Введение
Здравствуйте, уважаемый читатель! Как профессиональный актер и режиссер я могу совершенно точно сказать, что существует два типа актеров: первый тип - докладчики роли, второй - истинные творцы. Докладчик роли - это актер, который, выходя на сцену, совершает технически правильные действия. Он четко, громко, грамотно произносит текст, он понятен зрителю, но он абсолютно безэмоционален. В его душе "не отзывается" то, что он говорит и делает. Он просто докладывает роль, как начальник дивизии рапортует генералу о готовности солдат к бою. Но стоит докладчику роли начать воображать то, что он говорит, и он тут же превратится в истинного творца! Он будет не просто говорить, что Вася пошел в лес, а он будет воображать этого Васю, как он шел, какой это именно лес в мельчайших деталях. Истинный творец способен погрузить себя в свои же воображения и воображаемую жизнь прожить, как реальную. Тогда все тело такого актера будет реагировать на внезапно возникшую в воображении случайность, даже несмотря на то, что эта "случайность" введена в пьесу драматургом. И ради истинного искусства не нужно стесняться ничего (в рамках разумного) - даже стереотипов. Если говорить по правде, то вся культура и все искусство построены на основе стереотипов мышления, изучением которых занимается наука культурология. Перед тем, как перейти к разбору на конкретном примере, который мной подготовлен, я рекомендую Вам, уважаемый читатель, ознакомиться с некоторой теорией культурологии, изложенной в следующей главе, чтобы лучше понимать ту парадигму, в которой будет производиться разбор подготовленного примера. Теория основана на следующих культурологических трудах: "Морфология волшебной сказки", "Исторические корни волшебной сказки" Владимира Яковлевича Проппа, "Первобытная культура" Эдуарда Тайлера, "Тотем и табу", "Моисей и монотеизм" Зигмунда Фрейда. Если Вы уже знакомы с этими трудами, то можете сразу пролистать до главы "Разбор примера".
Теория
Самые главные субъективные, с точки зрения культурологии, стереотипы мышления - это миф и религия, которые упрощают восприятие мира, а также дают ответ на самый интересующий человечество вопрос: как все начиналось, как зародились жизнь на Земле и сама Земля.
Современные формы религии (монотеизм) развились из мифа. Миф в свою очередь - это то, во что человек верит. Например, мы, люди XXI века понимаем, что Зевс - это выдумка, сказка, тогда как античный грек верил в его существование точно так же, как мы сейчас верим в возможность колонизации Марса в ближайшем будущем. Это и есть миф, пока он не стал объективной реальность или пока в него не перестали верить. В свою очередь тот миф, в который люди перестали верить, называется сказкой. То есть, греки на самом деле верили, что Геракл очистил Авгиевы конюшни, мы же в это не верим. То есть, пятый подвиг Геракла, как и само существование героя, для древних греков - миф, для нас - сказка.
Эдуард Тайлер и продолжатели его дела выделяют следующие этапы развития мифа: аниматизм (обожествление всей природы) - анимизм (обожествление отдельных явлений природы) - тотемизм (обожествление животных и умерших предков) - политеизм (многобожие, где есть добрые и злые боги) - монотеизм (единобожие; как пример - ислам, христианство). Монотеизм возник из политеизма путем возвышения главного бога пантеона и приравнивания всех остальных к рангу архангелов, ангелов и так далее. Переход от политеизма к монотеизму имел и важное политическое значение: если богов много, то, по аналогии, каждый глава города независим; если же Бог един для всех, то все главы городов, по аналогии с небесной иерархией, подчиняются главе государства, как ангелы подчиняются Богу.
Само собой, когда люди верили в то, что каждое явление природы живое (анимизм) - это был для них миф, когда они стали верить в то, что им помогают не явления природы, а умершие предки (тотемизм), то более ранняя форма мифа стала сказкой в человеческом сознании, а место мифа заняло новое мировоззрение.
Хотя работы З. Фрейда и не имеют той же культурологической ценности, что остальные здесь представленные, но все же для оправдания теории психоанализа З. Фрейд предполагает, как могло развиваться бессознательное у первобытных людей. Он пишет, что у древних родовых племен был обычай: после того, как наследники вождя племени становятся взрослыми, они убивают отца и съедают его плоть. Через съедание плоти, по повериям, физическая сила, которой обладал съеденный, переход к съевшему. Однако после убийства отца мир в племени не наступал: наследники начинали воевать между собой за право обладания всеми женщинами племени. Однажды люди поняли, что эти постоянные войны не приведут ни к чему хорошему, и заключили между собой договор, согласно которому на какое-то время был утвержден матриархат. Здесь нужно отметить, что современные историки отрицают, что период матриархата был, однако в XX веке это считалось непреложной истиной - вот еще один миф, который ныне стал сказкой. Потом, пишет З. Фрейд, люди начали понимать, что отцеубийство это плохо - так появились зачатки фрейдистского Сверх-Я. З. Фрейд пишет, что Бог - это выдумка, созданная человеческим воображением по подобию некогда убитого древними людьми отца. И когда люди приносят жертвы богам, они, следуя чувству вины, как бы искупают вину за отцеубийство, совершенное их предками. Далее З. Фрейд отмечает, что из монотеистических религий самой развитой в этой парадигме является христианство, так как здесь отцеубийство, символично представленное в виде съедания запретного плода Адамом и Евой, искуплено жертвой Иисуса Христа, то есть в христианстве сын погиб за отцеубийство, тем самым искупив первородный грех. В остальных монотеистических религиях убийства сына нет.
Большой вклад в развитие культурологии внес советский ученый, доктор филологических наук, профессор Владимир Яковлевич Пропп. Он первый понял структуру построения любой народной сказки; предположив, что в сказке отражены обряды, производимые людьми, жившими в архаике (а это значит, что сказка есть миф, в который перестали верить), и доказав это свое предположение, он дал ответ на многие непонятные до него культурологические вопросы. Нас для разбора подготовленного примера будут интересовать только представления древних людей о мире мертвых, которые в том числе разобрал В. Я. Пропп.
Представления о мире мертвых в архаике связывались первоначально с образами животных. Древние люди, которые еще не знали, что Земля, Луна и Солнце круглые, что в основе всех трех небесных тел лежит ядро, окруженное магмой, считали, что мир мертвых, куда уходят души умерших, расположен где-то на поверхности Земли. В представлении древних людей, не умевших мыслить абстрактно, мир мертвых располагался там, где человек не жил. Если первобытное племя поселилось на берегу реки, то жители этого племени считали, что мир мертвых находится в реке и за рекой, так как вода - это неосвоенная древним человеком стихия. Жители племен, располагавшихся вдалеке от реки, как правило, селились рядом с лесом и считали, что мир мертвых находится в лесу. Таков был миф. Но хотя древние люди и боялись идти в лес или по воде, так как там, согласно их представлениям, обитают души умерших, а также потусторонних существ, племени надо было, чтобы выжить, охотиться или ловить рыбу. Поэтому в лес или по воде ходили только люди, которые успешно прошли обряд инициации, позволяющий посвященных беспрепятственно входить в мир мертвых. Этот самый обряд инициации в своих книгах В. Я. Пропп разбирает очень подробно, нас он сейчас не интересует. Нам интересно типичное представление о мире мертвых.
Древние люди считали, что в мир мертвых способны проникать животные: орел летает, поэтому он бывает в мире мертвых; медведь - грозное животное, которое способно растерзать человека и тем самым приобщить его к миру мертвых и так далее. Кроме того, животные обитают в лесу, который, по повериям древних людей, и есть мир мертвых. В сказках, как правило, герой, отправляясь на поиски похищенной Змеем царевны, приходит к избушке Бабы-Яги, которая охраняет вход в царство мертвых и сама наполовину является мертвецом. Она помогает герою приобщиться к миру мертвых, накормив его, напоив, омыв и спать уложив. После того, как герой приобщился к миру мертвых, Яга дает ему волшебного коня, который домчит героя до злодея (похищающего Змея), а затем герой победит Змея и вызволит царевну из его плена, то есть из мира мертвых.
Похищающий Змей - обитатель мира мертвых, пылает огнем; Баба-Яга дарит герою замогильного коня огненной масти; в русских сказках пограничная между миром живых и миром мертвых река Смородина огненная. Отсюда делаем вывод, что огонь - это типичная черта потустороннего мира для сказок всех народов. В. Я. Пропп объясняет это тем, что в процессе обряда инициации новопосвящаемый, или неофит, должен был символично умереть, а потом воскреснуть "другим человеком", знающим язык зверей и птиц, а звери и птицы, по представлениям древних, напрямую связаны с миром мертвых. Обряд инициации заключался в том, что неофит должен был войти в здание, ворота которого изображены в виде пасти дикого зверя. Таким образом изображалось символическое съедание юноши, который, выйдя спустя год жестоких истязаний из этого здания, становился мужчиной. Шаман производил над телом неофита в здании с пастью животного такие манипуляции, что неофиту волей-неволей становилось очень жарко, а порой он и вовсе терял сознание. Некоторые неофиты даже погибали в процессе посвящения в мужчины. Отсюда и появилось представление о Преисподней, о мире мертвых, как о месте, где горит огонь и где всегда жарко. Это представление существует в монотеистических религиях до сих пор. Но нужно отметить, что в отличие от первобытных представлений современные религии не утверждают, что Земля плоская, а Преисподняя находится в лесу. Современные религии располагают Рай и Ад в местах, абсолютно недосягаемых живыми людьми. Здесь уже конкретное мышление древних сменилось абстрактным мышлением. Основные цвета огня - это красный и желтый - именно в такие оттенки и оформлен Ад в современных религиях. В противоположность этим представлениям Рай изображается иначе.
(Здесь важно отметить, что нами христианские Рай и Ад, а также теории их возникновения в массовом сознании рассматриваются с точки зрения науки культурологии, с точки зрения безрелигиозных людей).
В представлении христиан только те, кто чтит жертву Иисуса Христа, который спас род человеческий от первородного греха, имеют шанс спастись и попасть после смерти в Рай. Остальные же, в особенности те, кто не чтит жертву Христа, и уж тем более те, кто придерживается архаических взглядов на религию (их называют язычниками) попадут в Ад, поскольку они продолжают носить в себе первородный грех Адама и Евы, не признавая Христа сыном Божиим. Таковы представления христиан. Но тут важно понимать, что христианский Ад и языческие мир мертвых - это одно и то же, поэтому так называемые язычники готовы к тому, что после смерти они будут жариться на огромной сковороде. Христиане же стремятся в Рай, где вечная благодать. Напомним, что представления так называемых язычником более древние в отличие от представлений христиан, язычество - предок монотеизма, поэтому в представлении язычников существует только один мир мертвых, где вечная жара. В христианстве мира мертвых два: один - для грешников (Ад), другой - для праведников (Рай). В отдельных течениях христианства (в католицизме) есть еще Чистилище, где душа грешника может исправиться и попасть в Рай. Православные христиане и протестанты не верят в существование Чистилища, так как убеждены, что Христос своей жертвой уже окупил грехи всех людей. Живым остается только вести праведный образ жизни, стараться приблизится к праведности Иисуса Христа, чтобы заслужить место в Царствии Небесном. Однако разные течения христианства видят праведность в разных проявлениях.
(Отметим еще раз, что все написанное в этой статье несет в себе исключительно познавательный характер и написано человеком, изучающим религию и мифологию с точки зрения науки культурологии, на основе книг, написанных безрелигиозными учеными XX века; автор статьи не имеет цели распространять идеи какого-либо мировоззрения).
Поскольку вечные, до наступления Страшного Суда, мучения в Преисподней, с точки зрения христиан, непременно ожидают так называемых язычников, а Преисподняя прежде всего ассоциируется с огнем, то и массовая культура, создаваемая грамотным творцом, знающим мифологию и религиоведение, безусловно "играет" на этих образах, подсознательно отзывающихся у каждого зрителя и читателя. Ведь по З. Фрейду современные люди - потомки архаичных людей, которые передали нам посредством "неизвестных сил" архитипичные образы своего мировоззрения. Ученик З. Фрейда К. Г. Юнг под "неизвестными силами" понимал коллективное бессознательное. Современные исследователи могут сказать, что эта "неизвестная сила" есть генетическая память.
Теперь, уважаемый читатель, когда мы разобрали всю необходимую для понимания примера, теорию, мы можем перейти к разбору примера.
Разбор примера
Пример, который подготовлен мной для культурологического разбора - это песня "Belle" из мюзикла "Notre-Dame de Paris", в России известного под названием "Собор Парижской Богоматери". Мюзикл поставлен по мотивам одноименного романа великого французского писателя-романтика Виктора Мари Гюго. Перед тем, как разбирать отдельную песню из мюзикла, считаю нужным напомнить сюжет романа и постановки.
Действие романа происходит в конце XV века в Париже. Город живет своей обычной жизнью: поэт Пьер Гренгуар представляет парижской публике мистерию, поставленную по его пьесе, которая приурочена к церковному празднику. В этот же день парижане отмечают языческий праздник шутов. Главным шутом, по правилам праздника, станет самый уродливый горожанин. В итоге, главным шутом выбирают звонаря Собора Парижской Богоматери по имени Квазимодо. Настоятелю Собора Клоду Фролло не нравится, что звонарь участвует в языческом празднестве, из-за чего Фролло разгоняет процессию, а Квазимодо уводит в Собор. Тогда жизнь Парижа могла вернуться в привычное русло, но праздник шутов спасает юная танцовщица Эсмеральда, приехавшая в Париж вместе с цыганами. Видя танец Эсмеральды на главной площади, Фролло приказывает Квазимодо ее похитить. Однако задуманное священником не удается: капитан королевских стрелков Феб де Шатопер спасает Эсмеральду, а Квазимодо арестовывает. Звонаря приговаривают к публичной порке за попытку похищения человека. Клод Фролло, который мог помиловать Квазимодо, отказывается это сделать, считая, что через боль звонарь искупит свои грехи. После экзекуции Квазимодо хочет пить, и только Эсмеральда из всей толпы зевак исполняет его просьбу. Далее действия романа развиваются, но мы остановимся здесь, поскольку по сюжету мюзикла именно после того, как Эсмеральда напоила Квазимодо, звучит песня "Belle", в которой сначала Квазимодо, затем Клод Фролло, а последним Феб де Шатопер признаются Эсмеральде в любви. Заканчивается песня тем, что потом все трое персонажей исполняют общий куплет. Предлагаю Вам, уважаемый читатель, посмотреть отрывок этой песни из мюзикла на французском языке, после чего мы начнем культурологический разбор режиссуры и текста отрывка.
Конфликт романа и мюзикла строится на том, что и Квазимодо, и Клод Фролло, и Феб влюблены в Эсмеральду, но не могут позволить своим чувствам овладеть ими: Квазимодо уродлив, потому считает себя недостойным Эсмеральды; Клод Фролло - священнослужитель, давший обет безбрачия, поэтому тоже не может испытывать влечение к женщине; а у Феба есть невеста Флёр-де-Лис, которую он, правда, не любит. Поделюсь своим личным мнением: мне самым интересным и колоритным персонажем здесь кажется Клод Фролло - и это, во многом, заслуга актера, исполнявшего его роль в мюзикле - Даниэля Лавуа. Роль Квазимодо в мюзикле исполнил французский певец с псевдонимом Гару, Феб - Патрик Фьори, Эсмеральда - Елена Сегара. Но перейдем к разбору текста и будем искать в нем мифологические и религиозные отсылки.
Первым поет Квазимодо (далее дан построчный перевод с французского):
Belle
C'est un mot qu'on dirait inventé pour elle
Quand elle danse et qu'elle met son corps à jour, tel
Un oiseau qui étend ses ailes pour s'envoler
Alors je sens l'enfer s'ouvrir sous mes pieds
J'ai posé mes yeux sous sa robe de gitane
A quoi me sert encore de prier Notre-Dame?
Quel
Est celui qui lui jettera la première pierre?
Celui-là ne mérite pas d'être sur terre
Ô Lucifer!
Oh! Laisse-moi rien qu'une fois
Glisser mes doigts dans les cheveux d'Esmeralda
Красавица
Это слово словно бы было изобретено для нее,
Когда она танцует и подставляет свое тело свету, подобно
птице, которая расправляет крылья, чтобы взлететь.
Тогда я чувствую, как ад открывается под моими ногами
Я устремил свой взгляд под ее цыганское платье
Какой смысл мне теперь молиться Божьей матери?
Тот,
кто первым бросит в нее камень,
не заслуживает жить на земле
O Люцифер!
O! Позволь мне только один раз
Скользнуть пальцами по волосам Эсмеральды
Квазимодо в романе и в мюзикле олицетворяет бедное сословие средневековой Франции. Важно понимать, что Квазимодо христианин, а кочующая с цыганами Эсмеральда - язычница. И хотя Квазимодо восхищается непосредственностью и добротой Эсмеральды, он понимает, что не должен иметь с ней никаких связей, так как для христианина связь с язычницей - страшный грех, поэтому "ад открывается" под его ногами в песне. Квазимодо даже сравнивает Пречистую Богоматерь с язычницей Эсмеральдой, и сравнение это в его устах звучит не в пользу первой: "Я устремил свой взгляд под ее [Эсмеральды] цыганское платье // Какой смысл мне теперь молиться Божьей матери?" И как следствие Квазимодо просит разрешения на связь с Эсмеральдой у Сатаны: "O Люцифер! // O! Позволь мне только один раз // Скользнуть пальцами по волосам Эсмеральды". В представлении средневековых христиан все язычники - дети Сатаны, собственно, поэтому Суд Святой Инквизиции и приговаривал их как еретиков к сожжению или повешению.
Следующим поет священник Клод Фролло:
Belle
Est-ce le diable qui s'est incarné en elle
Pour détourner mes yeux du Dieu éternel
Qui a mis dans mon être ce désir charnel
Pour m'empêcher de regarder vers le Ciel?
Elle porte en elle le péché originel
La désirer fait-il de moi un criminel?
Celle
Qu'on prenait pour une fille de joie, une fille de rien
Semble soudain porter la croix du genre humain
Ô Notre-Dame!
Oh! laisse-moi rien qu'une fois
Pousser la porte du jardin d'Esmeralda
Красавица
Ужели в ней воплотился сам дьявол,
который вселил в меня это плотское желание,
чтобы отвратить мой взор от вечного Бога
И помешать мне смотреть в Небо?
Она несет в себе первородный грех.
Делает ли меня преступником страсть к ней?
Та,
Которую принимали за никчемуню девушку легкого поведения,
Несет крест рода человеческого.
О Богоматерь!
O! Позволь мне только один раз
Толкнуть дверцу в сад Эсмеральды
Знающий богословие и олицетворяющий средневековое католическое духовенство Клод Фролло напрямую говорит, что в язычницу Эсмеральду вселился дьявол: "Красавица // Ужели в ней воплотился сам дьявол". Клод Фролло - человек, давший обет безбрачия - вдвойне понимает свою греховность, испытывая страсть к Эсмеральде, так как дьявол, воплощенный в Эсмеральде, вселил в священника плотское желание, отвратил его взор об вечного Бога и помешал ему смотреть в Небо, то есть заставил отречься от блаженной райской загробной жизни ради любви Эсмеральды. Глядя на Эсмеральду Клод Фролло, роль которого исполняет Даниэль Лавуа, уже представляет не только ее окруженной адским огнем, но воображает, что и сам вместе с ней испытывает вечные муки, пусть и в ее манящих объятиях. "Она несет в себе первородный грех" - говорит об Эсмеральде Клод Фролло. Первородный грех - это библейский мотив, который стоит разобрать подробно. В Ветхом Завете написано, что Адам и Ева, которые пошли на поводу у Змея-искусителя и съели запретный плод в райском саду, тем самым нарушив запрет Бога, совершили первородный грех, который носили в себе люди до того, как Иисус Христос, принеся себя в жертву на Голгофе, не искупил этот грех первых людей и их потомков. Жертва Иисуса Христа спасла человеческий род от гнева Бога, который хотел уничтожить Землю за грехи их обитателей.
Змей-искуситель - еще одно доказательство того, что христианское учение произошло от языческого мифа, так как в мифе тоже есть мотив Змея: Змей Черноморский, Змей Горыныч в русских сказках, Дракон в европейских сказках. В христианстве тоже есть мотив змея - Змей-искуситель.
Что касается съедания запретного плода и нарушения Божьего запрета первыми людьми, то по наблюдениям З. Фрейда можно сделать вывод, что съедание запретного плода с Древа Познания есть символично представленное отцеубийство. По З. Фрейду первобытные люди - дети вождя племени - когда становились взрослыми, убивали отца и съедали его плоть. Потом люди поняли, что убивать родителей - это плохо, так появилось Сверх-Я и запрет на отцеубийство. Людей стала мучить совесть, что когда-то их предки убивали отцов, поэтому люди придумали Бога по образу некогда убитого отца и стали возносить ему молитвы, чтобы искупить грех отцеубийства. По З. Фрейду отцеубийство и есть символично представленный христианский первородный грех. И только в христианстве сын (Иисус Христос) погиб за отца (Бога), взяв на себя первородный грех (отцеубийство), носимый людьми. В других религиях, в том числе в языческих, смерти сына в месть за смерть отца нет, поэтому христиане считают, что представители других верований не смогут попасть в Рай после смерти, так как не признают жертву Иисуса Христа, а значит продолжают носить в себе первородный грех. Так как Эсмеральда - язычница, не признающая жертву Христа, - то Клод Фролло и говорит о ней: "Она несет в себе первородный грех".
В то же время Клод Фролло признает, что Эсмеральда "Несет крест рода человеческого". Она единственная из всей толпы, кто сжалился над Квазимодо и дал ему воды, как когда-то Христос помогал нуждающимся. Ну и разрешения на связь с Эсмеральдой Клод Фролло просит у Богоматери: "О Богоматерь! // O! Позволь мне только один раз // Толкнуть дверцу в сад Эсмеральды".
Третий куплет исполняет Феб де Шатопер:
Belle
Malgré ses grands yeux noirs qui vous ensorcellent
La demoiselle serait-elle encore pucelle?
Quand ses mouvements me font voir
Monts et merveilles
Sous son jupon aux couleurs de l'arc-en-ciel
Ma dulcinée laissez-moi vous être infidèle
Avant de vous avoir mené jusqu'à l'autel
Quel
Est l'homme qui détournerait son regard d'elle
Sous peine d'être changé en statue de sel
Ô Fleur-de-Lys
Je ne suis pas homme de foi
J'irai cueillir la fleur d'amour d'Esmeralda
Красавица
Несмотря на ее большие колдовские черные глаза
Может ли быть невинной эта девушка?
Когда ее движения заставляют меня увидеть
Чудеса и златые горы
Под её юбкой всех цветов радуги
Моя возлюбленная, позвольте мне побыть вам неверным,
пока я не отвел вас к алтарю
Кто
Смог бы отвести свой взгляд от нее
Даже под страхом быть превращенным в соляной столп
O, Флёр-де-Лис,
Я не сдержал слова
И я сорву цветок любви Эсмеральды
Феб де Шатопер, представляющий в романе и мюзикле дворянство, также восхищается красотой Эсмеральды и тоже просит разрешения на связь с ней, но будучи человеком неверующим просит это разрешение у своей невесты Флёр-де-Лис: "Моя возлюбленная, позвольте мне побыть вам неверным, // пока я не отвел вас к алтарю... O, Флёр-де-Лис, // Я не сдержал слова // И я сорву цветок любви Эсмеральды". Но и в словах Феба есть ветхозаветный мотив: "Кто // Смог бы отвести свой взгляд от нее // Даже под страхом быть превращенным в соляной столп". Эсмеральда так прекрасна, что даже под угрозой превратиться в соляной столб Феб не может отвести от нее взгляд. Согласно Ветхому Завету в соляной столб была превращена жена Лота, нарушив запрет Бога.
Лот с женой и детьми жил в городе Содом, когда Бог решил уничтожить города Содом и Гоморру за грехи их жителей. Только Лот жил праведно, поэтому ангелы вывели его с семьей из города с одним условием: когда Бог начнет уничтожать города, нельзя оглядываться. Жена Лота оглянулась, и была превращена в соляной столб. Феб сравнивает Эсмеральду с разрушающимися ветхозаветными городами, а потому говорит, что на нее нельзя смотреть, но он не может превозмочь свое желание.
В конце все трое персонажей исполняют вторую часть куплета Квазимодо, тем самым режиссер провозглашает мысль: и дворяне, и священники, и простолюдины равны перед любовью и страстью. Эсмеральда же ложится на сцене, раскинув руки, как на кресте. И по сюжету мюзикла Эсмеральда действительно хоть и не успевает креститься перед смертью, но успевает признать жертву Христа, когда Квазимодо прячет ее в Соборе.
Особое внимание стоит обратить на сценографию и в особенности на световое оформление. Эсмеральда, как язычница, после смерти будет гореть в огне. Испытывающие к ней чувства Квазимодо, Клод Фролло и Феб также будто уже горят в адском пламени. Кроме того, символ страсти - огонь. Страсть испытывают все три персонажа по отношению к Эсмеральде. Поэтому световое решение сцены произведено в огненных (красных и желтых) тонах.
Предлагаю Вам, уважаемый читатель, посмотреть русскую версию этой песни, обратить внимание на сценографическое решение режиссера клипа: простолюдин Квазимодо, подвергнутый наказанию, существует в клипе в красных тонах; священник Клод Фролло окружен холодными тонами (холодные тона - антитеза адскому пламени); дворянин Феб тоже окружен холодными тонами, но он "сгорает" в пламени греховной страсти к Эсмеральде; а Эсмеральда, как язычница, окружена цветами адского пламени, раскаленного песка и настоящим огнем. В русской версии мюзикла роль Квазимодо исполнил Вячеслав Петкун, Клода Фролло - Александр Голубев, Феба - Антон Макарский, Эсмеральды - Светлана Светикова. Музыка Риккардо Коччанте, текст Люка Пламондона, перевод на русский язык Сусанны Цирюк.
На этом закончим статью. Уважаемый читатель, если Вы заметили в тексте или в клипе религиозные и мифологические отсылки, которые не обозначены в статье, напишите о них в комментариях. Благодарю Вас за прочтение статьи, а также готов ответить на возникшие у Вас вопросы по теории режиссуры, культурологии и литературы.
