Российские и белорусские фехтовальщики возвращаются на мировую арену. Решение об их допуске к международным стартам в нейтральном статусе было принято 10 марта на внеочередном конгрессе Международной федерации фехтования (FIE), который проходил в режиме онлайн. Наши спортсмены смогут выступить на всех крупнейших турнирах 2023 года, включая чемпионат мира, а заодно заработать квалификационные очки к Играм-2024 в Париже. Правда, сделать это будет непросто. Об этом в интервью «Известиям» и «Спорт-Экспрессу» рассказал президент Федерации фехтования России, двукратный олимпийский чемпион Ильгар Мамедов.
«Если с нами кто-то не выйдет, то получит черную карточку и будет дисквалифицирован»
— Появились ли какие-то новые вводные по возвращению фехтовальщиков на международную арену?
— Ждем заседания МОКа, которое состоится в конце марта. Вы же понимаете, что конгресс конгрессом, но если МОК что-то выдумает, то будет снова та же песня. Каждый день что-то меняется, подключаются какие-то силы, какое-то давление идет. Слышал, что некоторые страны написали спонсорам МОКа, чтобы они надавили на Олимпийский комитет. Если те примут непопулярное решение, чтобы компании отказались спонсировать МОК. Много таких провокаций. Поэтому мало ли что может произойти.
— Что у вас сейчас главное на повестке?
— У нас всё идет согласно календарю: сборы – соревнования – сборы – соревнования. Просто вместо зарубежных соревнований сделали свои. То есть эти сборы запланированы к этапам Кубка мира или Гран-при, но так как никуда не ездим, то проводим турниры сильнейших. Мы такое делали и во время пандемии, и сейчас, в год отлучения от мирового спорта. Поэтому ничего не меняется.
— Международные соревнования не закладываете в этот календарь?
— Закладываем. Но пока же не было возможности туда поехать. Если сейчас она появится, то единый календарный план так же будет работать, только вместо турнира сильнейших внутри страны поедем на международные соревнования.
— Какую реакцию вы получили от представителей других стран после конгресса?
— Писали абсолютно разное. Есть те, кто конкретно поддерживает. Есть те, кто конкретно ненавидит. Есть даже в тех странах, где идет ненависть, здравомыслящие люди, которые пытаются объяснить, что спорт спортом, а политика политикой. Разнообразные мнения, суждения и комментарии. Если всё это читать, то можно с ума сойти. Поэтому я даже VPN не включаю и не захожу в Facebook (принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией. — «Известия»).
— По настроениям, которые ходят в фехтовальной среде, насколько вероятны бойкоты?
— Если с нами кто-то не выйдет, то получит черную карточку и будет дисквалифицирован. Это обсуждалось на конгрессе 10 марта. Не знаю, хватит ли смелости у противников нашего возвращения, чтобы так рисковать на отборочных соревнованиях, которые дают очки на Олимпиаду. Им, конечно, выгоднее, чтобы нас просто искусственно отстранили. Потому что уходит один из сильнейших конкурентов. Они это понимают.
— Многое ли теряет мировое фехтование без нас?
— Судя по тем словам, которые исходят из фехтовальных сообществ, вид спорта потерял. Он стал менее интересным, менее сильным, менее смотрибельным. Естественно, когда уходят сильнейшие спортсмены в различных видах оружия, то фехтование теряет уровень.
«Если человек прошел к пьедесталу без конкуренции, то он он получемпион»
— Решение конгресса FIE, чтобы допустить российских и белорусских спортсменов, сейчас выглядит в какой-то мере революционно. Насколько повлиял на это тот факт, что президент МОК Томас Бах — не далекий от фехтования человек?
— В своих последних словах и репликах он вообще не про фехтование говорил, а в принципе о том, что спорт — это мир. Надо показать, что мы способны этот мир создавать и восстанавливать. Там был вопрос не конкретно к фехтованию. Просто наша федерация одна из первых, кто решилась на это.
Почему-то про большой теннис никто не говорит. Все же участвуют. Да, там большие спонсорские деньги. Но никто не орет: «Как же так? Почему они участвуют?» Пытался Уимблдон что-то выдумать, но с турнира сразу рейтинговые очки сняли. Наказали организаторов, и правильно сделали.
Поэтому то, что решила FIE, будет полезно для других международных федераций. В нашей стране много ведущих и сильных видов спорта в мировом масштабе, которые должны вернуться на международную арену и украсить собой весь мировой спорт. Потому что если на соревнованиях присутствуют сильные спортсмены, это придает любому турниру значимость и статус. Если человек прошел к пьедесталу без конкуренции, то можно сказать, что он получемпион, ненастоящий.
— Вы говорили, что возвращение возможно в конце апреля. Откуда такие сроки?
— Просто когда голосование было на конгрессе FIE, написали, что если все будет нормально, то вернуться сможем middle of April, то есть в середине апреля.
— Но есть проблема с визами для участия в апрельских стартах, так?
— Это уже следующая проблема. Вы сами понимаете, что есть страны, посольства которых вообще наши документы не принимают. Есть те, кто вообще не пускает, даже если ты каким-то образом туда прилетишь.
— Сейчас заняться визами нельзя? Необходимо ждать разрешения от МОКа?
— В принципе, я такое указание дал. Международный отдел этим занимается. Ради интереса подадим документы в польское посольство. Посмотрим, что скажут. Первый же турнир в женской рапире пройдет в Познани.
— Какие еще есть барьеры кроме виз?
— Есть проблема безопасности. Вы же понимаете, что вопрос серьезный. Одно дело в Азии участвовать, в Африке, Латинской Америке. А если где-то в Европе, то есть опасность провокаций. На женский турнир с девочками надо 15–20 телохранителей отправлять.
— Шахматы, чтобы минимизировать подобные вопросы, перешли в Азию. Для фехтования такой ход возможен?
— Хорошо, мы перейдем и территориально будем относиться не к европейскому континенту, а к азиатскому. Допустим, на континентальных соревнованиях начнем выступать в Азии. Но остальные же турниры у нас в Европе. Какая тогда разница? Хоть к Луне относись.
«Из мирового лидера мы превратились в фантом»
— Олимпийская квалификация в фехтовании начинается с апреля. Насколько снизятся наши шансы попасть в Париж, если на апрельские соревнования мы попасть не сможем? Соревнований же в году много.
— Отбор в фехтовании очень тяжелый. В течение года надо всё время быть в форме. У нас на протяжении года пять этапов Кубка мира, плюс три Гран-при, плюс континентальный чемпионат и чемпионат мира. Всего 10 соревнований. На чемпионате мира тройные очки, на континентальном двойные. В Африке кроме Египта практически никого нет. Поэтому Египет уже на Олимпиаде. В Панамериканской зоне — тоже: США на Олимпиаде, им не надо отбираться.
В Азии посложнее — есть Япония, Китай, Корея, в некоторых видах добавляются другие страны. А в Европе сосредоточены все остальные сильные фехтовальные державы. Чтобы пробиться напрямую, надо либо быть в четверке по мировому рейтингу, либо лучшей командой от своего континента. Но у нас сейчас нулевой рейтинг во всех видах оружия. Из мирового лидера мы превратились в фантом. Мы пойдем из ниоткуда. Поэтому если будем пропускать какие-то соревнования, то это будет втройне тяжелее, чем другим странам, которые везде участвовали и ничего не пропускали.
— В какой форме сейчас находятся лидеры нашей команды? Удалось ли сохранить кондиции за этот год без международных стартов?
— Мы поэтому и проводим турниры сильнейших. Понятно, что спортсмены уже друг другу надоели на тренировках и соревнованиях. Но чтобы как-то держать их в боевой форме, приходится устраивать такие междусобойчики. У нас же единоборства. А в них нужен контакт. Без этого, сколько бы ты не тренировался, нет возможности понять, как будешь чувствовать себя на соревнованиях. Что касается международной арены, то как начнем выезжать, тогда поймем.
— Трудно понять, сколько мы потеряли и потеряли ли за этот год?
— Трудно, конечно. Не забывайте еще про фактор судейства. У нас же субъективный вид спорта. Если судьи захотят что-то выдумать, то они такое выдумают, что ничего не сделаешь. Каким бы сильным ты ни был, будут тебя демонстративно убирать. И уберут. Жаловаться же некуда.
— На данный момент непонятно, какой будет статус у российских спортсменов?
— Про это вообще не говорят. Тишина.
— Как вы относитесь к возвращению в нейтральном статусе?
— Если мы не наказаны, если нет дискриминации, то хотел бы, чтобы вернулись полноправными членами олимпийского движения и выступали под российским флагом. Смысл тогда всех этих разговоров? Говорить, что люди из ниоткуда? Голосование же было за возвращение российских и белорусских спортсменов.
