал к этому стремиться, он и достиг настоящего "первенства": граф все-таки человек дюжинный, а Сильвио совершил подвиг. Он отдал жизнь за вызволение угнетенных, так поступить может лишь действительно свободный человек! Поэтому о его судьбе не "говорят", а "сказывают": такое слово нашел А.С. Пушкин, чтобы завершить историю своего героя. И создал удивительную повесть, развернув перед читателем бездны человеческой души, в которой всё: и высокое божественное предназначение, и низвержение в адские пропасти, и восстановление в себе человека... Кто усомнится, что "Пушкин - наше всё"?!
